Виктор Мясников - Месть Черного Паука

• Название: Месть Черного Паука
• Автор: Виктор Мясников
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Детектив

Второй роман дилогии об альпинисте Славке Пермякове ("Черный Паук", "Месть Черного Паука"). Игрушечный пластмассовый паучок – "черная метка", которую оставляет на окнах своих врагов альпинист-одиночка. А мстит он своим врагам жестоко и изобретательно. Потому-то взбешен вице-мэр большого города, получив эту "черную метку". И отборные головорезы из бандитского спецназа начинают охоту на Черного Паука. Это настоящие профи, от которых еще никто не уходил…

---

Вообще имя Будякина склоняли на все лады. Журналисты раскопали все грязное белье и трясли им без стесненья. Один телеканал отснял получасовой сюжет, состоявший сплошь из интервью с соседками. Те вспомнили всех девиц, в течение трех лет сменявших друг друга на постое в тридцать седьмой квартире. Толстого охранника они тоже дружно поминали. И Будякин, хоть он и старался приезжать в потемках, и через подъезд прошмыгивал чуть ли не бегом, отворачиваясь от встречных, тоже не укрылся от бдительных женских глаз.

Пару дней Будякин ещё дергался и возмущался разнузданной травлей, даже подал в суд на газету "Подробности" и два местных телеканала, требуя защиты чести и достоинства, а также материальной компенсации морального ущерба. Потом он с ужасом обнаружил вокруг себя пустоту. Предвыборный его штаб разбежался, знакомые перестали звонить и уклонялись от встреч. Все шарахались от него, как от чумного.

Потом следователь взял подписку о невыезде. Выручить его могла только победа на выборах, только депутатская неприкосновенность, спасшая от суда на просторах России великое множество высокопоставленных воров и жуликов помельче. Но его предвыборный рейтинг упал почти до нуля. Возможно, сейчас его не трогали исключительно потому, что зарегистрированные кандидаты тоже обладают определенной неприкосновенностью, но после подведения итогов…

Будь у него деньги, Будякин развернул бы контрпропаганду, нанял бы людей, подкупил бы журналистов, напоил бы водкой избирателей. Но это ему только казалось. Деньги уже ничего не решали. Он остался без людей, а ведь деньги сами не работают – они двигают людей, люди двигают деньгами. Теперь, когда он остался без своей частной силовой структуры, наводившей ужас на неплательщиков, его "крыша" рухнула, и никто не собирался нести деньги, не только Ижак. Даже разная мелкота, вроде арендаторов мини-рынков, прекратила выплачивать полагающуюся нелегальную мзду. А главный держатель "черной кассы", верный человек и главный специалист Горелов неожиданно исчез со всей наличкой. Только пустую машину нашли на окраине города, а сам как в воду канул. Естественно, люди из предвыборной команды сразу поняли – денег не будет. Зачем в таком случае трудиться?

Последний и самый жестокий удар нанесла Танька. Как обещала, она раструбила на весь свет о своих отношениях с кандидатом в депутаты: дала скандальное интервью телеканалу, поддерживавшему кандидата в Госдуму от "Преображения Урала". Она без стеснения поведала интимные подробности, не особенно ограничивая себя в выражениях.

– Да какой он, на фиг, мужчина? – Танька презрительно морщила носик перед жадными телекамерами. – Подергался пять секунд, как пьяный кролик, и отвалился. И все, вырубился, захрапел. И слюни на подушку прямо ручьем.

– Стерва! – прошипел Будякин, обрывая провод телевизора.

За спиной хмыкнула жена и поспешно вышла. Только это и спасло её от пощечины. Серафим распахнул бар и вытащил стодолларовую бутылку "Хеннеси". Сердце сжимало болью, и следовало немедленно расширить сосуды. Выключив телефон и вырубив сотовый, чтоб никто не доставал звонками, он к утру высосал всю бутылку. Дальше жить не стоило.

Жену разбудил грохот. Набросив халат, сонно щурясь, она вошла в ярко освещенную гостиную и остолбенела. Будякин сидел в мягком кожаном кресле, одетый в лучший свой костюм от Лагерфельда. Между колен у него стоял автоматический карабин "Сайга", из направленного вверх дула тянулся хилый дымок.

Широко раскрытые, словно вылезшие из орбит, глаза Будякина тоже смотрели в потолок. Голова его была закинута на спинку кресла. Из дыры под подбородком на туго затянутый узел шелкового галстука стекала кровавая жижа. Жена не сразу поняла, что случилось, и только, когда подошла ближе и увидела, что затылок мужа снесен зарядом картечи, рухнула в обморок. Под потолком продолжала медленно раскачиваться бронзовая люстра. С неё на алый ковер капали будякинские мозги.

В переполненной пепельнице продолжала дымиться последняя сигарета. Рядом на журнальном столике лежали очки и удостоверение кандидата в члены Государственной Думы Российской Федерации.

* * *

Назойливое дребезжание телефона нарушило утренний сон. Славка нащупал в потемках трубку и поднес к уху. Не сразу узнал возбужденный голос Ямщикова.

