Дональд Карсон - Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

• Название: Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)
• Автор: Дональд Карсон
• Издательство: Мирт
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2000
• ISBN: 5–88869–070–8

Предлагаемый Комментарий составлен с учетом всех последних открытий, которые хотя бы в какой–то мере проливают свет на библейские события.

В первую часть включены восемнадцать книг: от Книги Бытие до Книги Иова. Статьи отличаются хорошим научным уровнем; материал излагается предельно ясно, что делает эту книгу доступ ной для широкого круга читателей.

В основу русского издания «Нового библейского комментария» положен материал второго пересмотренного и исправленного английского издания New Bible Commentary (Inter–Varsity Press). Предлагаемый Комментарий назван «новым», так как составлен он с учетом всех последних открытий, которые хотя бы в какой–то мере проливают свет на библейские события.

Комментарии следуют в том же порядке, что и библейские книги; при необходимости они сопровождаются пояснительными статьями; статьи снабжены картами, диаграммами, хронологическими таблицами и списками дополнительной литературы. Как правило, эти списки отражают постепенно повышающийся уровень требований, предъявляемых к читателю. Книги в начале каждого списка рассчитаны на удовлетворение запросов тех читателей, которые захотят перейти от этого Комментария к более обстоятельному знакомству со Священным Писанием.

Надеемся, что Библейский комментарий будет надежным помощником тем, кто хочет увидеть библейские события во всей их полноте; в духовном, историческом и богословском контекстах.

---

Во–вторых, если, согласно ст. 4, животное будет принято от имени жертвователя и он приобретет благоволение во очищение грехов его, то возложение руки на голову жертвы означало представительство и заместительство, т. е. кровь животного следовало пролить вместо крови самого приносителя. Животное должно было понести грехи ветхозаветного человека и умереть вместо него. Только так оно могло искупить его. Эта идея нашла ясное выражение в ритуале великого всенародного Дня очищения, когда грехи народа возлагались на голову козла отпущения. В этом случае козла не закалывали, но отсылали «понести» все беззакония народа прочь (Лев. 16:20–22).

Дальнейшая процедура, после возложения рук и объявления приношения угодным Богу, совершалась совместно жертвователем и служащим священником. Большая часть работы возлагалась на приносящего жертву. Он должен был заколоть животное так, чтобы из него вышла вся кровь; снять с него шкуру (6, эта шкура после жертвоприношения отдавалась священнику, 7:8); разделать тушу на части (6); вымыть водой части животного (9), оказавшиеся загрязненными, т. е. покрытые грязью или нечистотами, чтобы священник, притрагиваясь к туше, не осквернялся. Обязанность священника — собрать излившуюся кровь животного и окропить жертвенник со всех сторон. Как объясняется ниже в Книге Левит, это нужно было делать, чтобы принести жизнь животного в жертву Самому Богу, поскольку кровь считалась началом жизни, жизнь теперь предавалась смерти (17:1—12). Наконец священник брал нарубленные части животного из рук приносящего жертву и раскладывал на жертвеннике, после чего жертвователь и его семья наблюдали акт всесожжения до самого конца.

Совместные действия поклоняющегося и священника, как утверждается, производят благоухание, приятное Господу. Это выражение, хотя и относится к реальному запаху дыма, поднимающегося к небу, прежде всего имеет в виду, конечно, его символику. Язык в данном случае антропоморфичен (т. к. по–человечески, языковыми средствами описывается реакция Бога, словно реальный запах и в самом деле приятен Ему), а суть — богословская. Жертвоприношение благоугодно Богу, и, стало быть, при помощи этого религиозного обряда достигается желанная цель — очищение от грехов (искупление) (4).

В очищении (искуплении) (kipper) заложен великий смысл всех обрядов, связанных с пролитием крови (ср.: 17:11). Понятие kipper имеет два основных значения. Оно может означать «омыть и очистить», и оно же может значить «заплатить выкуп, искупить», чтобы избежать наказания или смягчить кару (напр.: Исх. 21:30, 2 Пар. 29:24, Пр. 6:35, Чис. 35:31—33 [в отрицательном смысле]). Первое значение кажется более приемлемым в свете обрядов жертвы за грех, при которых определенные части святого места и его принадлежностей кропились кровью — омывались от нечистоты (гл. 4). Часто жертва за грех и жертва всесожжения соединялись в целях искупительного примирения (14:19 и далее). Думается, однако, что жертва всесожжения прежде всего означала искупление. Жертвой всесожжения стремились отвратить или ослабить гнев Божий с тем, чтобы поклоняющийся мог избежать кары за свои беззакония. Это положение подкрепляется некоторыми примерами из Ветхого Завета, в которых жертвы всесожжения достигали своей цели и Бог отвращал или смягчал Свой гнев (Быт. 8:21, Суд. 13:23, 1 Цар. 7:9, 2 Цар. 29:7–8, Иов. 1:5; 42:8).

Все же основной целью жертвы всесожжения следует считать искупление, хотя понятно, что это жертвоприношение ассоциировалось также и с благодарением Бога за особые благословения, а также с другими публичными заявлениями и обетами послушания. Эти обеты становятся иногда основной темой Псалмов, в которых упоминается о жертве всесожжения (напр.: Пс. 49:8–15, 65:13–15). Однако псалмопевцы прекрасно осознавали, что благодарственные молитвы и послушание могли быть принесены в жертву только на основе предшествующей благодати Божьей и прощения беззаконий.

Жертва всесожжения в Исх. 24:3–8 символически означала верность народа завету с Богом, но совершенно ясно, что народ осознавал свою верность завету как послушание Богу, а не только как исполнение обряда жертвоприношения (приоритет, недвусмысленно отраженный в Пс. 39:7 и 1 Цар. 15:22). Весьма показательно, что только два прямых указания на жертву всесожжения встречаются в Новом Завете и оба представляют собой цитаты из двух вышеуказанных стихов, из чего со всей очевидностью следует, что послушание Бог предпочитает жертвоприношению (Мк. 12:33, Евр. 10:6—8). О другом употреблении сакральной символики в Новом Завете поговорим в конце этого раздела.

2:1—16 Хлебное приношение

Эта жертва названа просто приношением (minha). Это слово обычно используется для обозначения даров, которые могут выражать преклонение и благоговение (Быт. 32:14, 43:11, Суд. 6:19, 1 Цар. 10:27), благодарность (Пс. 95:8) и преданность (2 Пар. 17:11). Здесь это слово относится к особой жертве хлебных злаков или зерна. Хлебное приношение часто предлагалось вместе с другими жертвами, особенно с жертвой всесожжения (напр.: Чис. 15:1—16, 28:1–10, где предусматривается также жертва возлияния вина, не упомянутая в Книге Левит), но его разрешалось приносить и самостоятельно в качестве альтернативы приношению жертвенного животного для бедных людей. В этом случае хлебное приношение имело тот же самый представительный и заместительный смысл, что и жертвоприношение животного.

Только в том случае, когда хлебное приношение состояло из первых плодов (зерна только что вызревших колосьев. — Прим. пер.) (14—16), в жертву приносилось само свежемолотое зерно. Во всех других случаях зерно следовало «обработать» и принести, по крайней мере, в виде муки. Таким образом, приносимое Богу состояло из соединения того, что Он прежде сотворил и чем снабдил человека (хлебные злаки), и того, во что человеческий труд превращал сотворенное Богом. Хлебное приношение, стало быть, являлось посвящением даров творения и продуктов человеческого труда Богу.

