Ринат Таштабанов - Эвиал

• Название: Эвиал
• Автор: Ринат Таштабанов
• Издательство: М.: Эксмо, 2005 г.
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13157-4

Ждать осталось недолго. Грядет последнее сражение в «Войне мага», завершающей книге знаменитого цикла «Хранитель мечей». И свершится выбор мага-некроманта Фесса, решится судьба Эвиала и всего Упорядоченного. Но история Эвиала пишется не только Ником Перумовым — его создателем. Вдохновленные его примером, самые лучшие, самые талантливые из его учеников добавляют собственные страницы в хроники этого магического мира.

В этот сборник вошли повести и рассказы победителей литературного конкурса «Изумрудный дракон. Незаконченные сказания», проводившегося на интернет-портале «Цитадель Олмера» при участии журнала «Мир фантастики», действие которых разворачивается на земле Эвиала.

---

Наступила ночь, зажгли факелы, решив не останавливаться перед такой мелкой помехой. Староста в очередной раз поднялся чтобы произнести тост, все замолчали и вдруг услышали приближающийся конский топот.

Вскоре прямо к пиршественным столам приблизился всадник на великолепном эбинском жеребце. Соскочив, он вошел в освещенное пространство, и люди увидели, что он оказался шатеном средних лет, одетым в фиолетовый плащ. В руке он сжимал резной посох, на вершине которого оканчивалось искусно выточенной головой кэтоблепаса, сжимавшего в пасти амазонит. Каждый из его длинных усов был заплетен в причудливую косичку.

— Доброй ночи!

Сказал он, поклонившись собравшимся.

— Могу я видеть тело Леонтия, выпускника факультета Святой Магии.

— А сам-то ты кто будешь?

Вкрадчиво спросил Отец Аврелий.

— Я Дидро, монстролог, посланник Академии. Мне велено забрать у усопшего одну вещь. Так где он?

— А зачем тебе нужен труп этого проклятого малефика?

Пьяным голосом прокричал молодой Яйган.

— Малефика?

Диядо бросил резкий взгляд на предводителя инквизиторов.

— С каких это пор Адепты Святой Магии объявляются малефиками?

Отец Аврелий горестно вздохнул.

— Увы, сын мой. И среди святых братьев попадаются паршивые овцы. Видимо на нем сказалось обучение в вашей Академии.

— Да как ты сме… Простите меня! Что ж, придется поверить вам. Но вы не будете против, если я проверю все еще раз?

— Конечно же нет. Разве может инквизитор что-то запрещать магу?

— Спасибо! А где все же тело Леонтия?

— Проводите его!

Но когда полупьяная Ая привела мага в дом священника, обнаружилось, что тело исчезло. Не нашли и Матфея…

* * *

Матфей упрямо греб вперед. С шестивесельной «касаткой» ему не управиться одному, поэтому пришлось взять двухвесельный челн, на котором Отец Леонтий плавал к погосту.

Парня просто душила ярость обиды, заглушая все остальные чувства. Эти неблагодарные поселяне обвинили во всем священника, ответив черной неблагодарностью на добро. А этот толстяк — инквизитор, жирный тюлень. Неужели он отрастил такое пузо, искореняя грехи? Где он был, когда священник, жертвуя собой, уничтожал кракунов.

Нет, не дождетесь! Не достанется вам тело его. Он сам о нем позаботится…

Матфей вынес все, что мог. Немного книг, любимые вещи священника. Он забрал все найденные деньги, они ему очень пригодятся. Он никогда больше не вернется в деревню. Побережники, сборище неблагодарных предателей!

Оставалось лишь одно дело. Выполнив его, он убъет одним гарпуном двух тюленей.

Надо было похоронить тело Отца Леонтия по традициям, предав его погребению на освященном погосте, хотя бы так отблагодарив его за содеянное.

Кроме того, оставалось еще само кладбище. Твари Тьмы уничтожены, но злая сила по прежнему сочится оттуда, загаживая окрестности. Нужно прекратить это и, кажется, он знает как. Может, взяв Силу старца, он получил и часть его знаний?

Ведь, он чувствовал, сейчас его челн плыл прямо к погосту, хотя он не пользовался звездами для ориентации. Но, тем не менее, нос лодки был направлен точно на Свят-камень, подобно загадочному прибору, придуманному в Синь-и, стрелка которого (брешут небось), как ни верти, всегда указывает на север.

И Матфей не удивился, когда увидел, наконец, одинокую скалу, коронованную перечеркнутой стрелой.

Тело священника было почти невесомым. И не удивительно, ведь праведные дела так облегчают душу и тело. Но, Спаситель, как же жестоко он погиб!

Слезы горько текли по щекам юноши, когда он укладывал тело отца Леонтия у подножия перечеркнутой стрелы, когда он заботливо поправлял складки на одежде (спасибо, хоть обмыли и переодели, нечестивцы!), когда скрещивал ладони на груди. Став на колени и направив взор в перекрестье трехметрового Знака, он забормотал молитву об усопшем.

Но каждая фраза больно пронзала мозг ножевым ударом. Святые речи, призывающие простить все прегрешения усопшего и милостиво принять его в Царствие Небесное, вызывали бурный и возмущенный протест. Наконец, не выдержав, Матфей просто оборвал молитву на полуслове, вскочив на ноги.