– Ты, что ли, Петрович? Чего в такую рань звонишь?

– Какая рань? Семь часов уже! Слышь, Виола у тебя?

– А чего это ты вдруг интересуешься? Она же ещё на больничном.

– У тебя, у тебя, – сонно просуфлировала Виолетта. Ее голова лежала на плече у Славки, и голос в телефонной трубке она слышала прекрасно.

– У меня, – признался Славка. – Да что хоть случилось-то?

– Будякин застрелился!

– Ни хрена себе! – только так Славка смог выразить всю глубину переполнивших его чувств. – И каким образом?

– Подробностей не знаю. Из охотничьего ружья. – Ямщикова, судя по интонации, тоже переполняли чувства. – Сам пять минут назад узнал. Так вот, информация сугубо секретная. Завтра выборы, и чтобы не влиять на волеизъявление граждан, решено данную информацию пока не разглашать. Понял?

– Понял, не разглашать.

– Тогда расслабься и отдыхай. Привет Виолетте!

– Тебе тоже! – с запозданием крикнула Виолетта, но Ямщиков уже положил трубку.

– Не смог мужичок пережить, – задумчиво констатировал Славка.

– Конечно, – согласилась Виолетта, – был князь, а теперь в грязь. Весь сон сразу пропал, она сладко потянулась. – Ладно, буду вставать. Тебе кофе сварить?

– Свари, я тоже больше не усну. – Славка сел в постели. – Еще бы как-то от Ижака этого чертова отделаться.

– А ты ему позвони, – Виолетта возилась, натягивая махровый халат, он же сам тебя просил обращаться в случае чего.

– Мысль интересная, – задумался Славка, – только я не очень доверяю словам этого жулика. Да и куда я позвоню, если номера не знаю?

– А я скажу, у меня в записной книжке координаты всех главных жуликов имеются.

– А зачем они тебе? – слегка удивился Славка. – Еще начальство заподозрит.

– Исключительно для дела. Скажем, в записях подозреваемого есть телефоны без имен и фамилий, а я гляну и сразу вижу – ага, связан с тем-то и тем-то. А некоторые преступники шифруют такие телефоны. На одной страничке две цифры, на другой, и так вся записная книжка, – пояснила Виолетта. – А я восстановлю телефон босса и таким образом раскрою всю систему записи. Понял?

– Ловко, – восхитился Славка. – А не рановато звонить?

– Куй железный, пока горячий, как говорят у них в Грузии. Позвони, порадуй старого наркомана.

С некоторым сомнением Славка набрал номер. Ответил ему какой-то хриплый "секретарь", а может, телохранитель Большого Вора. Точнее, не ответил, а хамски спросил:

– Кто?

Очевидно, такой стиль общения был принят в этих кругах.

– Дай-ка Ижевского срочно, – в том же стиле отозвался Славка.

– Ты кто, блин? – разозлился "секретарь".

– Сам ты блин горелый! – рассердился Славка. – Я – Черный Паук, понял?

В телефонной трубке воцарилась тишина. Славка устал ждать ответа. Наконец, послышалось хриплое:

– Переключаю.

И тут же в трубку ворвались музыка, бабьи повизгивания и многоголосый гомон. Похоже, у Ижака ещё вечер был в самом разгаре, а до утра целая ночь впереди.

– Ну, и чо те надо? – весело спросил воровской атаман. – Я ведь помню, на тебе долги немалые.

– Новость хорошая, всех долгов стоит и миллион сверху. – Славка сразу взял быка за рога. – Ты ведь сам просил обращаться за справедливость, вот и звоню.

– Сперва новость говори.

– Серафим Будякин помереть изволил. Прямо у себя дома, в упор из ружья. Тебе первому сообщаю. Народ в городе только завтра узнает.

– И чего тут хорошего? – интонация Ижака ничуть не изменилась. – Фима был моим хорошим другом. Жаль, жаль.

– Конечно, – саркастически заметил Славка, – только хорошему другу дарят каждую неделю по мешку денег. А я-то думал, долги мне скостишь. Фима, считай, миллион в месяц из тебя высасывал.

– А я его тебе не заказывал, – Ижак причмокнул, словно что-то сунул в рот и зажевал.

– А я заказов не беру, – разозлился Славка, – сам решаю, кому командировку выписать и в какие сроки. А может, ты сам меня кому-то заказал?

– Ты что, ты что! – заторопился Ижак, и Славка вдруг понял, что испугал главного вора города. – Мы же с тобой мирные люди. У тебя своя жизнь, у меня своя. Ты мне не мешай, я тебе не помешаю. Главное, в мои дела не лезь.

– А зачем твои пацаны мою мать сожгли?

– За то наказаны, – внушительно сказал вор, словно это он их наказал. – За беспредел ответили. Потому их тебе не ставлю на разборку. Что касается денег, то их, так уж и быть, прощу. За лихость твою. И хотя ты и волк отмороженный, уважаю лихих и обиды не держу. Если понадобится чего, подходи, помогу. Глядишь, и ты меня в трудную минуту выручишь. А то подъезжай сейчас, я тут отдыхаю.