Тамара Воронина - Зеркало перемен. 1. Дарующая жизнь

• Название: Зеркало перемен. 1. Дарующая жизнь
• Автор: Тамара Воронина
• Жанр: Фэнтези

---

– Ну зачем же так? Ты ведь видишь разницу между правдой и ложью?

– Стараюсь.

– Вот и все. Поверь, этого – достаточно. Для начала. Таких, как я, немного. Я глупо ненавидел ложь в любых ее проявлениях и был наивен, полагая, что люди хотят знать правду – только им мешает кто-то или что-то.

– Ты можешь мне сказать, что такое правда?

Лена вздрогнула. Сказать, что Маркус подкрался, было нельзя – он открыто ехал рядом с ними, но Лена его не слышала. Шут пожал плечами:

– Что такое правда, не знает никто. Правда конкретна, Проводник. Не бывает правды как таковой. Так же и ложь. Ложь ведь часто совершенно безвредна… ну например, тощий подросток просит сшить куртку с подбитыми плечами, чтобы казаться покрепче. Или девица носит накладные волосы и говорит нежным голосом, чтобы обратить на себя внимание.

– И им ты сообщал эту правду? – усмехнулся Маркус. Взгляд шута потемнел.

– Порой. Если они досаждали мне.

– Намек понял. Я не боюсь правды, шут. Никакой.

– Сколько тебе лет, Маркус из горских Гаратов?

– Не знаю. Да и как считать? Я забыл, когда родился. Могу сказать, что помню вторую эльфийскую войну.

Шут был потрясен.

– Это же было двести лет назад!

– Ну вот. Мне тогда было лет… ну, может быть, четырнадцать. В те времена я получил свое первое оружие. Страшно гордился. И даже повоевать пришлось через пару лет.

Лена оглянулась и критически осмотрела Маркуса. Бодренький старичок, однако. Геронтологи по нему плачут. Он засмеялся:

– Погоди, Делиена, вот лет через сто поговорим… Шут, не грусти. Это не магия. Это Граница. Не спрашивай меня, как это происходит, но когда ты начинаешь часто переходить границу, ты перестаешь стареть. Я смертен, как и ты, как и Делиена. Могу даже лихорадку подхватить и умереть от нее, хотя вообще-то я здоров как конь.

– Но если это так, почему люди не ходят через Границу так часто? Ведь это возможно – ты же кого-то проводишь?

– Невозможно, – покачал головой Маркус. – То есть раз-другой можно, потом Граница начинает противиться. И дальше уже определяется, кто может быть Проводником. Я не могу стать шутом, он не может стать Проводником. А может, и может. Проверим. Я чувствую – Путь где-то рядом.

Лена прислушалась к своим ощущениях – никаких Путей она не чувствовала. Руки шута – чувствовала, запах свежего воздуха и разомлевшей под солнцем травы – чувствовала, жесткую лошадиную спину – очень даже чувствовала… всем мягким местом. Впереди виднелись горы – точнее, горки, невысокие, как и положено предгорьям Салаира. Сияла под солнцем река. Мостов в наличии не имелось, а Иня – если, конечно, это была Иня – речка коварная, с плохим течением, а Лена плавать не умела ни под каким видом. Маркус объявил привал и первым делом снял Лену с лошади. Суставы ныли больше, чем после двенадцатичасового сидения перед компьютером.

Пикник получился неплохой, хотя сыр почти растопился, зато его можно было мазать на хлеб вместо масла, а колбаса почему-то сохранила свежесть. Правда, Маркус велел колбасу съесть без остатка, но мог и не стараться – и так бы съели. У шута проснулся аппетит, заметно улучшился цвет лица. После еды отдохнули немножко, и мужчины отправились купаться, попросив Лену на минутку закрыть глаза. Она и закрыла, и спала до тех пор, пока Маркус не брызнул на ее водой.

– Не хочешь поплавать, Делиена? Вода теплая, будто ее специально подогревали. Мы не будем подсматривать, а больше людей тут не видно. Не зайцев же стесняться?

Плавать не плавать, но искупаться Лена решила. Мужчины честно сидели спиной к реке, хотя периодически Маркус бросал взгляд вправо-влево, и разбирали узел, который притащил крестьянин. На самом берегу лежал кусок полотна – вместо полотенца. Лена тщательно вытерлась и обнаружила рядом с платьем чистые трусики приемлемого размера. Надо же, какой заботливый тут народ, бельем Странниц снабжает.

– Белье, рубашки, юбка, одеяло и плащ, – доложил Маркус. – Плащ явно для тебя. Хоть бы догадались бритву положить, а то скоро от нас зайцы шарахаться начнут.

– Зайцы сейчас шарахаются. А скоро мы будем похожи на нормальных бородачей, – засмеялся шут. – А я бы и в самом деле побрился. Не люблю эту растительность на лице.