Новые, гневные и умоляющие слова хлынули из его рта.

Да, кричал он, мои родители и Отец Леонтий теперь в Светлом Царствии Твоем, Спаситель. Но как же горько, невыносимо больно мне, горячо любившему их! Доколе люди будут оплакивать усопших праведников, глядя на живых и веселящихся грешников?

О, Спаситель! Погиб Отец Леонтий, помогавший любому и любивший каждого! А Староста Хадр, амбар которого в самую головную зиму полом мукой, жив!

О, Спаситель! Нет больше священника, который однажды, когда к берегу пристал «кит» из разгромленной кораблями Арвеста флотилии с Волчьих островов, и на берег хлынула вопящая орда орков и людей, схватил дубину и смело побежал вперед, возглавив оборонявшихся.

А рыжий Дерни, предлагавший вначале сдаться, а потом отсиживавшийся дома с бутылью греддовки на столе, смеет обвинять его!

О, Спаситель! Умер старец, искренне и горячо молившийся после победы за души всех убитых и своих, и чужих, и даже орков, хотя всем известно, что у орков нет души.

А Касма, старый развратник, уже пятый раз женившийся на все более молодой и люто колотивший всех своих жен, смеет затыкать рот подавшему голос в защиту оболганного!

О, Спаситель! Сколько будет длиться непотребство сие? Когда, наконец, перестанут гибнуть чистые души? Доколе будет длиться всесилье и торжество нечестивцев?

О, Спаситель! Спустись же наконец в Эвиал и установи Царствие Твое в Мире. Пришло уже время!

Или хотя бы дай силы мне, дабы я, ничтожный раб твой, покарал грешников и вознаградил праведников, очистил бы мир от скверны грехов, воздвигнул бы в нем Светлое царство Добра!

О, Спаситель, услышь же меня, молю!

Он впал в какой-то неистовый транс, святой экстаз. И в этом состоянии он увидел, что лик Спасителя на иконе изменился. Глаза стали совсем как живые, с болью и просто неземные с сочувствием глядящие на Матфея.

— Скоро, уже скоро, сын мой!

Прошелестело в мозгу.

— А пока …

И тут же раздался глубокий вздох.

Матфей резко обернулся. Отец Леонтий оживал! Судорожно опираясь на руки, он медленно поднялся!

Со смесью восхищенного восторга и дикого ужаса смотрел он, как хлынула кровь из вновь открывшихся ран, пачкая одеяния, как священник улыбнулся своей до боли знакомой улыбкой, как ласково блеснули его глаза.

— Отец Леонтий!

Заревев, юноша бросился обнимать старика.

— Ты жив! Ты вновь жив!

Восторженно кричал он. Раздалось шипение. Губы священника открывались и закрывались, словно он хотел что-то сказать, но почему-то не мог. Но, наконец, раздался столь часто слышимый голос.

— Тише, тише, Матфей. Лишь на время отпустил Спаситель душу мою, дабы я мог попрощаться с тобою.

Матфей резко отпрянул и умоляюще вопросил:

— Но почему?

— Мертвым мертвое, живым живое, сын мой. Но должен я завершить еще одно дело. Дай мне руку свою.

Из кошеля, в одном из отделений которого раньше лежал ключ от шкатулки, он вытащил изящное серебряное кольцо и надел на палец парня. Раздался мелодичный звон.

Юноша удивленно разглядывал украшение. В центре располагался странный герб: круг, составленный из черной и белой змей, глотающих хвосты друг друга.

— Зачем это?

— Ты маг, Матфей. Услышал Спаситель мольбы твои. Даст он тебе сил исполнить просимое, но не сразу. Должен ты научиться вначале управлять уже имеющимся. А для этого придется поступить в Академию Высокого Волшебства.

— Но почему туда? В эту клоаку пороков и разврата?

Священник вновь принялся с шипением открывать рот, силясь что-то сказать. С гримасой боли на лице он продолжил.

— Тебе придется терпеть, Матфей. Только там обучат тебя владеть Силой.

— Я понят, Отец Леонтий, спасибо!

— А это тебе дар Спасителя. Отныне ни один нечестивец не сможет скрыть от тебя даже самого мелкого грешка.

Он медленно повел рукой. За ней оставался сияющий белый след. В воздухе на миг воспарила блестящая перечеркнутая стрела, но тут же бросилась на грудь Матфею. Пройдя сквозь одежду, она стала жутко жечь кожу, словно стремясь вплавиться в тело, стать его частью. Парень крепко сжал зубы, но молчал. Боль быстро утихла.

— Нам пора прощаться, истекает срок, данный мне.

— Нет, пожалуйста, мне еще нужно столько рассказать!

Но на лице священника возникла грустная улыбка, просящая прощения. Он шумно вздохнул и упал на камень.

— Отец Леонтий! О, Спаситель! Отец Леонтий!

Он тормошил безвольное тело, уже во второй раз горько оплакивая умершего. Долго лились слезы, долго раздавался дрожащий шепот, рассказывающий о планах и мечтах.