Галина Щербакова - Будут неприятности (сборник)

• Название: Будут неприятности (сборник)
• Автор: Галина Щербакова
• Жанр: Драматургия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-42425-2

Впервые под одной обложкой, объединенные предисловием супруга и соавтора Галины Щербаковой – Александра Щербакова, – выходят пьесы и киносценарии любимой писательницы. Всю жизнь Щербакова писала романы, повести и рассказы, но призвание драматурга и сценариста было у нее в крови.

«Личное дело судьи Ивановой», «Пусть я умру, господи» и «Карантин» – в этих фильмах по сценариям Щербаковой сыграл цвет русского актерского цеха: Наталья Гундарева, Аристарх Ливанов, Татьяна Догилева, Леонид Куравлев, Лидия Федосеева-Шукшина, Юрий Богатырев и многие другие.

Литературные первоосновы знаменитых картин перед вами!

---

ЕВГЕНИЙ (перебивает). Зиночка Николаевна! Вы опять не во времени. Нынешние на такие вещи внимания не обращают. Я даже никогда не слышал, чтоб они говорили «бросил», «бросила». Мне это кажется ценным завоеванием.

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА (раздраженно). А ну тебя!

ЕВГЕНИЙ. Так что ж теперь – Алене в петлю, если у Вильки появилась Клава?

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. И все равно ей обидно. Каждой женщине это обидно. И всегда так будет.

Из комнаты выходит Нинель, она, видимо, спала, халат на ней помят, волосы сбиты.

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. Приведи себя в порядок. Что за манера спать перед вечером? Что ночью будешь делать?

НИНЕЛЬ. Спать, естественно. (Евгению.) Есть с фильтром? (Берет сигарету.) День у меня сегодня был премерзейший. Мы таскали парты. Завтра будем мыть окна. Хоть бы уж ребят не пускали в школу. Ходят, глазеют, как учительницы с задранными подолами моют полы.

ЕВГЕНИЙ (с иронией). Так вас, так вас…

НИНЕЛЬ. Это возмутительно. У нас одна молоденькая учительница подала заявление. Носила, носила стулья из актового зала, мужики-паркетчики ждали, когда она им плацдарм для работы освободит. А потом села и прямо на подоконнике написала заявление. И ушла. Собираются ее разбирать на педсовете.

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА (все так и сидит в кресле). А мы, между прочим, школы строили. По кирпичику. Раствор ногами месили…

ЕВГЕНИЙ. Если я скажу нашей мамуле, что она не во времени, она опять на меня обидится. Поэтому я ничего не скажу.

НИНЕЛЬ. Ходили строем, пели хором, месили ногами. Господи, как мне надоел этот аргумент на все случаи жизни.

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА (решительно встает). С вами разговаривать, тем более спорить, у меня нет сил и настроения. Иди одевайся, причесывайся, я сейчас тоже сделаю чистим-блестим… Вот-вот наши должны приехать…

НИНЕЛЬ (уныло). Женька, до кооператива я не доживу.

ЕВГЕНИЙ. А ты напрягись, девушка. Собери свою волю.

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА (кричит). Матвеевна!

Из кухни выходит Матвеевна.

Все у вас готово?

МАТВЕЕВНА. Да вроде.

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. Как утка?

МАТВЕЕВНА. Преет. Томится.

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. Ну, вы тогда идите. Остальное мы уж сами.

МАТВЕЕВНА. Так я и уйду. Я посмотреть должна на Вилькину жену.

НИНЕЛЬ. Жену?

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА (кричит). Бросьте вы каркать! Как вам не стыдно, столько лет ходите в дом, кажется, как своя…

МАТВЕЕВНА. Вот потому что своя, потому и говорю…

НИНЕЛЬ. Женька! Ты слышал эту сумасшедшую версию?

ЕВГЕНИЙ. Я много чего слышал.

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. А я об этом слышать не хочу! Сказала ведь, кажется! И запрещаю вам, Матвеевна, повторять эти глупости.

МАТВЕЕВНА. Запрещателей нынче нет. Что думаю, то и говорю.

Из кухни медленно выходит бабушка.

БАБУШКА. Почему меня не позвали на митинг? Я очень люблю на них ходить. Раньше, правда, интересней было. Говорили громко, голоса надрывали, но понятней было. А сейчас микрофоны поставили, а они то пищат, то трещат, не то человек говорит, не то заводная машина.

ЕВГЕНИЙ. Бабушка – противник прогресса.

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. Действительно, устроили митинг… Все, все! Я пошла к зеркалу.

Уходит в комнату налево.

НИНЕЛЬ. Матвеевна! Развейте вашу мысль о женитьбе Вильки.

МАТВЕЕВНА. Тут и развивать нечего, все и так ясно.

БАБУШКА. Вилька – дипломат. Он телеграмму дал, сам поездом поехал, трое суток папе с мамой дал на размышление.

НИНЕЛЬ (совсем как отец). Не верю, не верю…

ЕВГЕНИЙ. Цирк! А Вилька идет по проволоке!

Занавес.

Картина третья

Открывается занавес. И одновременно очень громко звенит звонок. Кто-то, видимо, положил палец на кнопку и не отрывает. Входной двери не видно. Она где-то там, в глубине, в стороне кухни. Из комнат налево и прямо выскакивают Зинаида Николаевна, Нинель, Евгений. Из кухни слышен голос Матвеевны: «Иду, иду, не глухая. Вот чертова девчонка». Зинаида Николаевна прибрана, выглядит почти хорошо. Все портят очень напряженные, от туши неестественные глаза. Нинель в спортивных брюках, кофте навыпуск. Волосы без претензий стянуты узлом. Все выскочили из комнат и замерли в прихожей.

