Жан Ришар - Латино-Иерусалимское королевство

• Название: Латино-Иерусалимское королевство
• Автор: Жан Ришар
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-8071-0057-3

Латинские королевства на Востоке, возникшие в результате Крестовых походов, стали островками западной цивилизации в совершенно чуждом мире. Наиболее могущественным из этих государств было Иерусалимское королевство, его центром был Святой Град Иерусалим с находящимся там Гробом Господним, отвоевание которого было основной целью крестоносцев. Жан Ришар в своей книге «Латино-Иерусалимское королевство» показывает все этапы становления государственности этого уникального владения Запада на Востоке, методично анализируя духовные и социальные причины его упадка и гибели. Взаимодействие западной и восточной культур, расширение европейского мировосприятия, рыцарские идеалы и столкновение двух религий наглядно демонстрируют всю панораму жизни средневекового человека XIII–XIV веков.

---

К несчастью, эта бездеятельность была на руку мусульманам: воспользовавшись самоуверенностью легата, они смогли направить пиратскую эскадру на маршруты франкской навигации. Франкская армия была деморализована, и множество перебежчиков переходило в сарацинский лагерь — Св. Франциск Ассизский, идущий проповедовать христианскую веру Аль-Камилю (который оказал ему необычайно благосклонный прием), был в какой-то — миг принят, и Пелагием и Эйюбидами, за кандидата в вероотступники{309}. Аль-Камиль призвал на помощь своих братьев из Сирии и Месопотамии и предпринял против постоянной измены местных христиан, мелькитов и коптов — чья связь с Пелагием несомненна — энергичные меры. В то время как мусульмане оскверняли их церкви — в особенности кафедральный собор Св. Марка в Александрии — египетское правительство обременило их многочисленными налогами и поборами, вменяя им постой мусульманских войск и установив за ними строгий контроль. Это были настоящие гонения, вынудившие некоторых коптов бежать в Эфиопию. Сам Александрийский патриарх (без сомнения, тот самый Николай, который вел переписку с папой с 1209 г. и так живо интересовался участью пленных христиан) был брошен в узилище, когда франкская армия пошатнулась, и был освобожден только после заключения мира (1221 г.){310}. Наконец, поскольку Египет не имел другой защиты, кроме нескольких пограничных укреплений Синая и Филистии и самих портов, султан в спешке возвел на юго-восточной точке Дельты крепость, которую нарекли пророческим именем «Победоносная» (Аль-Мансура): ей предстоит дважды спасти Египет.

Устав ждать императора и, возможно, волнуясь из-за новостей из Египта, Пелагий мгновенно решил, получив подкрепление в пять сотен немецких рыцарей, перейти ко второй фазе завоевания — захвату Каира. Не уведомив Иоанна де Бриенна, которого едва успели предупредить — он подоспел 7 июля 1221 г. — и не обращая внимания на безнадежные увещевания короля, которого страшила малочисленность франков и изъяны в подготовке кампании, Пелагий приказал наступать. Поход оказался настолько же катастрофическим, насколько коротким: 24 июля франки наткнулись на крепость Мансура: мусульмане разрушили плотины, оставив франкскую армию на дамбе в кольце болот и без продовольствия, тогда как тыл ей преграждал эйюбидский отряд. 26 августа крестоносцы захотели вернуться в Дамьетту по трупам стоявших на их пути мусульманских солдат. Но начался сильный разлив Нила, и войско, тащившееся в грязи посреди покрытой водой долины, практически находилось на краю гибели. Иоанн де Бриенн, снова став предводителем экспедиции, едва смог добиться капитуляции. Более и речи не шло о возвращении Сирии: сдача Дамьетты была условием освобождения окруженной армии (капитуляция под Барамуном, 30 августа 1221 г.).

Однако эгоизм итальянцев, для которых Дамьетта уже стала колонией, чуть было не обрек всю армию на плен. Наконец, с подоспевшими немецкими подкреплениями — большая эскадра под командованием графа Мальты, но по-прежнему без Фридриха II — они надеялись захватить город, чтобы помешать его передаче в руки мусульман. Посреди кровавых столкновений, они попытались разграбить дома тамплиеров и госпитальеров — один тамплиер и другой рыцарь были убиты, когда защищали вклады, доверенные великому ордену банкиров, и также погиб один воин из Тевтонского ордена — и королевскую резиденцию. Тем не менее удалось остановить этот мятежный порыв, и 7 сентября Дамьетта вновь стал мусульманским портом. Крестоносцы отчалили{311}.

В течение этого крестового похода участь латинского Востока стала еще печальней. В надежде добиться как можно больше легат Пелагий упустил возможность вновь заполучить Иерусалимское королевство без боя. Не удалось даже удержать Дамьетту; но куда хуже было то, что предельное усилие по организации крестового похода обескровило латинское королевство. Плачевная картина, каковую представляла собой Святая Земля, вырисовывается в письме от 1 октября 1220 г. Иерусалимский король, который никогда не был особенно богат, теперь полностью разорился. Ему удалось добиться перемирия на восемь лет от мусульман, которые также истощили свои силы за четыре долгих года, что длилась война{312}. Но Иоанну де Бриенну не суждено было извлечь выгоду из этого обстоятельства. Сразу же после того, как дела в Сирии были улажены, королю пришлось покинуть свое королевство в сентябре-октябре 1222 г., чтобы пожаловаться Западу на свою нищету. И его путешествие станет косвенной причиной грядущих несчастий франкской Сирии.

