Эмили Роуз - Один шанс на двоих

• Название: Один шанс на двоих
• Автор: Эмили Роуз
• Издательство: Издательство «Радуга»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-05-006991 -7

Тара Энтони так любила человека, который хладнокровно порвал с ней пять лет назад, что, когда представилась возможность вернуть его, раздумывать не стала. Рэнд Кинкейд уступил, но только для того, чтобы решить свои проблемы и вновь оставить ее. Однако случилось то, чего никто не предполагал…

---

— Приезжай домой, сестренка.

— В этом нет необходимости, Рэнд.

— Тогда я приеду к тебе.

— Брось. У тебя куча дел. Уверяю тебя, нет причин беспокоиться обо мне. Я не мама, и никогда ничего подобного над собой не совершу! Это я заявляю тебе со всей ответственностью. Ты уж прости свою глупую сестру за резкость, но такое бегство не по мне.

— О чем ты говоришь?! — возмущенно бросил Рэнд, резко вскочив с кресла.

— Как? Ты не мог не знать об этом… — пробормотала Надя, попеняв на свою болтливость.

— Надя, объяснись, — чеканно произнес старший брат.

— Мама… она ведь покончила с собой, — доверительно проговорила сестра.

— Откуда такая уверенность! Тебе было только восемь.

— Да-да, я помню ту легенду, которой нас потчевали все детство… Но когда я потеряла Лукаса 'и нашего маленького… Отец сказал мне, как это случилось. Он испугался за меня, вспомнив о том, как не справилась со своей бедой мама…

— Что именно сказал тебе Эверетт? — нервно перебил сестру Рэнд.

— Она страдала от тяжелых депрессий. Очень часто хандрила, а его грубость и пренебрежение только провоцировали это состояние. Она стала пить, эта привычка быстро превратилась в злоупотребление. Врачи назначали медикаменты, они бы могли скорректировать ее состояние, не возникай новых Причин для расстройства. У нее копились таблетки, которые она в конечном итоге употребила все одномоментно, разом решив эти все свои проблемы… Отец настоял на том, чтобы я под врачебным наблюдением прошла месячный курс терапии. Думаю, это мне помогло. Я видела, как он напуган, как боится повторения трагедии. Но после того, что он мне рассказал о маме, я уже не могла сочувствовать отцу, — подытожила Надя.

— Единственной проблемой нашей мамы был Эверетт, — зло процедил Рэнд.

— Не говори так, Рэнд. У мамы была физиологическая предрасположенность. Я знаю, каково это, по себе. Это очень сложно преодолеть, когда часть тебя жаждет смерти, а другая часть — утешения. Даже наличие чуткой поддержки родных и друзей не гарантирует от рокового решения. Иногда смерть принимает облик самого желанного утешения. Это случилось с мамой. Отец и его образ жизни стали лишь катализатором. Но решение принимаем мы сами. У мамы были ее медикаменты, которые она употребила по-своему. Я, частично благодаря отцу, справлялась со своей бедой иначе…

Не сдержавшись, Рэнд усмехнулся в трубку.

— Ты всегда был похож на Эверетта, — упрекнула его Надя. — Что бы ни происходило, что бы тебе ни говорили, как бы ни доказывали противную точку зрения, вы держитесь своей, подчас чудовищно ошибочной позиции. Вы становитесь глухи и слепы, а из-за вас страдают люди! Ты думаешь, я оправдываю Эверетта за то, что он сделал с мамой или с тобой?! Нет, Рэнд, не оправдываю. Я лишь не могу не отметить, что он сделал для меня много доброго, за что я должна благодарить его… Рэнд, не молчи… И прости меня за то, что покусилась на твою память о маме.

— Не покусилась, Надя. Я видел, как она страдала. В таком ее состоянии могло случиться все что угодно… И если быть до конца откровенным, я подозревал, что те истории, которые рассказывали нам, не слишком правдоподобны, — отозвался старший брат. — Я видел, в каком состоянии была мама в тот вечер, и мог остаться с ней, спрятать бутылки, ключи от гаража, мог попытаться поговорить с ней. Я просто обязан был что-то сделать…

— Рэнд, прекрати! Слышишь?! Замолчи немедленно! Тебе было четырнадцать, Это детский возраст. Дети не знают ничего о жизни своих родителей. Они понятия не имеют, во что могут вылиться банальные разногласия между ними. Ты оказываешь себе дурную услугу, если думаешь, что мог подростком правильно оценить ситуацию и душевное состояние мамы. Ты все это напридумывал себе после того, как ее не стало. И тогда стал винить себя и Эверетта. Вы с отцом всегда были слишком цепко схлестнуты. Но правда в том, что мама убила себя, невзирая ни на тебя, ни на меня, ни на Митча. Она оставила своих детей с человеком, которого ненавидела. Пусть завтра я упрекну себя за эти слова. Но именно так я и расцениваю ее поступок. Она пошла по самому простому и ложному пути. Она проявила непозволительную слабость. Я искренне ей сочувствую, но не более того.

— Надя, не говори так. Мама была хрупкой, очень хрупкой…

— Я это помню, Рэнд.