Эта глава делится на три части: в стихах 1—3 говорится о приношении из муки, не прошедшей термическую обработку; в стихах 4—10 речь идет о приношении из муки в виде хлебов, печеных в печи, или муки, смешанной с елеем, «со сковороды» или «из горшка»; а в стихах 11 — 16 содержатся дополнительные указания, общие для этих приношений. Основными ингредиентами в каждом случае были мука и елей. Фимиам, который был символом святости и Присутствия Бога, а также преданного служения Ему (Пс. 140:2) и самой радости от такого служения Богу (Прит. 27:9), добавлялся в небольшом количестве для сожигания на жертвеннике (2). Иногда елей в Ветхом Завете выступает как символ благодати Духа Божьего (как в обряде помазания, напр.: 1 Цар. 16:13), но здесь нет указания именно на эту символику. Елей также свидетельствует о радостной и благодатной жизни (Пс. 44:8; Екк. 9:7 и далее; Пс. 103:15; 22:5), и вполне возможно, что елей и фимиам сочетаются здесь, чтобы усилить радость и сакральный смысл жертвы.

На жертвеннике сжигалась небольшая порция (горсть, ст. 2) хлебного приношения. Это производилось, как здесь написано, в память ('azkara), что означает (букв.) «напоминание», однако непонятно, кто кому и о чем напоминал в данном случае. Одни полагают, что сжигаемая горсть муки была знаком, который напоминал поклоняющемуся, что он всем обязан Богу (ср.: 1 Пар. 29:14). Другие утверждают, что это было напоминание Богу о Его обетовании благословлять и хранить Свой народ, включая, конечно, и человека, приносящего данную, конкретную жертву. Возможно, последнее мнение лучше согласуется со ст. 26, где об этом приношении, подобно жертве всесожжения, сказано, что она есть благоухание, приятное Господу.

После того как эта небольшая порция предавалась огню, остальная часть хлебного приношения (в виде муки или в виде хлебов и всевозможных лепешек) становилась собственностью священников (10). Таким образом, хлебные приношения были значительным источником пропитания для священников, у которых не было собственной земли и, следовательно, не было возможности растить и собирать свой урожай зерновых. Это великая святыня, поскольку она отделялась для священников. Хотя это были обыкновенная мука или обычные лепешки, но все это была часть насущной, каждодневной пищи какой–либо семьи и предназначалась она для служителей Господа. В название «святыня» не вкладывалось никакого магического или религиозно–обрядового смысла; тем самым лишь подчеркивалось отличие этой пищи от всякой другой. Смысл этого слова станет понятнее далее, особенно в его нравственном и практическом смысле. Называются три вида хлебного приношения, приготовленного из муки на огне (4—10). Хлебное приношение можно было испечь в печи (4), приготовить на сковороде (5) или в горшке (7). Несомненно, священникам не могло не нравиться подобное разнообразие хлебной пищи!

Наконец, здесь указаны запрещенные и разрешенные к употреблению ингредиенты хлебного приношения. Хлебное приношение не должно содержать ни квасного, ни меду (11), но всегда в нем должна присутствовать соль (13). В тексте не разъясняются причины этих требований, так что, рассуждая о них, нам следует проявлять осторожность. И квасной хлеб, и мед разрешалось приносить в жертву Богу как первый плод (Лев. 23:17, 2 Пар. 31:5), поэтому запрет в этом случае не означает, что квасное и мед сами по себе относились к нечистой пище. По–видимому, квасное и мед, вызывая брожение или разложение, символизировали тление или смерть. Эта точка зрения находит подтверждение в повелении добавлять соль, поскольку в древности соль употреблялась в качестве консерванта. Причем соль была символом не просто очищения, но постоянства и верности; это согласуется с заветными обетованиями из Чис. 18:19и2Пар. 13:5. Всвязис приношением первых плодов жатвы здесь можно усмотреть отголоски завета Бога с Ноем и указание на бесконечную верность Бога Своему творению (Быт. 8:20–22). С христианским аспектом хлебного приношения можно познакомиться в конце этого раздела.