Пришлось ждать тринадцать лет, чтобы начался пятый крестовый поход, и в который раз он завершился провалом, хотя был близок к успеху. Удалось всего лишь удержать остаток территорий, из которых тогда состояло «Иерусалимское королевство», плацдарм для будущих военных операций. Усилия Иннокентия III еще предстояло повторить.

V. Иерусалимский король Фридрих II (1222–1231 гг.)

После провала пятого крестового похода Иоанн де Бриенн отправился на Запад, чтобы познакомить государей с положением Святой Земли и Просить у них помощи. Первым делом он позаботился сообщить Гонорию III о роковой роли, сыгранной легатом Пелагием: он добился от папы обещания, что в дальнейшем командование крестовым походом будет принадлежать Иерусалимскому королю, и он же получит завоеванные в его ходе земли. Тогда же Гонорий предложил проект, который, казалось, мог иметь для франкской Сирии самые счастливые последствия: речь шла о том, чтобы выдать дочь Иоанна, Изабеллу, наследницу королевства, за императора Фридриха II, чтобы обеспечить Святой Земле поддержку всех сил Священной Римской Империи.

Ведь от крестового похода вовсе не отказались: две последние экспедиции, так же как и третий поход, не достигли своей цели. Иерусалим по-прежнему нужно было завоевывать. По зову папства весь Запад готовился вновь взяться за прерванный труд. Сам король Франции, тот самый Филипп-Август, чье поведение в 1191 г. отчасти привело к неудаче завоевательной кампании, продолжал демонстрировать свою заинтересованность королевством своего протеже Иоанна де Бриенна (которого он предложил иерусалимским баронам, прибывшим к нему, чтобы просить у него мужа для королевы Марии): он завещал в 1223 г. крупную сумму — утверждали, что она достигала 150 000 серебряных марок — Святой Земле. Но со времен Фридриха Барбароссы и особенно Генриха VI — в общем, как только Гогенштауфены захватили Сицилию — основной опорой крестовых походов была Империя: Генрих VI направил в 1197 г. экспедицию на Восток; Филипп Швабский, хоть и не имел времени принять крест, но едва был признан императором, как позаботился установить налог, поступления от которого предназначались Святой Земле (1 октября 1207 г.){313}. Что же касается самого Фридриха II, то на него рассчитывали во время пятого крестового похода: если он не прибыл лично, то хотя бы послал от себя отряды. Гонорий III подумал, что если он будет иметь личную заинтересованность в защите Святой Земли, то окажет крестовому походу незаменимую помощь. Перспектива стать тестем императора ослепила Иоанна де Бриенна, этого младшего отпрыска мелкой семьи баронов, каким он до сих пор оставался.

«Фридрих торопливо согласился на этот план. В нем он увидел средство одним махом реализовать восточную программу своего отца Генриха VI, состоявшую в подчинении, или, еще лучше, присоединении латинского Востока к Германской империи». Помолвка состоялась, и Гонорий III, сильно обрадованный достигнутым результатом (Филипп-Август, более проницательный политик, был сдержан) поторопился повсюду известить, что император взял крест. Он объявил о новом крестовом походе (1223 г.) и назначил для выступления 1225 г.{314} Восток был охвачен всеобщим ликованием: патриарх Александрии и его епископы захваливали папу, жалуясь ему на жестокое обращение, которое они претерпевали и высказывали надежду, что Фридрих положит этому конец. Патриарх подсказал план кампании, позволявший обойти Мансуру, если высадится у Розетты, и отмечал, что приверженцы Фатимидов готовы оказать поддержку крестоносцам. Царица Грузии Руссудан и ее «коннетабль» Иван — один из лучших военачальников того времени — послали в Рим епископа Ани Давида с извинениями за то, что в 1221 не смогли действовать сообща с Пелагием, и объявили, что знают о подготовке к экспедиции императора; как только он их известит о своем выступлении, вся грузинская знать (которая приняла крест во главе с «коннетаблем») также выступит в поход (1224 г.). Папа ответил, что отъезд императора не за горами и пожаловал грузинским крестоносцам те же привилегии, что и латинским{315}.

В то время как заключались столь выгодные союзы (Грузинское царство, несмотря на монгольские набеги в 1221 г., было довольно могущественным и угрожало мусульманской Армении, начав ее завоевывать), а Восток с нетерпением ждал Фридриха II, сам император неспешно подготавливал свой крестовый поход; правда, он принял крест в 1215 г., но полагал, что торопиться нет причины: разве не заключило Иерусалимское королевство перемирие с Каиром и Дамаском? В 1224 г. Великий Магистр Тевтонского ордена Герман фон Зальца, который являлся преданным агентом Фридриха II в Святой Земле, прибыл познакомить его с истинной ситуацией в Сирии. Тогда император приказал начать постройку пятидесяти юиссье, больших транспортных судов, оборудованных таким образом, чтобы можно было выгружать лошадей, которых они перевозили. Этот флот, построенный в портах Сицилии и Италии, мог вместить, с верховыми животными, две тысячи рыцарей и 10 000 прочих солдат{316}.