— Нет, Надя, ты была тогда очень мала. Ты не помнишь, какой была мама, — когда была счастлива… или старалась казаться такой. Она была самой нежной и веселой, до тех нор… Я должен был заметить тот миг…

— Рэнд, ты просто вылитый Эверетт. У вас обоих такое мнение, что только благодаря вам мир и вертится! — осадила его сестра. — Если бы вы еще были сильны для того, чтобы открыть глаза и уши и принять правду такой, какая она есть, а не какой вам хочется ее видеть. Ты вот все твердишь о разрушительном действии Эверетта на состояние мамы. Но это лишь жалкая толика правды. А все дело в том, что отец любил маму. Однако ему, такому независимому и волевому, претило сознание того, что он однажды превратится в домашнее животное, уподобится ненавистному типу мужчин, которые нежат и ублажают своих жен и умиляются на своих толстощеких детишек. Он боролся с этим в себе, поэтому демонстративно пренебрегал мамой, тиранил тебя. Ему потребовалось несколько десятилетий для того, чтобы осознать свою ошибку. Не повтори его судьбу, Рэнд. Тебе стоит бояться не за меня, а за себя… Если тебе нужны доказательства более весомые, чем мои эмоциональные заверения, то я назову имя одного уважаемого психиатра, маминого лечащего врача. Я неоднократно разговаривала с ним. Он подтвердил слова Эверетта. Как видишь, я не такая уж доверчивая. Тоже предпочитаю заручиться мнением независимых экспертов, — пошутила Надя, завершая тяжелый разговор.

— Давай-ка, собирайся. Идем домой!

— Как? Уже? Но еще только пять часов!

— Вот именно, пять часов — конец рабочего дня, — назидательно проговорил исполнительный директор, склонившись над столом ассистентки.

— У меня еще есть ряд неотложных дел…

— Хватит перечить мне, — проговорил он. — Ты слышала приказ руководителя? Исполняй!

— Куда ты так спешишь Рэнд?! — удивленно воскликнула Тара.

— Домой, в постельку… Так ты идешь?

— А что еще мне остается, — восторженно проговорила ошеломленная таким решительным, настроем девушка.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Могла ли она когда-нибудь хоть на секундочку предположить, что он станет так смотреть на нее? Это не было ставшее привычным, тупое и ненасытное, почти зловещее вожделение, которое ей нередко приходилось наблюдать. Любое предположение стало бы слишком смелым, но вывод напрашивался сам. Тара хотела в это поверить, но боялась ошибиться.

У нее внутри все трепетало, пока они ехали домой, взбирались на крыльцо, открывали дверь.

На пороге Рэнд обжег ее губы поцелуем.

— Ну, идем же, — и он легонько подтолкнул ее в дом.

Тара не могла не поддаться. Это казалось ей воплощением самой дерзкой мечты. Наиболее удивительным было то, что она ничего не предпринимала для того, чтобы это сейчас свершалось, если не считать ее отчаянного желания бытье ним.

Рэнд подгонял ее и тащил прямиком в спальню. Он был шутлив и вместе с тем чрезвычайно серьезен. Тара чувствовала себя счастливой до головокружения. Она уже была согласна на один только короткий миг воплощенной мечты.

— Рэнд? — вопросительно проговорила девушка на пороге спальне.

Слишком уж разительно было отличие от всего того, что ей доводилось испытывать с ним.

Он утвердительно кивнул, и этого оказалось довольно, чтобы она успокоилась и предалась его воле.

Целуя ее в шею, Рэнд отогнул бретельки ее платья, и молния на спине медленно поползла вниз.

— Мне пришло в голову сделать что-то сверх уговора, — прошептал он ей на ухо.

— Что же это? — спросила она.

— Давай теперь, занимаясь сексом, будем любить друг друга? — предложил Рэнд.

Сердце Тары было близко к тому, чтобы разорваться от переполнявших ее чувств. Она лишь испустила звучный выдох и приникла к его груди.

Обвивая руками шею Рэнда, Тара осыпала его лицо поцелуями, дыша часто и порывисто, и зажмурилась, словно боялась ослепнуть от этого сияния неподдельного счастья…

Она медленно опустилась на постель, следя за Рэндом. Он нежно освободил от белья вздымающуюся грудь девушки и трепетно скрыл ее под своими ладонями, а затем опустил их, глядя Таре в глаза, утопая в них.

От его долгого, сосредоточенного и необъяснимого взгляда она смутилась и спрятала грудь рукой.

— Нет-нет, — проговорил Рэнд. — Не делай этого. Ты прекрасна. Ты всегда была хороша, но сейчас… сейчас я понимаю, что ты великолепна, — признался он и нежно поцеловал ее.

Никогда она не знала Рэнда таким. Его прикосновения были невесомы, его губы — пылки, его желание словно стыдливо прорывалось наружу. Не знай она Рэнда, решила бы, что любима им. Однако все ответы потеряли свою важность для Тары. Она наслаждалась своим счастьем, которое еще недавно было абсолютно немыслимым.