Иэн Бэнкс - Игрок

• Название: Игрок
• Автор: Иэн Бэнкс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-51327-7

Со средним инициалом, как Иэн М. Бэнкс, знаменитый автор «Осиной Фабрики», «Вороньей дороги», «Бизнеса», «Улицы отчаяния» и других полюбившихся отечественному читателю романов не для слабонервных публикует свою научную фантастику.

«Игрок» — вторая книга знаменитого цикла о Культуре, эталона интеллектуальной космической оперы нового образца; действие романа происходит через несколько сотен лет после событий «Вспомни о Флебе» — НФ-дебюта, сравнимого по мощи разве что с «Гиперионом» Дэна Симмонса. Джерно Морат Гурдже — знаменитый игрок, один из самых сильных во всей Культурной цивилизации специалистов по различным играм — вынужден согласиться на предложение отдела Особых Обстоятельств и отправиться в далекую империю Азад, играть в игру, которая дала название империи и определяет весь ее причудливый строй, всю ее агрессивную политику. Теперь империя боится не только того, что Гурдже может выиграть (ведь победитель заключительного тура становится новым императором), но и самой манеры его игры, отражающей анархо-гедонистский уклад Культуры…

(задняя сторона обложки)

Бэнкс — это феномен, все у него получается одинаково хорошо: и блестящий тревожный мейнстрим, и замысловатая фантастика. Такое ощущение, что в США подобные вещи запрещены законом.

Уильям Гибсон

В пантеоне британской фантастики Бэнкс занимает особое место. Каждую его новую книгу ждешь с замиранием сердца: что же он учудит на этот раз?

The Times

Выдающийся триумф творческого воображения! В «Игроке» Бэнкс не столько нарушает жанровые каноны, сколько придумывает собственные — чтобы тут же нарушить их с особым цинизмом.

Time Out

Величайший игрок Культуры против собственной воли отправляется в империю Азад, чтобы принять участие в турнире, от которого зависит судьба двух цивилизаций. В одиночку он противостоит целой империи, вынужденный на ходу постигать ее невероятные законы и жестокие нравы…

Library Journal

Отъявленный и возмутительно разносторонний талант!

The New York Review of Science Fiction

Бэнкс — игрок экстра-класса. К неизменному удовольствию читателя, он играет с формой и сюжетом, со словарем и синтаксисом, с самой романной структурой. Как и подобает настоящему гроссмейстеру, он не нарушает правила, но использует их самым неожиданным образом. И если рядом с его более поздними романами «Игрок» может показаться сравнительно прямолинейным, это ни в коей мере не есть недостаток…

Том Хольт (SFX)

Поэтичные, поразительные, смешные до колик и жуткие до дрожи, возбуждающие лучше любого афродизиака — романы Иэна М. Бэнкса годятся на все случаи жизни!

New Musical Express

Абсолютная достоверность самых фантастических построений, полное ощущение присутствия — неизменный фирменный знак Бэнкса.

Time Out

Бэнкс никогда не повторяется. Но всегда — на высоте.

Los Angeles Times

---

Желтоватое поле автономника притянуло назад новый бокал, до краев наполненный тем же самым искристым вином. Гурдже взял бокал.

На Борулал был темный костюм из мягкой ткани, отделанный на шее и у колен изящными серебряными цепочками. Ноги у нее были босы, и Гурдже подумал, что это выбивается из общего стиля Борулал — ей бы подошли туфли на высоких каблуках. Но подобная эксцентричность была мелочью по сравнению с тем, что себе позволяли некоторые университетские деятели. Гурдже улыбнулся, глядя на босые ноги женщины — темные на фоне светлого деревянного пола.

— Вы так деструктивны, Гурдже, — сказала ему Борулал. — Лучше бы помогли нам. Пошли бы работать на факультет, а то читаете лекции от случая к случаю.

— Я вам уже говорил, профессор, я очень занят. У меня более чем достаточно игр, которые я должен отыграть, задуманных статей, писем, ждущих ответа, запланированных путешествий… и потом… на меня находит скука. Она меня частенько одолевает, — сказал Гурдже и отвернулся.

