Дональд Карсон - Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

• Название: Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)
• Автор: Дональд Карсон
• Издательство: Мирт
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2000
• ISBN: 5–88869–070–8

Предлагаемый Комментарий составлен с учетом всех последних открытий, которые хотя бы в какой–то мере проливают свет на библейские события.

В первую часть включены восемнадцать книг: от Книги Бытие до Книги Иова. Статьи отличаются хорошим научным уровнем; материал излагается предельно ясно, что делает эту книгу доступ ной для широкого круга читателей.

В основу русского издания «Нового библейского комментария» положен материал второго пересмотренного и исправленного английского издания New Bible Commentary (Inter–Varsity Press). Предлагаемый Комментарий назван «новым», так как составлен он с учетом всех последних открытий, которые хотя бы в какой–то мере проливают свет на библейские события.

Комментарии следуют в том же порядке, что и библейские книги; при необходимости они сопровождаются пояснительными статьями; статьи снабжены картами, диаграммами, хронологическими таблицами и списками дополнительной литературы. Как правило, эти списки отражают постепенно повышающийся уровень требований, предъявляемых к читателю. Книги в начале каждого списка рассчитаны на удовлетворение запросов тех читателей, которые захотят перейти от этого Комментария к более обстоятельному знакомству со Священным Писанием.

Надеемся, что Библейский комментарий будет надежным помощником тем, кто хочет увидеть библейские события во всей их полноте; в духовном, историческом и богословском контекстах.

---

Современное практическое применение. Нравственные принципы юбилейного года по–прежнему берутся за образец при формировании христианской библейской этики. Его основные положения и цели могут использоваться в качестве критерия оценки нашей собственной этической программы в современном мире. В экономическом отношении юбилей был необходим, чтобы защитить форму землевладения, основанного на справедливом распределении земли, и предотвратить сосредоточение земли в руках горстки богачей. В такой установке повторялся принцип Творения, состоявший в том, что вся земля была отдана Богом всем людям, которые выступали в роли совладельцев всех ее сокровищ. Имеется параллель между утверждением Господа в Лев. 25:23 в отношении Израиля, «ибо Моя земля», и утверждением Давида в Пс. 23:1 в отношении человечества в целом, «Господня — земля и чтj наполняет ее, вселенная и все живущее в ней…». Следовательно, нравственные принципы юбилейного года должны прилагаться ко всему на основании нравственного постоянства Бога. То, чего Господь требовал от Израиля, Он, в принципе, желает и для всего человечества. Он хочет, чтобы ресурсы (особенно земли) распределялись справедливо и чтобы люди обуздывали свое желание сосредоточить все в своих руках с неизбежным при этом притеснением слабых. Таким образом, юбилей отвергает не только частное накопление земли и соответственно этому богатств, но также и многообразные формы коллективизации или национализации, которые губят любое значимое чувство личной или клановой собственности.

В социальном отношении юбилей воплощал идею практической заинтересованности в семье как ячейке общества. В данном случае под семьей понималось расширенное семейство, «отчий дом», объединявший значительную группу нуклеарных семей, связанных родственными узами и происходящих по мужской линии от одного ныне здравствующего мужчины, в общей сложности три–четыре поколения. Такой была минимальная ячейка в израильской структуре родственных связей, и такая элементарная единица общества была гарантом статуса, ответственности и безопасности для конкретного израильтянина. Это было как раз то, что юбилей и предназначен был защищать и при необходимости периодически восстанавливать.

Примечательно, что это происходило не просто при помощи «нравственных» средств (т. е. призыва к большей семейной сплоченности или увещевания родителей и детей), но через законодательство с его специфическими механизмами регуляции экономических последствий долга. Семейная нравственность теряла смысл, если семьи распадались и лишались своего имения в результате действия экономических сил, перед которыми они были бессильны (ср.: Неем. 5:1—5). Юбилей ставил целью возрождение общественного достоинства семей и восстановление их экономической жизнеспособности. Экономический крах семейства в одном поколении не должен был приговаривать все будущие поколения к пожизненной задолженности. Подобные принципы и цели весьма уместны в законодательстве социального обеспечения, да и в любом социально ориентированном законодательстве.

Богословские принципы юбилея основывались на нескольких кардинальных утверждениях израильской веры, важность и значение которых для христианской этики и дела христианского служения невозможно переоценить. Подобно остальным установлениям субботы, юбилей утверждал суверенитет Господа над временем и пространством и настоятельно требовал подчинения этому суверенитету, поэтому год этот назывался «святым» годом, который следовало блюсти со всем «страхом Божиим» (12, 17). Кроме того, соблюдать субботний год, когда земля «покоилась», значило верить в Провидение Божье, способное благословлять естественным путем (18—22). Дополнительным побуждением к исполнению этого закона служили неоднократные обращения к историческому факту искупления Богом Своего народа при исходе его из земли Египетской и ко всему, что это величайшее событие означало для Израиля (38, 42, 55).

К данному историческому измерению добавлялся и опыт прощения, поскольку юбилей объявлялся в День очищения (9). Понимание того, что ты прощен Богом, должно было находить подтверждение в практическом аннулировании долгов и в освобождении от уз рабства братьев–израильтян. И, как мы уже видели, земное упование на юбилейный год бледнело перед эсхатологическим упованием на окончательное Божье восстановление человечества и природы в соответствии с первоначальным замыслом Господа. Таким образом, юбилей наставляет людей, указывает им на необходимость принять суверенитет Божий, верить в Провидение, познавать Его искупительный акт, пережить Его очищение, проявлять Его справедливость и уповать на Его обетования. В целом такая модель объединяет благовестническое служение церкви, ее индивидуальную и социальную этику и упование на грядущее.

