Рини Россель - Как забыть Гарри

• Название: Как забыть Гарри
• Автор: Рини Россель
• Издательство: Издательство «Радуга»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-05-004605-X

Утром в день свадьбы Гарри сбежал с сестрой своей невесты. А в прощальном письме написал, что теперь у него есть такая сильная страсть, на какую Эмили просто не способна.

Чтобы пережить это двойное предательство, Эмили отправляется на остров Греха — изучать науку любви.

---

Он принял отказ как истинный джентльмен, но, к удивлению Эмили, попросил дать ему номер телефона и адрес в Айове. И у нее осталось ощущение, что он позвонит. Странно, подумала она. Всю жизнь она застенчиво простояла у стены, ее почти никогда не приглашали на танец. Очевидно, все эти годы она вывешивала на себе табличку с надписью «Руками не трогать». Это получалось у нее неосознанно, она просто боялась что-то не так сделать или сказать. Поэтому она с головой ушла в занятия, превратив учебу в способ существования. Она думала, что если будет учиться, то научится быть свободной и раскованной в общении с людьми. А получилось наоборот — она лишь ощущала себя все более странной и все менее уверенной в себе.

А когда появился Лайон Гэллант со своими поцелуями и здоровой счастью, то доказал, что в ней много женственности, которая может проявиться, если ею правильно руководить. Поразительно: Кевина, как мотылька на свет, тянуло к ней! Эмили понимала, что всецело обязана этим искусному руководству Лайона.

В желудке у нее заурчало, и она устало выдохнула. Срочно надо поесть! Хотя уже час ночи, хотя она и приобрела непринужденность и уверенность в себе, но до полной раскованности еще очень далеко. Поэтому лучше сменить ночную рубашку на нормальную одежду, чтобы без стеснения бродить по дому. Ее выбор пал на купленные вчера юбку и ультрамодную кофточку: надо попробовать походить в них ночью, когда никто ее не увидит.

Белый облегающий топ из хлопка чем-то напоминал белье викторианской эпохи, хотя по нынешним меркам был вполне скромен. Эмили надела его и зашнуровала спереди, завязав ленточку у глубокого квадратного выреза. Потом надела юбку-клеш в синюю и белую клетку. Обув босоножки из ремешков, она, сама не зная зачем, посмотрела на себя в зеркало и взбила кудряшки, уже почти совсем сухие после душа. Покачала головой своему отражению и понаблюдала, как блестящие колечки пляшут перед глазами. Отведя их назад, она улыбнулась одной стороной рта. Перед ней была не та Эмили, которая приехала сюда три недели назад. Эта Эмили была стройнее благодаря бегу, загорелая. Волосы вились и пушились вокруг лица в сияющем беспорядке, придавая ее облику нечто страстное, неукротимое. Эмили не могла сказать, что ей этот облик нравится, но он явно действовал на мужчин.

Она оглядела себя с головы до ног и почувствовала, как румянец заливает щеки. Благодаря тому что Айви возила их в Майами, а Мэг не скупилась на ценные указания относительно одежды, фигура новой Эмили теперь действительно предстала в выгодном свете. И появился какой-то интересный блеск в глазах.

Какая ирония: один и тот же самодовольный, самовлюбленный тип является причиной обоих выражений ее глаз. Тяжело вздохнув, девушка отвернулась от зеркала. Может, плохое настроение — от голода?

Минуту спустя она толкнула вращающуюся дверь в большую кухню, которая вся сверкала белизной и нержавеющей сталью, и увидела там Лайона. Он был один. Одетый лишь в спортивные брюки, он стоял у плиты и что-то помешивал. Услышав, как открылась дверь, он прервал свое занятие, но не обернулся.

— Нет! Я же сказал вам десять минут назад, что не надо ничего для меня готовить, — проворчал он. — И я не хочу, чтобы меня обслуживали в комнате. И нет необходимости приходить будить меня утром…

Для Эмили было неожиданностью видеть этого властного человека расстроенным. Лайон положил лопаточку на плиту и, сгорбившись, оперся ладонями на поверхность из нержавеющей стали. Ясно было, что он старается держать себя в руках, несмотря на раздражение и досаду.

— Это понятно? — требовательно спросил он.

Почему-то его раздражение и неудовольствие, вместо того чтобы напугать ее, показались милыми и наполнили ее сердце нежностью. Она как бы впервые увидела его ничем не защищенную человеческую сущность.

— Во-первых, действительно кто-то другой должен для вас готовить, потому что у вас уже сгорело.

Он обернулся, и раздражение у него на лице сменилось удивлением. А она продолжала с не совсем уверенной улыбкой:

— Во-вторых, у меня нет ни малейшего намерения обслуживать вас… где бы то ни было. А в-третьих, если у вас на утро назначена встреча, я боюсь, что вы ее проспите.

