Барбара Картленд - Леди и разбойник

• Название: Леди и разбойник
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: Вече, ACT
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7838-0130-5

В романе «Леди и разбойник» события происходят во времена Чарльза Второго. Юная Пэнси, ложно обвиненная в убийстве, ожидает вынесения смертного приговора. Неужели разбойник, которого она так любит, на этот раз не спасет ее?…

---

– Я знаю этого сержанта, миледи, – наконец произнес он. – С ним придется повозиться. Если он откровенничал прошлой ночью, значит, на то были исключительные обстоятельства. По природе своей он неболтлив.

– Полагаю, исключительные обстоятельства – не что иное, как количество выпитого эля, – усмехнулась Барбара. – Если горячительное развязывает ему язык, это не трудно сделать, имея винный погреб.

Оукли пропустил мимо ушей замечание Барбары.

– Думаю, миледи, я быстрее заставлю сержанта развязать язык. Получив ваше разрешение, я вытяну из него сведения другими способами.

Барбара взглянула на него. Способы получения информации у Оукли были разнообразными, в том числе и не совсем приятные, и она предпочитала о них не знать.

– Прекрасно, Оукли, – сказала Барбара. – Но я хочу узнать все и как можно скорее.

– Не сомневайтесь, миледи, я сделаю все возможное, – ответил он тихо и поклонился.

Лицо его, освещенное солнечными лучами, казалось необыкновенно благостным.

Барбара вернулась к секретеру, но письмо, которое она чуть раньше начала писать, больше не интересовало ее. В волнении она стала ходить по комнате, снова и снова оценивая полученные сведения. Был уже четвертый час, когда она обнаружила, что Рудольф не пришел навестить ее. Барбару охватил гнев. Три месяца назад и дня не проходило, чтобы он не стоял в прихожей, часами ожидая, когда она соизволит его принять. Барбара не сомневалась в его преданности, принимая это как нечто само собой разумеющееся, как преданность других знакомых мужчин, хотя Рудольф занимал в ее сердце особое место. Она любила красивых мужчин, а он был самым красивым из тех, кто пользовался ее благосклонностью. Ее чувства к нему нельзя было назвать любовью. Умри Рудольф, она, возможно, больше и не вспомнила бы его, но он здравствовал и проявлял интерес к Пэнси, и Барбара подозревала, что его увлечение связано не только с богатством кузины. Если на месте Пэнси оказалась бы другая женщина, она просто пожала бы плечами и выкинула Рудольфа из головы, но Барбара не могла допустить, что ее любовник перейдет к женщине, с которой у нее личные счеты.

С минуту она размышляла, не послать ли за ним. В конце концов решила, что не следует давать ему понять, что она хочет видеть его именно сегодня. Рудольф достаточно хорошо изучил ее и ему не трудно, было, догадаться: если она подробно расспрашивает о событиях прошлой ночи, значит, есть на то веская причина. Одна мысль не давала Барбаре покоя: почему он сразу не пришел к ней и не рассказал о провале замысла, хотя бы для того, чтобы услышать слова утешения. Еще два месяца назад он прибегал доложить о каждой выигранной или проигранной гинее. Похоже, он охладевает к ней, в чем, несомненно, повинна Пэнси.

А в это время Рудольф и Пэнси находились вместе, и если бы фаворитка имела возможность подслушать их разговор, то к вопросам, которые ее постоянно занимали, добавился бы новый.

Пэнси сидела у окна в гостиной леди Дарлингтон и смотрела на реку, на медленно плывущий корабль, чьи паруса поддувал легкий свежий ветерок.

Рудольф расположился в бархатном кресле с высокой спинкой и наблюдал за ней тревожным взглядом. Их отношения стали натянутыми. Рудольф горел желанием вымолить у Пэнси прощение, если он чем-то обидел или оскорбил ее, и в то же время был зол и раздражен, поскольку подозревал, что Пэнси от него что-то скрывает.

Когда он приехал с визитом, в гостиной, кроме кузины, находилась леди Дарлингтон, и велась обычная светская беседа. Вскоре, к радости Рудольфа, графиня сказала, что должна отдохнуть перед вечерним приемом. Открыв тетушке дверь и поцеловав на прощание ручку, он повернулся и заметил, что Пэнси перебралась с дивана на подоконник. Девушка сидела с безразличным видом, обескуражившим его, хотя он не сомневался, что этот вид – всего лишь маска, а на самом деле она встревожена.

Взяв стул, он сел рядом. Рудольф долго подыскивал подходящие случаю слова. Теперь, когда они остались одни, разговор непременно должен затронуть бурные события минувшей ночи.

– Вы, должно быть, устали, – начал он неторопливо.

– Напротив, я спала до полудня и хорошо отдохнула.

Пэнси, не отрываясь, смотрела на реку, и Рудольф не выдержал, встал и, усевшись на подоконник рядом с ней, взял ее руку в свою.

– Я хочу извиниться перед вами, – произнес он тихо.

Ее пальцы были холодны и безучастны.

