Жан Ришар - Латино-Иерусалимское королевство

• Название: Латино-Иерусалимское королевство
• Автор: Жан Ришар
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-8071-0057-3

Латинские королевства на Востоке, возникшие в результате Крестовых походов, стали островками западной цивилизации в совершенно чуждом мире. Наиболее могущественным из этих государств было Иерусалимское королевство, его центром был Святой Град Иерусалим с находящимся там Гробом Господним, отвоевание которого было основной целью крестоносцев. Жан Ришар в своей книге «Латино-Иерусалимское королевство» показывает все этапы становления государственности этого уникального владения Запада на Востоке, методично анализируя духовные и социальные причины его упадка и гибели. Взаимодействие западной и восточной культур, расширение европейского мировосприятия, рыцарские идеалы и столкновение двух религий наглядно демонстрируют всю панораму жизни средневекового человека XIII–XIV веков.

---

Из этой апелляции маркграфа к Западу, свидетельствующей о возникновении скрытой борьбы между двумя соперниками, мы узнаем также, что Ги, законный король, вновь сплотил вокруг себя почти всех баронов, без сомнения, взволнованных революционными идеями Конрада, лишавших их надежды на возвращение своих собственных владений.

При их поддержке король, избравший своей резиденцией Триполи, вновь попытался заставить Конрада признать свои права на Тир (апрель 1189 г.). Еще раз получив отказ, Ги решился перейти к завоеванию своего королевства. Он собрал маленькую армию, в основном состоявшую из сицилийских рыцарей, прибывших в Святую Землю подом ранее, а также иерусалимских баронов и рыцарей. Вместе с королем одним из командиров этого войска стал его брат, Жоффруа де Лузиньян: этот суровый воин, узнав о пленении Ги при Хаттине, тут же без колебаний переправился через море.

Из Триполи Ги стремительным маршем провел свой отряд по землям, занятым Саладином: не останавливаясь возле Тира, 26 августа он достиг Казаль-Юмбера, и уже через один день франки появились под Акрой. Саладин в тот момент осаждал Бофор. Не веря в смелость армии, которую он разбил при Хаттине, султан подумал, что речь идет всего лишь о диверсии, предпринятой христианами с целью отвлечь его от осады Бофора: он упустил возможность раздавить отряд Ги в ущельях Сканделиона, а когда поспешил ему навстречу, было слишком поздно. Ги со своими людьми уже укрепили свои позиции, что было необходимо, так как франки оказались куда более малочисленней, чем гарнизон Акры, а уж тем более, чем вся Эйюбидская армия, в свою очередь, расположившаяся позади них{263}.

Благодаря этому отважному рейду по захваченной стране Ги добился преимущества над Конрадом: один за другим западные крестоносцы прибывали под стены Акры, и итальянские эскадры устроили блокаду этого города. Пизанские корабли, собравшиеся 6 апреля 1189 г. в Тире, двинулись к Акре, а вслед за ними и генуэзская эскадра. Конрад Монферратский сам направился морем в Акру, чтобы влиться в ряды осаждающей армии; правда, власть Ги он так и не признал (крестовый поход позволял ему действовать подобным образом). Мало-помалу крестоносцы прибывали — итальянцы, немцы, шампанцы, бургундцы, датчане, фризы, бретонцы, фламандцы. Саладину удалось восстановить связь по суше между Акрой и своей армией, что сделало бесполезным преобладание крестоносцев на море. 4 октября 1189 г. Ги де Лузиньян попытался прервать эту коммуникацию, но его первоначальный успех не мог быть развит. В этом бою был убит Жирар де Ридфор. Тем не менее Саладин, из-за угрозы эпидемии, был вынужден перенести лагерь к востоку: тогда франки восстановили блокаду, вырыв ров вокруг Акры. Благодаря третьему крестовому походу стало возможным военное превосходство как франкской кавалерии, так пехоты и инженеров с Запада.

Саладин решил восстановить связь с Акрой, только что им утраченную, с помощью своего флота. Борьба на море становилась все оживленней; египетской эскадре удалось снабдить провизией гарнизон Акры, но помешать Конраду Монферратскому подвести из Тира продовольствие, в котором так нуждались франкская армия, она была не в силах: сражение 4 марта 1190 г. положило конец превосходству, на короткое время приобретенному мусульманами на море. На суше осажденному городу грозили передвижные башни, но они вскоре были уничтожены мусульманами (5 мая 1190 г.). 25 июля внезапное нападение франкской пехоты на мусульманской лагерь, совершенное вопреки приказу Ги, обернулось катастрофой для «сержантов», которые оставили на поле боя семь тысяч человек убитыми. Но прибытие к Акре 27 июля отрядов графа Генриха Шампанского спасло положение. Правда, теперь-осаждавшим, как и осажденным, грозил голод. Сын Фридриха Барбароссы, герцог Швабский попытался более энергично вести военные действия: самое важное его предприятие — марш на Хайфу за провизией (ноябрь 1190 г.), в которой отличился Ги де Лузиньян, не увенчалось успехом, впрочем как и намерения Саладина победить христианскую армию в этой кампании. Франки усвоили тактику «каре», когда их пехотинцы образовывали стену, сквозь которую мусульманские всадники не могли пробиться. Но с приходом зимы мусульмане получили шанс действовать на море, поскольку в плохую погоду осуществлять морскую блокаду было невозможно: именно тогда, 13 февраля 1191 г., гарнизон Акры, поредевший за полтора года боев и плохого питания, был заменен, правда, только частично.