Лайон быстро пришел в себя от удивления и прислонился к плите, скрестив в щиколотках ноги. Эмили заметила, что он босиком. Неплохие ноги, подумала она и в следующий момент скрипнула зубами, коря себя за такое легкомыслие.

Он наклонил голову, вопросительно подняв одну бровь:

— Ваше полночное ча-ча-ча с Кевом уже кончилось.

Она с обидой взглянула на него:

— Отойдите. Дайте посмотреть, что вы там жжете.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил он.

— Потому что вы сами знаете ответ, как знали и то, что я не буду сниматься для каталога.

— Но вы мне сказали…

— А вы были так чертовски довольны собой, думая, что знаете обо мне все, — перебила она. — Я из гордости так сказала. — Вы любите такую яичницу или нам надо начинать все сначала?

— Нам?

Она посмотрела на него. Он не то чтобы улыбался, однако лицо его стало более приветливым.

— Мне очень хочется есть. Я ведь пропустила ужин.

— А кто в этом виноват? — На этот раз его губы чуть изогнулись с выражением легкой иронии.

Оставив вопрос без ответа, она вручила ему сковороду:

— Поставьте в раковину. Когда остынет, можно будет ее отмочить. А сейчас придется сделать новую яичницу.

— Я взял последние, больше яиц нет, — сказал он, унося сковородку.

— Ну… найдется еще что-нибудь съедобное.

Лайон негромко засмеялся.

— Есть жареное мясо.

— Сделаем сэндвичи. — Она направилась к огромному холодильнику. — А вы найдите хлеб.

— Что-то вы раскомандовались среди ночи.

Эмили открыла холодильник, потом повернулась и посмотрела на него. Вздернула подбородок и самодовольно усмехнулась:

— А вы наверняка не умеете готовить — ни ночью, ни днем. — Она наклонилась, чтобы вынуть все нужное для сэндвичей, а когда повернулась, он уже стоял рядом. Не дав ей опомниться от испуга, взял у нее из рук мясо и специи. — Неужели обязательно подкрадываться? — смогла наконец сказать она.

— Извините. Ходьба босыми ногами по деревянным полам, как правило, бывает беззвучной.

— Нет, — отвергла она это объяснение, идя за ним к длинной кухонной стойке. — От ходьбы босыми ногами по деревянным полам получается шлепающий звук.

Он посмотрел на нее, его глаза искрились. И она улыбнулась, поражаясь тому, что так свободно себя чувствует. Это, наверное, оттого, что над ними здесь не светит луна.

Она разрезала хлеб и пододвинула к нему.

— Вот, намазывайте теперь горчицей.

Лоб его разгладился, и он взял нож.

— Мне нравится ваш наряд.

Его комплимент почему-то смутил ее. Может быть, оттого, что он был так близко, или оттого, что у него в глазах тлела хмельная искра. В надежде, что он не думает о том, как бы раздеть ее и преподать урок номер четыре, она быстро переменила тему:

— Выходит, вы — узник собственного успеха, не так ли?

Он пристально посмотрел на нее.

— Какой поразительный вираж. Что вы хотите этим сказать?

— Вы не вольны даже пережарить яичницу, когда вам этого хочется.

Она бросила взгляд на его руки. Они не двигались, дело изготовления сэндвичей было забыто.

— В мире нет ничего идеального, мисс Стоун, — сквозь зубы проговорил он.

— О, вы назвали меня «мисс Стоун». — Положив нож, она быстро взглянула на него. — Скажите мне, мистер Гэллант, что было бы идеальным с вашей точки зрения?

Он прищурился и посмотрел в сторону, как бы раздумывая.

— Наверно, еще больший успех.

Она была ошеломлена.

— Еще больший? — недоверчиво переспросила она. — Куда же вам еще больше?

— Мой милый папочка учил меня: «Тот, кто умирает с самой большой кучей игрушек, — выигрывает».

Она недоуменно поморгала.

— Ваш отец?

— Он никогда не чувствовал себя счастливым, — продолжал Лайон, рассеянно намазывая горчицу на хлеб, — потому что так и не получил того признания, в котором нуждался для самоутверждения. У него никогда не хватало для меня времени, пока я не принял от него каталожный бизнес и не сделал его богатым.

Эмили удивило, что у нее и у всемогущего Лайона Гэлланта в детстве было столько общего — властный отец и желание заслужить его одобрение. Испытывая к нему нечто вроде родственного чувства, она спросила:

— А где сейчас ваш отец?

— Умер четыре года назад. — Лайон бросил на нее короткий взгляд. — Но умер богатым человеком.

Она снова принялась нарезать ростбиф, но делала это вяло, аппетит у нее пропал.

— И счастливым?

— Более счастливым, чем тогда, когда был беден, — усмехнулся Лайон.

— Стал ли он вас больше любить после того, как вы сделали его богатым?