26:1—46 Благословения, наказания и обетования

В древнем мире было принято завершать важные юридические документы (например, международные договоры) перечнем благоприобретений, выгод, потенциальных результатов, проистекающих из соблюдения этих договоров, а также проклятий, призываемых на голову тех, кто нарушал эти договоры. Эту общепринятую форму находим здесь и во Втор. 28. Вслед за вступлением, напоминающим Израилю об основных требованиях Синайского закона (1–2), говорится о благословениях, которые будут сопутствовать послушанию (3—13), о бедствиях и несчастьях из–за непослушания (14–39) и о восстановлении народа в долговременной перспективе даже после произведенного суда (49—45).

26:3—13 Послушание и благословения. Было бы ошибочным полагать, что слова «благословение» и «несчастье» в данной главе «эквивалентны и противоположны» по смыслу словам «вознаграждение» и «наказание» (о чем свидетельствуют подзаголовки в NIV). Дело не в том, что благословений можно было «удостоиться» в качестве вознаграждения за хорошее поведение, а кару «заслужить» в качестве наказания. Зарабатывать Божье благословение Израилю было не нужно. Благословение всегда было с ним, обетованное и внутренне присущее заветным отношениям еще со времени заключения Богом завета с Авраамом. Однако такое благословение могло осуществиться во всей полноте только в том случае, если бы Израиль жил в соответствии с заветом. Иначе говоря, оно могло быть отозвано, и тогда Божье благословение не защищало бы больше Израиль от всех опасностей проклятой земли и человеческого беззакония.

Обетованное благословение включает четыре компонента: дожди и добрая жатва (3—5); мир и безопасность (6—8); количественное умножение (9) и жилище Божие в их среде (11–13). По сути, это то же самое, что и благословения, данные Аврааму (Быт. 12:1—3). Бог обещал Аврааму, что у него будет множество потомков; что его потомки будут владеть землей (но к чему она без дождей, жатвы и безопасности) и, главное, что у них установятся свои благословенные отношения с Богом. Эти стихи повторяют по содержанию не только завет с Авраамом, но и с Ноем (Быт. 8:21 — 9:17) и даже воскрешают в памяти эдемский сад. В словах «И буду ходить среди вас» используется та же самая необычная форма глагола, которая встречалась в описании общения Бога с Адамом и Евой (Быт. 3:8; ср.: 5:22, 24; 6:9; 17:1). Это указывает на восстановление близости с Богом, на радость пребывания с Богом на Божьей благой земле, которую Он искупил для них в великом исходе, ставшем свидетельством Его заветной верности (13).

26:14–39 Непослушание и несчастья. По обыкновению, в таких документах перечень бедствий и несчастий длиннее перечня благословений. Это, по существу, отмена или удержание Божьего благословения с катастрофическими последствиями. Последовательность ужасных событий была хорошо известна в древнем мире: болезни (16), поражения (17), засуха (18–20), дикие звери (21–22), войны, чума и голод (23—31), разорение, рассеяние и изгнание (27–39). Такое нередко происходит в мире. Однако в рамках завета Израиля с Богом они станут средством для наказаний Божьих (ср.: ст. 25). Именно на этом основании пророки могли толковать соответствующие события своего времени как свидетельства нарушения завета и Божьего гнева. Однако пророки понимали также, что цель подобных наказаний состояла в окончательном возвращении Израиля с покаянием к Богу (ср.: Ам. 4:6–12), и к этому выводу они приходили и на основании таких текстов, как этот.

26:40—45 Покаяние и восстановление. Несмотря на грех, суд и изгнание, будущее не было закрыто для Израиля (ср.: Втор. 30:1—10). Единственное упование Израиля, и это им было известно еще со времени инцидента с золотым тельцом (Исх. 32 — 34), — это верность Бога Своему завету с ними, даже если бы они стояли посреди руин в результате своего вероломства и падения. У Бога было для них будущее и надежда, это хорошо понимали пророки периода Вавилонского пленения (ср.: Иер. 29:10–14; 30–31; Иез. 34:25–31; 36:24–38; 37:24–28). Причина (здесь прямо не выраженная) состояла в том, что Израиль был средством для осуществления Божьего искупительного замысла для всего человечества. Верность Бога по отношению к Израилю была Его верностью По отношению ко всем народам. Он не уничтожит их окончательно, поскольку никогда не откажется от Своего служения во спасение мира. Именно эта связь между верностью Бога Израилю и распространением спасения на языческие народы привела апостола Павла (Рим. 9–11) к глубоким размышлениям над этим и другими отрывками из Писания, посвященным восстановлению (особенно Втор. 32). Именно в таком широком контексте следует и нам интерпретировать троякое обетование Бога о том, что Он вспомнит свой завет с Авраамом (42), вспомнит о земле (426—43) и о Синайском завете (45). Это не означает, что Бог «забыл» их. Но как Он вспомнил об Аврааме, а затем предпринял необходимые действия, чтобы вывести Израиль из Египта (Исх. 2:24), так же Он поступит снова, чтобы спасти Свой народ. Захария, отец Иоанна Крестителя, обратил эти мысли в гимн хвалы и славы, предчувствуя кульминацию всего спасительного деяния Божьего (Лк. 1:67–79).