Дональд Карсон - Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

• Название: Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)
• Автор: Дональд Карсон
• Издательство: Мирт
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2000
• ISBN: 5–88869–070–8

Предлагаемый Комментарий составлен с учетом всех последних открытий, которые хотя бы в какой–то мере проливают свет на библейские события.

В первую часть включены восемнадцать книг: от Книги Бытие до Книги Иова. Статьи отличаются хорошим научным уровнем; материал излагается предельно ясно, что делает эту книгу доступ ной для широкого круга читателей.

В основу русского издания «Нового библейского комментария» положен материал второго пересмотренного и исправленного английского издания New Bible Commentary (Inter–Varsity Press). Предлагаемый Комментарий назван «новым», так как составлен он с учетом всех последних открытий, которые хотя бы в какой–то мере проливают свет на библейские события.

Комментарии следуют в том же порядке, что и библейские книги; при необходимости они сопровождаются пояснительными статьями; статьи снабжены картами, диаграммами, хронологическими таблицами и списками дополнительной литературы. Как правило, эти списки отражают постепенно повышающийся уровень требований, предъявляемых к читателю. Книги в начале каждого списка рассчитаны на удовлетворение запросов тех читателей, которые захотят перейти от этого Комментария к более обстоятельному знакомству со Священным Писанием.

Надеемся, что Библейский комментарий будет надежным помощником тем, кто хочет увидеть библейские события во всей их полноте; в духовном, историческом и богословском контекстах.

---

Закон, хотя и сформулированный в категориях, непривычных для нас, а именно в терминах ритуальной нечистоты, имел благотворный эффект, предоставляя матери время для уединения и отдыха.

По окончании периода нечистоты возобновлялись обычные общественные и религиозные отношения вслед за жертвоприношениями, дающими как искупление, так и очищение. Искупление относилось к общей греховности, за которую, входя к Богу, всякий приноситель должен был искать прощения, а не потому (как мы уже отмечали), что деторождение было каким–либо грехом. Лука записывает, как эти церемонии исполнялись после рождения Иисуса, сопровождаемые пророческими словами и приветствиями (Лк. 2:21–39).

Примечание. 3 В отношении обрезания крайней плоти см.: ком. к Быт. 17.

13:1 — 14:57 Нечистота больных кожными болезнями и «язвами»

Священники, как явствует из Ветхого Завета, были людьми весьма занятыми! Помимо своих обязанностей в святилище и ответственности за обучение Синайскому закону, они также были своего рода «санитарными инспекторами». Следующие три главы касаются исследования и освидетельствования инфекционных заболеваний кожи, «инфекций», паразитирующих на тканях и кожаных изделиях, на строениях и домах, а также предписанния о порядке действий в каждом случае. Хотя и очевидно разные, внешне эти три категории имели достаточное сходство, чтобы быть сгруппированными по причине, вызывающей нечистоту, и по способу, обеспечивающему тщательное лечение. Эти главы подразделяются на три больших раздела, каждый из которых начинается словами: И сказал Господь Моисею и заканчивается — Вот закон о… Первый раздел касается освидетельствования и комплекса мер в случае кожных болезней человека и зараженных сооружений (13:1–59); второй — ритуального очищения народа, который исцелялся от кожных заболеваний (14:1—32); третий — освидетельствования, мероприятий и процесса религиозно–обрядового очищения в случае «инфекций» в домах (14:33–57).

Во всех трех отделах используется еврейское слово sara'at. Обычно оно переводится как «проказа», однако сейчас сомневаются, можно ли приведенные здесь симптомы некоего кожного заболевания связать собственно с лепрой (болезнью Ганзена), во всяком случае, этот термин трудно применить в отношении тканей и кожаных изделий. По–видимому, это понятие охватывало широкий круг признаков, имеющих отношение к разбуханию тканей, изменению их окраски, возникновению шероховатостей, чешуйчатости, хлопьевидности или заплесневелости.

13:1–59 Кожные инфекционные заболевания и зараженная одежда. Невозможно по внешним симптомам абсолютно точно идентифицировать разнообразные заболевания, отмеченные здесь. Видимо, среди них имеются псориаз (2–17), фавус (форма стригущего лишая; 29—37) и лейкодерма (38—40), а также очаги поражения в результате нарывов (18–23) и ожогов (24–28). Эти описания могут также подразумевать экзему, герпес и определенные виды лепры. Инструкции, сопровождающие эти описания, были для священников руководством по первичному обследованию с последующим осмотром через определенные периоды карантинной изоляции больного, чтобы определить, изменилось ли состояние больного (иначе говоря, очистился ли он в ритуальном смысле), или же очаги поражения распространились и больной стал заразным (иначе говоря, в ритуальном смысле он стал нечистым). Священник, осматривающий больного, должен был отличать серьезные кожные заболевания от незначительных (наподобие простой сыпи), которые быстро вылечивались. Главными критериями в определении кожных заболеваний считались хронический характер заболевания (11), то есть длительность его, превышающая одну–две недели (4–8, 26–28, 33–34), и углубленность очага поражения ниже кожи (3, 20, 25, 30). Живое мясо или изменение цвета волос в зараженной области являлись другими признаками нечистоты (10, 14–15, 20, 24–25, 30–37). Ткани и кожаные изделия считались нечистыми, если «язва» оставалась на них дольше одной недели (50–58) и ее невозможно было удалить простым «омытием» (55).

Изоляцию больного в период первичного осмотра, а затем и более длительную в случае обнаружения у него серьезного заболевания, можно расценить как разумную меру в целях профилактики эпидемии инфекционных заболеваний. Однако с точки зрения закона основная цель изоляции состояла в предотвращении возможных соприкосновений нечистого со священным. Иначе говоря, определяющим был фактор религиозный, даже если речь шла о гигиене. То же самое касается и действий с зараженными тканями и кожаными изделиями (47–58). Для сохранения здоровья уничтожение (и особенно сожжение) тканей и кожаных изделий, зараженных грибковой и другими видами инфекций, представляется благоразумным, однако главным основанием была «профилактика» осквернения этими вещами тех, кто пользовался ими, тем более что они, приходя на богослужение нечистыми, подвергали опасности и окружающих.

От человека, провозглашенного священником нечистым из–за серьезного кожного заболеваниями, требовалось кое–что, равносильное траурным ритуалам, — у него должна быть разодрана одежда, голова его должна быть непокрыта, и до уст он должен быть закрыт (45—46). В некотором смысле он считался «усопшим», поскольку болезнь позволила смерти вторгнуться и завладеть все еще живым телом; он был приговорен к существованию вне общества и не допускался на богослужения (ср.: 2 Пар. 26:21). Больной должен был жить вне стана, т. е. поодаль от жилых домов, что в более позднем Израиле означало существование за стенами или вратами селения или города (ср.: 4 Цар. 7:3—11). Для больных это было трагедией. Следует помнить о том, что данная нечистота не означала личного греха в формально–юридическом аспекте. Однако в ветхозаветном сознании заболевание и грех тесно увязывались, но не в том смысле, что больные люди как бы расплачивались за свое преступление (хотя в Книге Иова показывается, что такое мнение существовало). Скорее это было осознанием того, что неизбежность смерти и для человека была результатом всеобщего человеческого греха (Быт. 3), а болезнь в любой ее форме была первым предупреждением о смерти и могла означать ее неминуемость, неизбежность.

Вообще говоря, болезнь наряду с другими естественными бедами, несчастьями, неудачами могла быть результатом Божьего суда над народом за нарушение заветных отношений (ср.: Лев. 26:16), и встречались как исключение случаи, когда физическое заболевание служило знаком наказания Божьего какого–то частного лица (напр.: Чис. 12:10–15; 1 Пар. 26:16–23). Однако люди, страдающие от кожных заболеваний, описанных в этой главе, подвергались карантинной изоляции от общества вследствие видимой, заразной природы их нечистоты, а не потому, что к ним относились как к грешникам только из–за их болезни. Другие заболевания не требовали подобных мер. Слепые и глухие, к примеру, не исключались из израильского общества (тем более странно, что слепого, которого исцелил Иисус, удалили из синагоги уже после того, как тот больной был исцелен; Ин. 9). Это показательно, поскольку и слепота, и глухота использовались метафорически для обозначения духовных и нравственных последствий греха, в то время как «проказа» на страницах Ветхого Завета никогда в этом смысле не упоминалась. Поэтому непохоже, чтобы «проказа» была как–то связана с грехом.

Рассматривалась «проказа» в качестве свидетельства или символа греха или нет, но ее последствия в социальном и религиозном аспектах были катастрофическими. Это как раз и делает рассказы о милосердии Иисуса, не отвергавшего таких страдальцев, еще более замечательными. Иисус Христос, игнорируя остракизм, которому их подвергало общество, не только близко подходил к ним (Он поступал так со всеми социально отверженными), но и совершенно очевидно к ним прикасался, дотрагивался до них (Мк. 4:40—45). Он опровергал, таким образом, мнение об их нечистоте с той же решительностью, с какой отвергал идею о нечистой пище. Так же, как Он отворил дверь Царства Божьего для «грешников», Он вернул больным, обезображенным и заблудившимся людям благодатное общение со спасающим, исцеляющим Богом. Медицинская миссия и милосердное служение христиан среди больных (в особенности с людьми, которые испытывают ущемление в социальных правах из–за своих заболеваний, таких, например, как лепра, а в новейшее время и СПИД) всегда являлись мощными знаками царства Божьего, точнее, они указывали на Царство Того, Кто Сам был «…презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни… и мы ни во что ставили Его» (Ис. 53:3).

14:1–32 Ритуалы очищения для тех, кто исцелился от кожных заболеваний. Ритуалы, описанные в этой главе, предназначались для возвращения в общество того, кто был отвергнут из–за нечистоты в результате серьезной кожной болезни и исцелился от нее. Эти ритуалы, следовательно, нельзя рассматривать как попытку исцелить. Они производились после того, как к больному возвращалось здоровье (3; так, повеление Иисуса десяти прокаженным предстать перед священником требовало акта веры; они были исцелены по пути, Лк. 17:11—10).