– Спасибо, – ледяным тоном отозвалась Пэнси.

– Вы должны выслушать меня, – не сдавался Рудольф. – Я не виноват в том, что случилось прошлой ночью. Предположив, что банда разбойников захватила дом, я рассказал о своих подозрениях сэру Филиппу. Тот сразу приступил к действиям. Я уже не мог отказаться от своих слов. Согласитесь, это выглядело бы, по меньшей мере, странно. Разрушения, причиненные солдатами, и их грубость непростительны, однако я был только невольным участником неудавшейся попытки поймать преступника.

Пэнси отняла руку и наконец взглянула на него:

– Нет никакой необходимости рассказывать все это, кузен Рудольф. Я хорошо знаю, почему вы поехали в Стейверли.

Скрытый смысл ее слов заставил Рудольфа покраснеть, но он посмотрел ей в глаза и сказал:

– Вероятно, мы выбрали не лучшую ночь, застав вас там.

– Мне было крайне неприятно.

– И вы находились там совсем-совсем одна?

– Почему вы спрашиваете?

Его губы тронула едва заметная улыбка, придавшая взгляду уверенность. Пэнси сидела очень прямо, глаза были спокойны, но у ключицы билась маленькая жилка, что не ускользнуло от внимания Рудольфа. Мгновение он смотрел на нее, а потом медленно вытащил из кармана маленький предмет. Он крепко сжал его в руке, словно хотел раздавить, а потом протянул Пэнси:

– А как вы объясните это?

Она взглянула на вещицу в его руке, и сердце ее испуганно забилось. На ладони у Рудольфа лежала маска – черная шелковая маска с двумя прорезями для глаз. Пэнси не шевельнулась, не попыталась взять маску, а крепко сплела пальцы на колене.

– Где вы нашли ее? – спросила она, не скрывая, что знает, кому может принадлежать маска.

– В Стейверли. Она лежала на столике в одной из спален.

– В которой?

– В большой комнате над крыльцом.

Пэнси задержала дыхание. Маску нашли в комнате отца, известной также как комната хозяина, – глава семьи всегда спал в ней. Там, в алькове, увешанном гобеленами, на четырех резных столбиках стояла кровать с зеленым пологом, украшенная поверху страусовыми перьями. С этого ложа можно сквозь низкие окна видеть озеро и парк, а вдали на горизонте густой темный лес, окружавший поместье. Пэнси вспомнила, как однажды, когда отец болел и она не могла сидеть с ним, спросила, не скучно ли ему было без нее. Улыбнувшись, он отвечал: «В этой комнате я никогда не чувствую себя одиноко. Она как сторожевая башня: я смотрю в окно и вижу простирающуюся вдаль землю, которую люблю и которую любили наши предки. Я вижу, как воркуют в лесу голуби, пасутся олени, куропатки пробираются к полям, низко проносятся ласточки, а дикие утки поднимаются над водой и перелетают в другие места в поисках корма. Разве может быть одинок человек, если у него есть возможность наслаждаться тем, что он любит больше всего на свете?».

У Пэнси в ушах звучал голос отца, и она вспомнила, с какой нежностью он говорил. С того самого дня она про себя называла эту комнату смотровой башней поместья Стейверли. А сейчас там нашли маску Люция. Он спал или просто отдыхал на древнем ложе и любовался на расстилающиеся дали.

Пэнси, посмотрев на кусочек черного шелка в руках Рудольфа, живо воскресила в памяти печальные события, разлучившие ее с любимым человеком. В этой маске он скрывался от солдат Кромвеля, а позднее – от людей короля. Лучше не видеть ее! Пэнси с трудом удержалась, чтобы не выхватить маску из рук Рудольфа и не швырнуть в открытое окно. Вместо этого спокойным ровным голосом, не выдававшим охватившего ее волнения, она произнесла:

– Как странно, что вы нашли маску в комнате моего отца. Скорее всего, вы все-таки ошибаетесь, полагая, что домом пользовался джентльмен с большой дороги.

– Слишком мягко сказано, – взорвался Рудольф. – Кузина Пэнси, мы можем быть откровенны друг с другом?

– В чем? – с невинным видом произнесла Пэнси.

Рудольф заколебался. Нет, сейчас он не мог раскрыть карты и объявить, что желает смерти кузену, чтобы унаследовать титул и поместье. Хотя он и не сомневался, что Пэнси знает, кто такой Белоснежное Горло, и поехала в Стейверли спасти его, однако язык не поворачивался высказать свои обвинения.

Лицо Пэнси говорило о чистоте души, сияющие глаза открыто смотрели на него. Рудольф даже на какой-то миг возненавидел себя за корысть. Но только на миг. Он должен стоять на своем. Стейверли с окрестностями должны принадлежать ему, чего бы это ни стоило. Увы, характер его был настолько слаб, что он оказался несостоятелен даже в подлости. Пока Рудольф колебался, не решаясь произнести нужные слова, Пэнси наклонилась и взяла маску из его рук: