Тамара Воронина - Зеркало перемен. 1. Дарующая жизнь

• Название: Зеркало перемен. 1. Дарующая жизнь
• Автор: Тамара Воронина
• Жанр: Фэнтези

---

–Ты уж, наверное, и вкус забыл такой простой еды.

– Забыл, – согласился шут, с видимым удовольствием проглотив кусок колбасы. – Столько лет уж… Но мне этот вкус нравится. Хлеб только неудачный.

Лена чуть не подавилась. Хлеб был вкуснее любого торта. Но Маркус сокрушенно кивнул:

– Да, но разве здесь найдешь хороший хлеб? Зато сыр съедобный.

После завтрака Маркус сноровисто убрал со стола и вылил в кружки оставшуюся шиану. Коньяк и сигара для джентльменов. Шут попытался пересадить Лену в кресло, а она сопротивлялась, и Маркус снова легко поднял ее и перенес.

– Не переживай, Делиена, он уже почти в порядке, смотри, твой порез уже совсем зажил, а рубцы – ну ничего, через несколько дней и следов не останется. Ему и сейчас уже не так уж и больно. Нехорошо, когда женщина сидит на жестком стуле, а мужчина в кресле. А шут у нас привык к дворцовым правилам, там это и вовсе уж неприличным считается. Здесь ведь удобнее. А ты хочешь поговорить с ним. Я схожу…

– Я с вами обоими хочу поговорить, – перебила Лена, – только не знаю о чем. Маркус, почему ты так свято уверен, что мне ничего не угрожает, что никто не осмелится меня тронуть? Ну вот если, не приведи бог, сейчас сюда ворвутся солдаты – они что, меня так и не тронут?

– Конечно, нет, – удивился Маркус. – Тебя и Верховный Охранитель не тронет. Ты вспомни, как на тебя смотрел маг, а маги здесь люди весьма уважаемые. Шут, тебе пришло бы в голову обидеть Странницу?

Шут медленно покачал головой. Глаза медленно темнели. Почему?

– Почему, Маркус? Это преступление?

– Это преступление перед самим собой, – подумав, ответил Проводник. Яснее не стало. – Я даже не слышал, чтобы Странницу кто-то обидел. Даже в легендах не рассказывают.

– Был такой разбойник, Харем… он не только грабил путников на дороге, он обязательно убивал, и убивал плохо. Грешил он некромантией, хотя, по словам Кариса… это придворный маг, ты его видела… по словам Кариса, магом он был фиговым, почти без Дара, но очень уж старался. А однажды его шайка напала на целый лагерь. Всех убили. Детей грудных, старуху ветхую совсем, женщин… У нас вообще считается грехом убить женщину, Лена, даже отравительниц или черных ведьм не казнят никогда. Харем убил всех, кроме Странницы. Я не знаю, что его остановило, но ее он отпустил. Тебе действительно ничего не угрожает без нас.

– А с нами тем более, – проворчал Маркус. – Ты ведь тоже, я думаю, не только книжки читать умеешь. Драться умеешь?

– Умею, – пожал плечами шут, – конечно. И даже неплохо. Только на нее не нападут. Или ты имеешь в виду, способен ли я постоять за себя? Способен, можешь мне поверить.

– Я вижу. Так мускулы развиты у неплохих бойцов.

– Как дети, – вздохнула Лена. – Постоять за себя можно, если пара хулиганов пристанет в темном переулке. А если десяток солдат?

– С десятком солдат я и один справлюсь, – повел плечом Маркус, и так спокойно, так равнодушно он это произнес, что Лена поверила, хотя это и казалось ей невероятным. Рембо со шпагой. Терминатор с минимальными магическими способностями.

– А если солдат будет всего пятеро и один маг? – спросила она не без язвительности. Словно и не заметив ее тона, Маркус покачал головой.

– Это сложнее. Зависит уже от мага. Карис не страшен, но если у них есть хоть плохонький боевой маг, наши дела намного хуже.

– У них есть Крон, – очень тихо проговорил шут, и Маркус озабоченно и уважительно промолчал. Чародеи узкой специализации. С записью в дипломе о специальном образовании. Лене очень бы понадобился сейчас специалист с узким специальным образованием. Специалист, наивно считающий себя способным исцелить душу человеческую, то есть обыкновенный психиатр. Потому что не бывает магии и магов. Шпаги давно используются только любителями в белых штанах по колено и больших сетчатых масках, да и те снабжены шариками на концах, чтоб не дай бог не поранить противника. А то дисквалифицируют. Фехтование, один из самых бесполезных навыков в мире огнестрельного оружия, здесь наверняка почитается как нечто особенное и замечательное, мастера – люди уважаемые, а Маркус, похоже, в этом деле не последний человек. Или считает себя не последним. Людей не бьют кнутами на площади, привязывая к стеклянному кресту. Ни в один напиток никакой магии не добавляют, если не считать магией обыкновенное умение хорошо готовить, пусть только один напиток. Раны лечат врачи, а не волшебники, и никакой, даже самый-рассамый талантливый и умелый врач не сведет кровавые рубцы за несколько дней, да так, что и шрамов не останется. В мире Лены шут до конца своих дней остался бы таким исполосованным… а ведь даже засохшей крови нет на теле. Словно рассердившийся папа выпорол непослушного сына, только не по попе ремнем был, а по груди, красные припухшие полосы – и все. А крови он потерял много. Очень много. Рубашка была алая сплошь.

