Сергей Борисов - Искатель. 2009. Выпуск №09

• Название: Искатель. 2009. Выпуск №09
• Автор: Сергей Борисов
• Издательство: ООО «Книги «Искателя», 2009 г
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 0130-66-34

Содержание:

Сергей Борисов. ПРОПАВШИЕ В ОКЕАНЕ. (повесть)

Владимир Анин. ДАРМОВЩИНКА. (рассказ)

Денис Чекалов. ШЕСТЬ ВЫСТРЕЛОВ. (рассказ)

---

Говард заплакал.

— Ты плачешь? Не надо! Ну, пожалуйста, не надо. А то я тоже заплачу. А я должна быть сильной, теперь я должна быть сильной.

Сестра стала гладить его по голове и, когда он перестал всхлипывать, сказала:

— Прощай, Говард.

Дверь закрылась беззвучно. Говард остался один.

Кристина оказалась права. Родители даже не пытались ее найти. Знакомые, интересовавшиеся, куда и надолго ли уехала Кристина, слышали в ответ, что дочь их совершеннолетняя и вольна сама собой распоряжаться. Предваряла ответ долгая пауза, какая бывает, когда люди не могут сразу сообразить, о чем или о ком их спрашивают. Нежелание говорить о дочери было настолько очевидным, что напрочь отбивало охоту у собеседника упорствовать в своем любопытстве.

Что касается Говарда, то жизнь его изменилась к худшему. Казалось бы, родители должны были сделать выводы из случившегося, и они их сделали, но совсем не те, которые можно было ожидать. За ним была установлена форменная слежка. После ужина отец устраивал ему Допросы: «Куда ходил? С кем говорил? О чем говорили?» — и читал нотации: больше туда не ходи, с этим не общайся, об этом не рассуждай. Была бы такая возможность, отец с радостью залез бы к нему в голову, чтобы выяснить, сколько мусора в ней хранится, а потом запустил бы туда мать с пылесосом.

Говард не перечил, но, когда в очередной раз дело дошло до ремня, так взглянул — словно ожег, — что отец растерянно опустил руку, чтобы больше уже никогда не поднять ее на сына.

Родители старели. Мать стала носить свитера с высоким воротом, чтобы скрыть дряблую шею. Лицо отца сморщилось печеным каштаном, сердце его все чаще сбоило, так что приходилось ставить капельницу. Врачи советовали больше времени отводить отдыху и меньше — работе. Это они говорили отцу, а в разговоре с матерью были более откровенны: «Миссис Баро, любой стресс может свести вашего мужа в могилу».

Прежде Говард ждал, считал дни и годы, когда сможет уйти. Теперь он не мог уйти…

Послушно наклонив голову, Говард выслушал родительское напутствие и отправился поступать в тот же университет, который в свое время окончил отец. И поступил. И стал одним из лучших студентов, чтобы, получив диплом, вернуться домой и продолжить семейный бизнес.

Отец умер утром теплого осеннего дня. Во время похорон Говард оглядывался, ожидая увидеть Снежинку. Этого не могло быть: он не знал, где живет Кристина, и потому не смог сообщить ей о смерти отца, — и все-таки оглядывался…

Через два дня огласили завещание, в котором мистер Баро ни словом не упомянул о дочери, все свое состояние оставив сыну. Наутро Говард объявил матери, что продает дело, вырученные деньги помещает в банк на ее имя. Процентов от вклада ей будет более чем достаточно для обеспеченной жизни, она может ни в чем себя не ограничивать. Мать пыталась протестовать, но Говард остался тверд и ничего объяснять не стал. Бесполезно! Его не услышат…

Вернувшись в университет, он еще несколько месяцев ходил на лекции, сдавал, экзамены, а потом записался добровольцем в армию. Это было его второе самостоятельное решение. Самому вершить свою судьбу, пусть с ошибками и безумствами, поминутно оступаясь, но самому! Какое удовольствие с этим сравнится?

Мать рыдала и заламывала руки, снова требовала объяснений и снова их не получала. Успокоилась она лишь тогда, когда по истечении трехлетнего контракта сын взялся за ум, завершил образование и получил место в солидном чикагском банке.

За несколько лет Говард получил все, чего только может желать прогрессивно мыслящий американец. Он вкалывал, но не угодничал, зарабатывал банку деньги, но не топтал конкурентов и поразительно быстро поднимался по лестнице успеха. Впереди его ждало безоблачное будущее: собственный дом — куда больше нынешнего; два автомобиля — лимузин и что попроще; совещания под его председательством; костюмы от «Бриони» и туфли «Ллойд»; официальные рауты с обязательным набором из магнатов, политиков и кинозвезд; жена… Потому что у добропорядочного гражданина должна быть жена. И дети. Потому что дети тоже должны быть, и не меньше трех. Но, Господи, как скучно, как тошно, когда даже количество детей определяют традиция, статистика и демографическая ситуация.