Боевые действия стали более удачными, как только прибыл Филипп-Август, (20 апреля 1191 г.), а вслед за ним (7 июня) и Ричард Английский (который по пути захватил Кипр у самопровозглашенного императора Исаака Комнина). Завоевание Кипра, хоть и задержало взятие Акры, все же позволило облегчить снабжение армии осаждавших. После того как Ричард потопил последний мусульманский корабль, а Филипп провел несколько мощных штурмов города, короли, которые приняли на себя командование крестоносной армией, «поделили» меж собой обязанности: король Англии ввязался в битву с мусульманской армией, а король Франции стал сражаться с гарнизоном Акры. После одного из самых яростных штурмов, Саладин, пытавшийся отговорить гарнизон города от капитуляции, был вынужден начать переговоры о сдаче города: он обещал выплатить 200 000 динаров, освободить 2500 пленников и вернуть христианам Святой Крест{264}. За падением Акры (13 июля 1191 г.) последовал отъезд Филиппа-Августа — сначала в Тир, где он передал своих пленных, среди которых находился правитель Акры, «Каракуа» или Каракуш, Конраду Монферратскому (что вызвало живейшее недовольство англичан, которые рассчитывали на выкуп, чтобы заплатить армии), и оттуда — во Францию (начало 1191 г.). Король Ричард сделался единственным предводителем похода, если не считать Гуго III, герцога Бургундского (того самого, кто был помолвлен с Сибиллой Иерусалимской), который командовал сильной французской армией (650 рыцарей, 1300 оруженосцев), оставленной королем Филиппом.

Но одновременно с осадой Акры разворачивалась другая драма. После своего освобождения Ги де Лузиньян обрел свои королевские прерогативы, признанные даже его крупными вассалами (Боэмундом IV, который его принял в Триполи, и Боэмундом III, который «экипировал» его в Антиохии); по прибытии короля к Тиру его старые бароны, тирские рыцари и двое братьев — Гуго и Рауль Тивериадские (если верить Амбруазу — «самые верные люди во всей Сирии»), без колебаний покинули Конрада, чтобы сопровождать Ги{265}; все последующее время Ги вел себя как король, подтверждая привилегии, дарованные пизанцам Конрадом (ноябрь 1189 г.), сам жалуя привилегии амальфийцам, марсельцам, генуэзцам, которых постепенно перетягивал из лагеря Конрада на свою сторону{266}; он чеканил монету{267}, правда, очень плохие денье, скверная проба которых свидетельствовала о бедности короля и королевства. Но тут Ги постиг удар, тяжко сказавшийся на его власти. Королева Сибилла родила в браке с ним двух дочерей, Аэли и Марию, потому будущее династии иерусалимских Лузиньянов казалось упроченным. Но летом 1190 г. королева и ее дочери умерли: партия Ибеленов тут же сообразила, какую пользу можно извлечь из этих смертей. Ги был коронованным королем — последним королем, коронованным в Иерусалиме — но корона досталась ему от жены. Так после смерти Сибиллы встал вопрос — следовало ли оставить, несмотря ни на что, у власти ее мужа, или же, напротив, надлежало передать корону младшей сестре умершей королевы — Изабелле?

Не останавливаясь долго на юридической силе двух тезисов, Ибелены стали действовать в русле строгой династической наследственности. Это значило сделать Изабеллу королевой Иерусалимской, а ее мужа Онфруа Монреальского — королем; однако бароны, обманутые в 1186 г. отступничеством Онфруа, который признал коронацию Ги, единым фронтом выступили против подобного решения. Епископ Бове подсказал средство обеспечить ставленнику Ибеленов, Конраду, права на корону: нужно было всего лишь выдать Изабеллу замуж за маркграфа Монферратского. Правда, брак Изабеллы с Онфруа был прочным с канонической точки зрения: между ними не было никакого близкого родства, которое позволило бы его расторгнуть. С другой стороны, утверждали — было ли это неправдой? — что Конрад не имел права вступать в брак в Святой Земле, поскольку ему приписывали одну жену в Ломбардии и другую, также законную, в Константинополе{268}. Но и это ничего не изменило; заговорщики во главе с Бальаном д'Ибеленом располагали могущественной поддержкой: королева-мать Мария Комнина, жена Бальана д'Ибелена, ненавидела своего зятя (и особенно его мать, Этьеннетту де Мильи), а папский легат (архиепископ Убальдо Пизанский) входил в партию маркграфа Монферратского. Мария Комнина рассматривала брак своей дочери как недействительный из-за отсутствия согласия: помолвленная в восемь лет, Изабелла вышла замуж за Онфруа в одиннадцать по настоянию своего дяди-тирана, Балдуина IV, вопреки своей матери и собственному желанию. Вот это как раз являлось условием для расторжения брака, но можно подозревать свидетельницу — Марию Комнину — во лжи. Кроме того, трудно вообразить более неразлучную пару, чем Онфруа и его жена: Изабелла обожала своего мужа, одного из самых прекрасных рыцарей своего времени, и тот отвечал ей полной взаимностью. Тем не менее, несмотря на протест супругов, их брак расторгли. Поскольку Онфруа отказался подчиниться, виночерпий Франции, Ги Санлисский вызвал его на судебный поединок. Наследника благочестивого Онфруа II всегда считали трусом: он не осмелился принять вызов.