— Из Жерно Гурдже вышел бы очень плохой преподаватель, — согласился Хамлис Амалк-ней. — Если студент сразу не понимает чего-то, пусть даже в материях сложных и туманных, Гурдже тут же теряет терпение и может облить нерадивых из их же бокалов… если не сделает чего похуже.

— Да, я об этом слышала, — мрачно кивнула профессор.

— Это было год назад, — сказал Гурдже, нахмурившись. — И Йей это заслужила. — Он сердито посмотрел на старого автономника.

— А знаете, — сказала профессор, скользнув взглядом по Хамлису, — возможно, мы нашли для вас ровню, Жерно Гурдже. Тут есть одна молодая…

Вдалеке раздался какой-то треск, гул в зале стал громче. Все повернулись туда, откуда шли крики.

— Что там опять за суматоха? — устало спросила профессор.

Чуть раньше один из молодых лекторов упустил свою любимую птичку, которая с чириканьем пустилась по залу и испортила прическу нескольким гостям, прежде чем автономник Маврин-Скел перехватил ее в воздухе и вырубил — к вящей досаде собравшихся.

— Ну, что еще? — вздохнула Борулал. — Извините.

Она с отсутствующим видом поставила бокал и тарталетку на широкую плоскую макушку Хамлиса Амалк-нея и пошла прочь, с извинениями пробираясь сквозь толпу к источнику шума.

Аура Хамлиса замигала недовольным серо-белым сиянием. Он с треском поставил бокал на столик, а тарталетку швырнул в стоящую вдалеке урну.

— Все эта мерзкая машина, Маврин-Скел, — раздраженно сказал Хамлис.

Гурдже посмотрел над головами собравшихся в ту сторону, откуда доносился шум.

— Неужели? Из-за него весь этот тарарам?

— Я просто не понимаю, что вы в нем находите, — сказал старый автономник.

Он снова взял бокал Борулал и налил бледно-золотистое вино на свое растянутое поле — жидкость собралась каплей в воздухе, словно в невидимом бокале.

— Он забавный. — Гурдже посмотрел на Хамлиса. — Борулал сказала, что вроде нашла мне ровню. Вы об этом говорили, пока я не подошел?

— Да, об этом. У них какой-то новый студент. Юнга с ВСК — настоящий гений стрикена.

Гурдже поднял бровь. Стрикен был одной из самых сложных игр в его репертуаре и к тому же одной из лучших. В Культуре были игроки-люди, способные его победить (хотя они специализировались именно на стрикене, а не на играх вообще, как Гурдже), но ни один не мог быть полностью уверен в победе, да и было их всего ничего — с десяток на всю Культуру.

— И кто же этот вундеркинд? Шум в дальнем конце зала затих.

— Это молодая женщина, — сказал Хамлис, расплескивая удерживаемую полем жидкость, которая начала стекать по тонким нитям невидимой силы, принявшим форму сосуда. — Только недавно здесь появилась — сошла с «Карго-культа». Еще даже толком не обосновалась.

Бессистемный корабль «Карго-культ» причалил к орбиталищу Чиарк десятью днями ранее, а убыл всего два дня назад. Гурдже дал несколько показательных сеансов одновременной игры на этом судне (и втайне радовался тому, что все победы были чистыми — самые разные игры, и ни одного поражения), но в стрикен он там не играл. Некоторые его противники что-то говорили о, похоже, блестящем (хотя и скромном) молодом игроке с корабля, но этот выдающийся игрок (она или он), насколько Гурдже знал, так и не объявился. Гурдже решил, что все рассказы об этом уникальном таланте сильно преувеличены. Корабельные экипажи были склонны тайно гордиться своим кораблем; им нравилось считать, что, хотя они побеждены выдающимся игроком, на их судне все же есть ровня этому уникуму (конечно, и сам корабль так считал, но это в счет не шло, так как учитывались только люди — гуманоиды или автономники версии 1.0).

— Ах вы проказливое, капризное устройство, — сказала Борулал Маврин-Скелу, плавающему у ее плеча; поле ауры автономника отливало оранжевым цветом безмятежности, в котором, однако, присутствовали пурпурные пятнышки неубедительного раскаяния.

— Неужели, — весело сказал Маврин-Скел, — вы и в самом деле так думаете?