НИНЕЛЬ. Ну, ты иди туда, мама.

Слышатся голоса, шум, возня. Входит Наташа. Зинаида Николаевна сделала было несколько шагов вперед, но остановилась, смотрит на дочь. Та насмешливо разглядывает их всех и шепотом говорит матери.

НАТАША. Я, как всегда, права. Отнюдь не кровь с молоком.

В холл входят Иван Федорович, Вилен, Клава, Матвеевна, бабушка. Вилен – худой, высокий, в очках. Типичный городской студент. Совершенно незапоминающийся. Клава тоже высокая. В очень просторном платье-рубахе без пояса. Оно ей не идет. Волосы завязаны сзади капроновым бантом. Бледная, смущенная. Иван Федорович фальшиво бодр. Матвеевна за их спиной сигналит Нинели. Дескать, ничего особенного. Тоже, мол, выбрал. Нинель боится, что это увидят, машет на нее рукой.

ВИЛЕН. Салют, родичи! Здравствуй, мамочка! (Целует мать.) Знакомься, это моя Клава.

КЛАВА. Здравствуйте. (Протягивает руку Зинаиде Николаевне. Та пожимает руку, потом притягивает девушку к себе и целует ее в лоб.)

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. Ну, располагайтесь! Это наша общая комната. Здесь мы живем все. Раньше это была просто прихожая. А теперь мы называем ее холл.

ЕВГЕНИЙ. Давайте познакомимся вначале. А потом уж объясним нашей гостье, где и зачем мы поменяли исконные названия предметов и явлений. Я – Евгений. Муж Нинель Ивановны, сестры Вилена Ивановича. А это (притягивает Нинель) и есть сама Нинель Ивановна.

КЛАВА. Очень приятно.

Матвеевна отводит в сторону Ивана Федоровича, пока Клава знакомится.

МАТВЕЕВНА. Чего Вилька говорит?

ИВАН ФЕДОРОВИЧ. Ах, Матвеевна, ну что он может говорить?

МАТВЕЕВНА. Жена она ему?

Наташа вертится между всеми, соображает, что тут разговор самый интересный, подкрадывается.

ИВАН ФЕДОРОВИЧ. Вы выдумываете все, Матвеевна. И расстраиваете Зину. Ни к чему это…

НАТАША. А мама наша похожа на манекен. (Она сказала это неожиданно для самой себя. И все невольно посмотрели на Зинаиду Николаевну, которая, застыв, стоит у торшера и, не мигая, смотрит даже не на Клаву, а сквозь.)

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА (растерялась). Я, конечно, чуточку не в себе. Гостья меня простит. Давайте все помоем руки и пойдем за стол. Вы ведь с дороги. Кушаем мы, Клавочка, в кухне, которая у нас и домашняя столовая.

ЕВГЕНИЙ (Клаве). Вникайте. Прихожая – холл. Кухня – домашняя столовая.

КЛАВА. А что значит домашняя?

ЕВГЕНИЙ (наигранно). Потому что для очень высоких гостей обеды даются в гостиной, не путать с холлом, – она же комната молодых, она же наша комната.

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. Евгений! Как тебе не стыдно! Когда нас так много, мы можем поместиться только за большим столом, а он – в кухне.

ВИЛЕН. Наша кухня – лучшее место на земле. (Обнимает Клаву за плечи.) Ты сама это увидишь. Там бабушка и Матвеевна. (Обе женщины необычайно тронуты его словами.)

МАТВЕЕВНА. Ну уж, Вилька скажет.

БАБУШКА. Есть проблема отцов и детей. Проблемы бабушки и внуков нет. (Зинаида Николаевна завороженно смотрит на руки Вилена, что лежат на плечах у Клавы.)

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. Все идут мыть руки. Все!

Руки Вилена остаются на плечах у Клавы. Он только чуть сжал плечи и, слегка подталкивая ее, повел в ванную.

ЕВГЕНИЙ (вслед). Ванная остается без изменений. Ванная.

НИНЕЛЬ (раздраженно, вполголоса). Не кривляйся. (Матери.) Она ничего, мамуля.

Матвеевна и бабушка уходят сразу, как только уходят Клава и Вилен.

ИВАН ФЕДОРОВИЧ. Ничего, ничего, мать. Неля права. Она попроще, подоступнее Алены.

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. Ты видел, как по-хозяйски он держал ее за плечи?

НАТАША. За плечи же…

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. Отец, дай ей как следует.

НАТАША. А за что? Я видела, как ты разглядывала его руки у нее на плечах. Но тебя же не удивляет, что Нелька телевизор смотрит только с Женькиных колен?

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. Наталья! Замолчи! Это не для тебя разговоры.

ЕВГЕНИЙ. Акселерация, тещенька. Наташка, хочешь замуж?

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. Перестань, Женя!

ИВАН ФЕДОРОВИЧ. Она ремня хочет.

НАТАША. Конечно, хочу.

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. О Господи!

ВИЛЕН (кричит, видимо, уже из кухни). Сколько тут вкусноты! Где вы, родичи? У нас уже чистые руки!

ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. Иду, иду! (Быстро уходит. Всем.) Идемте, идемте.

ЕВГЕНИЙ (сворачивает калачиком руки. Нинели и Наташе). Дамы и девушки! Прошу вас в кухню-столовую! (Ивану Федоровичу.) Тесть! Что мы сегодня пьем?