– И я не люблю, – признался Проводник. – Но единственные острый предмет – кинжал – унес в своем… в себе Крон. Я без оружия чувствую себя просто голым. Честно! Мне без штанов легче, чем без меча. Ну что, двигаем? Делиена, плавать ты не умеешь, да? Дальше есть брод. Есть и мост, но на мосту стража. А нас тут быть уже не должно. Решай.

– Лошади ведь умеют плавать? – спросила Лена. – А я могу за нее держаться. Река неширокая, справлюсь как-нибудь.

В конечном счете все получилось хорошо. Лена болталась возле лошади, которая старательно плыла за шутом. Щадя ее стыдливость, Маркус дал ей рубашку вместо купальника, и на другом берегу Лена надела черную безразмерную юбку, которая делала ее раза в три толще, чем на самом деле, оставив мокрую рубашку просыхать на себе. Шуту Маркус посоветовал проехаться с голым торсом: солнце, по его словам, ускорит заживление ран, да ран, собственно, уже не было – только шрамы, тускнеющие прямо на глазах. Даже полоса от удавки на шее стала намного уже.

Было жарко. Поразмыслив, Лена поняла, что ее черное платье сшито из какой-то фантастической ткани, позволяющей не чувствовать солнца, и решила переодеться при первой же возможности. Пока рубашка была влажной, было нормально, а когда высохла, Лена начала умирать от жары. Маркус обмотал ей голову куском полотна и периодически поливал эту чалму водой. Лена боялась даже думать о том, что у нее с волосами. Как хорошо, что в окрестностях нет зеркал.

Горы неторопливо приближались, так же неторопливо садилось солнце. Ехали они почти до заката, уже в глубоких сумерках Маркус нашел подходящее для ночлега место, развел костер, как-то мгновенно добыв огонь самым первобытным способом – трением. По дороге он умудрился голыми руками поймать в мелкой речушке пару внушительных рыбин, так что ужин у них был царский.

– Что бы мы без тебя делали!

– Ты? Зашла бы в любую деревню, в любой дом, и тебя замечательно бы накормили. Шут? Ну… шут бы стал травоядным, как корова.

– Ладно тебе, – улыбнулся шут. – Я не всю жизнь был городским парнем. Вырос я на ферме. Что-то еще помню.

Маркус развел руками:

– Не даешь покрасоваться перед Делиеной! За это… за это я не оставлю вас одних. Не красней. Светлая, я бы оставил, да лучше нам не разделяться. Ночь будет холодной, так что спать придется, крепко обнявшись.

Шут преувеличенно вздохнул, и несколько минут они еще перепирались, вгоняя Лену в краску. Честно говоря, она отлично понимала, что мужчины всего лишь шутят, как все мужчины во всем мире, а здесь, может, это и тем более в порядке вещей. Откуда ей знать, какие тут нравы и какова мораль. Журнала «Плейбой» нет, а вольности в разговоре – сколько угодно. А щеки все равно пламенели. Лена положила подбородок на колени и уставилась в огонь. Пусть болтают. Маркус и не знает, что она и вовсе старой девой была вплоть до совсем недавнего времени. А шут поддерживает легкий треп. Пусть. Надо привыкать.

Интересная мысль. Она собралась привыкать? А домой уже не собирается? Ведь шута уже не привязывают к кресту и удавку ему на шею не набрасывают, даже если он будет продолжать вляпываться в большие проблемы, это будет его добрая воля. Лена тут будет ни при чем. Почему так естественно пришла мысль о привыкании? А родной, пусть и не слишком любимый Новосибирск? Привычная, хотя и не захватывающая работа? Друзья? Ведь друзья у Лены были. И приятели. И родственники, с которыми она не то чтоб тесно общалась, но и не пренебрегала. И мама с папой. И книги, музыка, кино и все, что входило в ее образ жизни? Поменять на это средневековье, ездить не на маршрутке, а на костлявой лошаденке, спать на голой земле, тесно обнявшись с двумя мужчинами, идти неведомо куда, в другой мир, который от этого наверняка отличается весьма несущественно. Вряд ли Маркусу захочется в техногенный мир Лены…

– Маркус, а ты можешь привести в конкретный мир или это случайность?

– В конкретный. Чаще всего в тот, какой знаю. А что? Ты хочешь домой? Не думаю, но я попробую.

Лена не ответила, и это насторожило мужчин. Шут накинул ей на спину одеяло, обнял, Маркус заботливо подал бутыль с вином – кружек у них не было. Лена послушно сделала пару глотков. Местные вина ей нравились. Куда вкуснее молдавских и даже болгарских. Впрочем, неудивительно, ведь никакой химии, только перебродивший виноградный сок. А здесь растет виноград или развита торговля с дальними странами. Глупости. Станут в убогой деревеньке покупать привозное, а потому дорогое вино.

– Из чего это вино?

– Из жимолости, – удивился Маркус. – Не пробовала раньше?

– А виноград разве здесь растет?