— Поговорите с этой ужасной машиной, Жерно Гурдже, — сказала профессор.

Брови ее на мгновение сдвинулись, когда она взглянула на макушку Хамлиса Амалк-нея, но она тут же взяла целый бокал. (Хамлис вылил жидкость, с которой играл, в первый бокал Борулал и вернул его на стол.)

— Ну, что вы еще устроили? — спросил Гурдже у Маврин-Скела, парившего рядом с его лицом.

— Урок анатомии, — сказал автономник, и цвет его поля стал смесью строго-синего и коричневого, выражая дурное настроение.

— На террасе нашли певчую птичку, — объяснила Борулал, сурово глядя на маленького автономника. — Она была ранена. Кто-то принес ее внутрь, а Маврин-Скел предложил ее препарировать.

— Я был свободен, — вставил Маврин-Скел, оправдываясь.

— Он убил птичку и рассек на глазах у всех, — вздохнула профессор. — Все были ужасно расстроены.

— Она бы все равно умерла от шока. Очаровательные существа — эти певчие. У них такие маленькие меховые складочки, под которыми прячутся свободнонесущие косточки, а петли пищевода просто восхитительны.

— Но не когда люди едят, — сказала Борулал, беря новую тарталетку с подноса. — Она еще шевелилась, — мрачно добавила профессор и положила закуску в рот.

— Остаточная синапсическая емкость, — объяснил Маврин-Скел.

— Или дурной вкус, как это называем мы, машины, — сказал Хамлис Амалк-ней.

— А вы в этом деле, видать, большой специалист, Амалк-ней? — спросил Маврин-Скел.

— Я склоняюсь перед вашим неоспоримым превосходством в этой области, — отбрил его Хамлис.

Гурдже улыбнулся. Хамлис Амалк-ней был его старым другом и древним устройством. Автономник был создан более четырех тысяч лет назад (он говорил, что забыл точную дату, и никому еще недостало нахальства докопаться до истины). Гурдже был знаком с Хамлисом всю свою жизнь — тот был другом его семьи на протяжении нескольких веков.

Маврин-Скел был недавним знакомцем. Эта раздражительная, плохо воспитанная маленькая машина появилась на орбиталище Чиарк меньше года назад — еще один нестандартный тип, которого привлекла раздутая репутация этого места как прибежища эксцентричных натур.

Маврин-Скел был спроектирован как автономник группы Особых Обстоятельств для Отдела Контакта; в первую очередь это была военная машина с набором сложных, особо прочных сенсорных и оружейных систем, которые для большинства автономников были излишни и бесполезны. Согласно обычной практике Культуры его характер не был в точности определен на стадии проектирования — автономнику позволялось развиваться после того, как его мозг был собран. Культура рассматривала фактор непредсказуемости при производстве мыслящих машин как плату за их индивидуальность, но в итоге не все собранные автономники оказывались вполне пригодными к выполнению изначально поставленных перед ними задач.

Маврин-Скел был одной из таких машин, отклонившихся от проекта. Было решено, что его личность не совсем подходит для Контакта и даже для Особых Обстоятельств. Он оказался неуравновешенным, воинственным и черствым. (Это были только те причины его отставки, о которых он сам соблаговолил сообщить.) Ему предоставили выбор — либо радикальное изменение личности, не оставляющее почти ничего от изначального характера, либо жизнь за пределами Контакта, когда личность останется неизменной, но сложные системы вооружения и связи будут демонтированы, так что Маврин-Скел станет стандартным автономником.

С горечью он выбрал второе и отправился на орбиталище Чиарк, где надеялся снова оказаться в своей тарелке.

— Недоумок, — бросил Маврин-Скел Хамлису Амалк-нею и пустился в направлении ряда открытых окон.

Поле ауры пожилого автономника побелело от гнева, а судя по ярко-переливчатому радужному пятну, он с помощью узколучевого приемопередатчика пытался связаться с удаляющейся машиной. Маврин-Скел резко остановился и повернулся. Гурдже задержал дыхание, пытаясь предугадать, что скажет Хамлис и что ответит маленький автономник; он был уверен, что второй, в отличие от Хамлиса, свою реплику не станет держать в секрете.