Перехватив ее взгляд, шут немного смутился и потянулся за рубашкой, и Маркус не препятствовал, наверное, мазь уже впиталась. Лена посмотрела на каждого по очереди. Проводник вполне удобно устроился на стуле, хотя это было невозможно, стул предназначался для чего угодно, но не для сидения на нем, но то ли Маркус был из людей, которые везде могут чувствовать себя комфортно, то ли Лена просто привыкла к другой мебели. Те же темные штаны, темная куртка, высокие сапоги, из-под воротника торчит ворот белой рубашки, кожаная перевязь с ножнами – ведь даже дома не снимает… Всегда наготове или именно сегодня, когда весь город перерывают в поисках шута, осмелившегося ускользнуть от казни? От вынужденности либо попросить о милости, либо умереть… на кресте. Черт возьми, что еще полезет в голову?

Привыкший к дворцовой жизни шут чувствовал себя не особенно уютно, все ерзал, стараясь получше умоститься на табуретке, высокий – видно, даже когда он сидит, худой, в облегающих длинные ноги черных штанах, башмаках, больше всего похожих на ботинки фабрики «Корс» или орудие пытки, и просторной белой рубашке с коротковатыми рукавами. Ему очень шло белое – его равномерно бледному лицу, большим крапчатым глазам, серым волосам. Чертовски привлекателен был шут, на неприхотливый взгляд Лены, однако воспринимала она его не как мужчину. Шут был прав. Брат? А откуда бы знать Лене, если братьев она никогда не имела? Да и разница в возрасте – ого-го какая, даже грустно, честное слово. Тридцать три! Лена уж и забыла, когда ей было столько. Целых шесть лет назад. Эпоха! Геологическая эра… в жизни женщины. Но, насколько ей помнилось, не было у нее в тридцать три столько морщинок возле глаз. Наверное, она не щурилась иронично или болезненно от необходимости говорить правду и смеяться.

– Почему мы понимаем друг друга? – спросила она. – Вряд ли вы говорите по-русски, правда?

– Понятия не имею, – честно признал Маркус. – Я давно перестал пытаться понять, почему я прихожу в другой мир и не только понимаю каждое слово, но и сам говорю. На Границе я чувствую слишком много, чтобы разобраться… там важнее выжить, чем философствовать, уж прости. Как это происходит у тебя, я тем более не знаю. Странницы о себе не говорят.

– А ты вообще говорил с ними? – поинтересовался шут. Маркус кивнул.

– Да, иногда они говорят с Проводниками. Не так, как с остальными людьми.

– Снисходительно, – произнес шут сочувствующе. – Как с детьми, которые не ведают, что творят. Которые выбирают забаву поопаснее, не понимая, что огонь обжигает, а сталь ранит. – С минуту Проводник неотрывно смотрел ему в глаза, и шут невесело улыбнулся. – А вот с шутами ты, похоже, никогда не говорил. Я не ошибаюсь в людях, Проводник. Я не умею читать мысли, но умею читать лица и делать выводы. А сейчас ты в недоумении и растерянности, потому что Лена не похожа ни на одну из Странниц. Но сам посуди, разве это удивительно, если она сделала только первый Шаг?

– Удивительно, – неохотно сказал Маркус. – Можешь мне поверить.

– Я тебе верю.

– Только напрасно ты сказал, что не умеешь читать мысли. Я же знаю, что ты разговариваешь с ней. Слышу отзвуки. Мне жаль, что я не встретил тебя раньше, парень. Ты даже не понимаешь, что ты такое.

– В том-то и дело, – вздохнул шут. – В том-то и дело… Ты пей шиану, Лена. Тебе силы нужны еще больше, чем мне. Мне плохо физически, а это легко переносится, в крайнем случае можно снять и магией. А ты второй день на грани слез.

– Странницы не плачут, – заметил Маркус со странной интонацией. – Я даже не слышал об этом никогда. Ты особенная, Делиена. Жаль, что моя магия не позволит мне замаскировать шута так, чтоб его не увидели. Амулет настроен только на меня, а Дара я не имею.

– Имеешь, – возразил шут, – иначе ты не слышал бы отзвуков, не мог бы безошибочно угадать в ней Странницу, даже шиану не мог бы готовить. Но ты не маг. Как, впрочем, и я, хотя я могу с ней говорить… не знаю как. Я слышу ее – и все. Отвечаю… просто отвечаю – и все. Я о себе знаю точно, меня проверяли на наличие Дара. Верховный Маг лично проверял. Очень неприятная процедура, должен сказать. На площади и то легче было.