Сергей Саканский - Искатель. 2009. Выпуск №10

• Название: Искатель. 2009. Выпуск №10
• Автор: Сергей Саканский
• Издательство: ООО «Книги «Искателя», 2009 г.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 0130-66-34

Содержание:

Сергей Саканский СМЕРТЬ В ЛАБИРИНТЕ(повесть)

Сергей Саканский. СОЛНЕЧНЫЙ ПРИНЦ (повесть)

Михаил Федоров. ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ (рассказ)

Юрий Достовалов. ИЗ ЛЮБВИ К ИСКУССТВУ (рассказ)

Владимир Марышев. ЧУВСТВО ДОЛГА (рассказ)

Оформление художника А. Симанчука.

---

— Да уж, придется ложиться в холодную постель, — хитро улыбнулась Ирина.

— Ничего подобного! Она согрета моим горячим сердцем!

— Собирайся, балабошка! — Жена распахнула платяной шкаф и протянула ему костюм…

Когда Лобов вышел из подъезда, он увидел резкий свет автомобильных фар — подъезжала оперативная бригада.

— Готов? Хорошо, садись побыстрее, — кивнул ему с переднего сиденья следователь Сырцов. — Ехать недалеко. Писатель не любил центр и жил поблизости.

Лобов открыл дверцу салона «Газели» и протиснулся на свободное место. Кроме него, на место происшествия ехали оперуполномоченный, врач-судмедэксперт, два милиционера.

— Это случай наверняка простой, так что мороки для тебя не будет, — обернулся к Лобову Сырцов. — Осмотрим, подпишем заключение о самоубийстве, отправим труп и вернемся баиньки.

«Дай Бог, чтобы так и было», — подумал Лобов и стал смотреть в окно на непрекращающийся нудный, мелкий осенний дождь…

Они поднялись в грузовом лифте на пятый этаж обычного панельного двенадцатиэтажного дома. От лифтовой площадки квартиры были отделены массивной металлической дверью, обитой красивым коричневым дерматином с золотистыми заклепками. Они позвонили в нужную квартиру.

Когда дверь открыла заплаканная женщина в бархатном домашнем халате, Лобов чуть не вскрикнул от удивления: перед ним стояла известная актриса Ольга Веснянская! Несмотря на отсутствие на ней грима и весьма непрезентабельный вид, Лобов сразу узнал ее. Еще две недели назад они с женой видели ее в премьере шекспировского «Макбета» в роли леди Макбет. Удивительно: на том спектакле Лобов, пожалуй, впервые столкнулся лицом к лицу с откровенным, неумолимым злом. По роду своей работы он сталкивался лишь с последствиями зла, а тут — на тебе! Откровенное зло собственной персоной! Конечно, и в его почти полувековой жизни были свои горести и встречи с малоприятными людьми, но чтобы вот так откровенно…

Он помнил, что всем нутром почувствовал тогда, как по зрительному залу разлилась леденящая оторопь. Это произошло, когда Веснянская жутким, загробным голосом выбросила в лицо зрителям: «Руки у меня того же цвета, что твои, но, к счастью, не столь же бледно сердце…» И потом: «Победе грош цена, коль не дает нам радости она. Милей судьбой с убитым поменяться, чем страхами, убив его, терзаться!»…

И вот перед ним эта великая актриса! У нее горе, но она настолько сильна, что сумеет преодолеть его, обязательно сумеет… Но только почему она здесь?

— Проходите, — пригласила Веснянская и словно ответила на немой вопрос Лобова: — Я жена писателя Валериана Константиновича Купцова. Покойного писателя… Так что вернее — вдова… — Ее голос дрогнул, она поднесла к глазам носовой платочек, который, как заметил Лобов, уже был изрядно влажным. — Простите меня…

Оперативники вошли в прихожую квартиры. Они, конечно, видели всякое, но даже то, что увидели сейчас, заставило многих потупить глаза. Лобов не потупил и внимательно рассматривал висящего на толстом электропроводе, прикрепленном к крюку люстры, писателя Купцова. Он много раз видел его по телевизору, дважды был на творческих встречах Купцова с читателями и сейчас едва узнал его. Язык вывалился и посинел, руки свисали вялыми плетьми, все тело обмякло и замешковело как-то. Лобов прикоснулся к руке покойного — холодная.

— С вашего позволения пройдемте на кухню, Ольга… — запнулся Сырцов.

— Ольга Леонтьевна, — подсказала ему вдова. — Конечно, прошу вас.

— Ребята, приступайте, — сказал коллегам следователь и прошел за хозяйкой на кухню. Сотрудники разбрелись по комнатам и принялись за работу. Врач готовился к осмотру трупа, оперуполномоченный осматривал квартиру, два милиционера встали у двери: один — внутри, другой — снаружи, на площадке. Лобов извлек из кофра фотоаппарат и сфотографировал висящее тело. Потом помог врачу и милиционеру вынуть труп из петли и положить тело на полу в спальной комнате. Врач склонился над покойным и начал осмотр.

Лобов внимательнее осмотрел прихожую и увидел в дальнем ее углу табурет — он, видимо, служил опорой Купцову, которую тот в последний момент оттолкнул от себя. Лобов сфотографировал табурет и часть стены и пола возле него. Какое-то смутное чувство на секунду-другую отвлекло его внимание, но он не отдал Себе в нем отчета и принялся снимать отпечатки пальцев.

На кухне тем временем Сырцов слушал Веснянскую.

— Я вернулась домой в половине одиннадцатого, — рассказывала она, время от времени поднося платочек к оплывшим глазам. — И увидела такое… такое… — она судорожно всхлипнула и вновь уткнулась в платочек.

— Я вам искренне сочувствую… — начал было Сырцов, но Веснянская преодолела себя и по возможности спокойно остановила его:

— Благодарю… Я актриса, умею владеть собой… Сейчас это пройдет. — Она еще несколько раз провела платочком по глазам и даже попробовала улыбнуться. Правда, улыбка получилась вымученная, неестественная.

— Извините, я закурю, — она вытянула сигарету из пачки «Бенсон энд Хеджес», чиркнула зажигалкой и глубоко затянулась.

— Вы вернулись после спектакля? — поинтересовался Сырцов.

— Нет, сегодня спектакля не было. Я навещала друзей. Мы люди открытые, общительные, у нас много знакомых… У нас… — горько усмехнулась она. — Теперь — только у меня…

— И увидели мужа, — не давая ей возможности вновь расчувствоваться, продолжал Сырцов. — Что вы сделали первым делом?

— Первым делом я, разумеется, остолбенела, как вы понимаете. Все мысли вмиг покинули меня. Кажется, я прислонилась к косяку, забыв даже закрыть дверь. Потом, помнится, мелькнула мысль: «А как же теперь? Столько лет вместе — и что?» Потом опомнилась, поняла: надо что-то делать. Схватила Валериана за руку — она уже остыла. Попробовала нащупать пульс — какой там пульс… Провела сеанс аутотренинга — знаете, каждый актер должен уметь это делать… Понемногу пришла в себя и позвонила в милицию.

— Ольга Леонтьевна, скажите, какие причины были у вашего супруга так поступить? — спросил Сырцов.

— Причины? — удивилась Веснянская. — Неуместно говорить о причинах. Хотя бы потому, что их нет. И никогда не было. Купцов — знаменитый, хорошо оплачиваемый писатель, любимец миллионов читателей. Можно сказать, Сименон нашего времени! Какие могут быть причины!

— Ну хорошо, тогда такой вопрос. Не замечали ли вы у него в последнее время каких-либо… ну, как бы это помягче…

— Я понимаю, — кивнула актриса. — Психических отклонений, хотите вы сказать?

— Да, что-то вроде этого, — согласился Сырцов.

— Существует, конечно, точка зрения, что все гении немного чокнутые, — возразила Веснянская. — Но к покойному это никак не относилось. Просто потому, что Купцов не был гением. Он был большим талантом. И вполне здоровым, нормальным человеком. Как вы думаете, под силу помешанному написать такую кипу мастерских книг? А ведь он так и кипел идеями. Не успев окончить книгу, набрасывал план другой, третьей…

— М-да, — промычал следователь. — Ну, одним словом, вы позвонили в милицию. А потом?

— Потом… Как чувствует себя мать, на глазах которого убили ее ребенка? Примерно это же испытывала я. Купцов был для меня и отцом, и ребенком одновременно. Он был для меня всем… Что я делала? Да ничего не делала. Курила, плакала… Ничего из вещей не трогала, все оставила как есть…

— Успокойтесь, Ольга Леонтьевна. — Сырцов поднялся и добавил: — Мне нужно опросить соседей…

— Соседей? — удивилась вдова. — А они-то здесь при чем?

— Мало ли… В данных обстоятельствах мы обязаны опросить соседей хотя бы по этажу.

— Тогда только ближняя по площадке квартира. В дальней никого нет, они уехали в длительную заграничную командировку, — пояснила Веснянская.

— А квартиру не сдают?

— Нет, они не нуждаются, — попробовала улыбнуться она.

— Благодарю вас. — И Сырцов вышел из кухни.

— Пойдем со мной, — обратился он в прихожей к Лобову, внимательно рассматривавшему какой-то тюбик. — Что это?

— Вазелин, — ответил Лобов. — Им была смазана веревка.

— Я-а-а-сно, — протянул следователь. — Ну ладно, оставь пока. Опросим свидетелей. И ты с нами, — кивнул он оперативнику.

* * *

Они вышли на площадку. Милиционер топтался возле входной двери в холл. Позвонили в соседнюю квартиру. Никакого ответа. Постояли, позвонили еще раз. За дверью послышалось покашливание, потом громко спросили:

— Кто?

— Откройте, пожалуйста, милиция, — отчетливо выговорил оперативник.

Дверь, казалось, отпирать не спешили. По крайней мере, следователь, оперуполномоченный и эксперт ждали еще какое-то время и уже хотели было звонить в третий раз, как металлическая дверь подалась им навстречу. Они отступили на шаг назад, и к ним вышел высокий человек средних лет в домашнем халате и ночном колпаке. Выглядел он заспанным и уставшим, а потому приветливостью не отличался.