— Мэри, ты со мной согласна?

— Нет.

Говард вдруг испугался, что его не поймут, и не сказал больше ни слова. Может, что-то еще изменится. Не исключено, в конце концов у него выработается иммунитет…

И все-таки наступил день, когда он ушел, бросив все, догадываясь и все же не веря, что бросят и его.

Он ушел, потому что не мог не уйти.

Как это сделала его сестра Кристина, его Снежинка.

Только она ушла дважды: сначала — из родительского дома, потом — из жизни.

Говард убрал в шкаф с продуктами коробку шоколадок «Кэб-бери» и стал прикидывать, куда засунуть двухкилограммовую упаковку жареного арахиса. В этот момент тяжкого раздумья по палубе кто-то протопал. Вот и повод, чтобы прерваться. Говард бросил упаковку с арахисом на прежнее место, на пол, и стал выбираться из каюты. Неловко повернувшись, он задел плечом за переборку, и тело пронзила острая боль: удар цепью, что бы он ни говорил Горбунову, не прошел бесследно.

На пирсе несколько человек жестикулировали и говорили взволнованно и громко, но все же недостаточно громко, чтобы Говард мог уяснить, о чем идет речь.

Он перешагнул через релинг. Места в гавани было в обрез, марина10 тоже была забита, и яхты стояли борт о борт. Поэтому, прежде чем попасть на берег, Говард вынужденно побывал на «немце» и двух «англичанах».

Оказавшись на причале, он приблизился к группе людей, продолжавших размахивать руками и что-то горячо обсуждать.

Грузный норвежец, чья яхта стояла рядом со «Снежинкой» и чьи шаги, судя по всему, слышал Говард, просветил американца:

— Какие-то подонки пытались подложить взрывчатку в поплавок «Мелинды».

Суперсовременный бело-оранжевый тримаран11, носящий это имя, считался безусловным фаворитом гонки. Обещания его капитана Рольфа Дженкинса победить с рекордным временем были небеспочвенными: его яхта — детище новейшей инженерной мысли — строилась по передовой технологии и при неограниченной финансовой поддержке. «Мелинда» была настоящим гоночным аппаратом, рассчитанным на достижение максимальных скоростей.

Конкуренцию английскому тримарану могли составить разве что «Дух земли» и «Зеленый пояс», ведомые французами Нуартье и Сола. Эти только что сошедшие со стапелей Гавра катамараны12 отличались прекрасными ходовыми качествами в слабые ветра. Проигрывая «Мелинде» в площади парусности, они имели шансы на победу лишь в том случае, если не сбудутся предсказания синоптиков. Те утверждали: ближайшую неделю над Атлантикой будут властвовать непривычные для северных широт сильные восточные ветры. А свежий попутный ветер катамаранам ни к чему, это для тримарана милое дело. И все же французы бодрились, а некоторые их высказывания в адрес Дженкинса и его яхты были настолько вызывающими, что походили на оскорбления.

Капитан «Мелинды» игнорировал нападки и воздерживался от комментариев, чем разительно отличался от английской публики, разгоряченной газетами и телевидением. Ведь на карту поставлен престиж страны!

Все ждали рекорда, молились о рекорде, именно на это делались ставки у взмыленных букмекеров. Находились, конечно, рисковые игроки, которые ставили на то, что «Мелинда» сойдет с дистанции и борьба за лидерство развернется между двумя близнецами-катамаранами, но говорить об этом вслух никто не отваживался. Какой же ты британец, если ставишь на французов?

В общем, как ни посмотри, без «Мелинды» гонка теряла львиную долю своей привлекательности пусть не для поклонников парусного спорта, но уж точно для поклонников азартных игр.

— Кто такие? — спросил Говард. — Экстремисты?

— Пока ничего не известно, — норвежец пожал широченными плечами. — Их сейчас допрашивают.

К ним подскочил итальянец со столь подвижным лицом, что тонкие усики под хрящеватым носом, казалось, отплясывали джигу. Заговорил быстро и возбужденно:

— Да какие они экстремисты! Один в истерике бьется, другой нюни распустил, домой просится. А ведь у них не только взрывчатка, у них у каждого по револьверу было! Могли бы посолиднее держаться. Хотя сейчас раздобыть «пушку» легче легкого. И стоит недорого, рынок-то переполнен. Сэкономил на школьных завтраках, купил и стреляй — хочешь, по голубям, а хочешь, по людям.

— Да, оружия все больше, — произнес кто-то за их спинами, — и оно все доступнее.

Говард обернулся на голос. Это был Горбунов.

— У вас в России та же картина, Андрей?

— Копия.

— А у нас есть города, ну, не города — городки на Юге с тысячью-другой населения, — там отсутствие оружия у граждан считается правонарушением. А сколько среди этих законопослушных граждан скрытых психов, готовых палить по малейшему подозрению, кто выяснял?