Ольга Бузиновская - Тайна Воланда

• Название: Тайна Воланда
• Автор: Ольга Бузиновская
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2003

Аннотация издательства

В начале двадцатых годов прошлого века в СССР появился загадочный  человек — барон Роберто Орос ди Бартини. Он стал не только выдающимся  конструктором и ученым, но и тайным вдохновителем советской космической  программы. Сергей Павлович Королев называл Бартини своим учителем. 

«Красный барон» доказал, что время, как и пространство, имеет три измерения, а до самых далеких галактик рукой подать. Бартини извлек из подземелья библиотеку Ивана Грозного и во многом определил судьбу своих учеников — М.Булгакова, В.Набокова, А. Грина, А.Толстого, А.Платонова, Е.Шварца, Л.Лагина, А.Волкова, Л.Леонова, И.Ефремова, А. де Сент-Экзюпери и других писателей. Именно Бартини стал прототипом самых необычных персонажей — Воланда, Друда, Хотгабыча, Буратино и даже Маленького принца.

Но главная тайна «советского Сен-Жермена» зашифрована в романе «Мастер и Маргарита».

Книга не предназначена для массового читателя.

***

Название этой книги звучит магически притягательно для любого поклонника «Мастера и Маргариты»...

Авторы оттолкнулись от опубликованной (весьма давно) в «Технике - молодежи» статьи об испытаниях в 1930-х годах секретного советского «невидимого самолета» и (толчок был силён) вышли на такие криптоисторические глубины, что все достижения «Маятника Фуко» были посрамлены и унижены. Ключевой фигурой в этой (а также, видимо, мировой) истории («Сегодня вечером на Патриарших прудах будет интересная история!») стал ученый и конструктор Роберт Людвигович Бартини, он же - барон Роберто Орос ди Бартини. Среди советских (и не очень советских) писателей, которые, по мнению авторов, вероятно находились под влиянием этого неординарного человека, оказались Алексей Толстой, Михаил Булгаков, Александр Грин, Юрий Олеша, Владимир Набоков, Илья Ильф и Евгений Петров, Валентин Катаев, Сигизмунд Кржижановский, Леонид Леонов (список неполон), а позднее - Иван Ефремов, Артур Кларк (!), Еремей Парнов и... Аркадий и Борис Стругацкие. Это предположение дает авторам повод рассматривать практически весь корпус текстов оных литераторов как некий единый гипертекст, объединенный обширным набором общих символов и шифров. И, само собой, после принятия такой посылки, Бузиновским не остается ничего иного, как попробовать вычленить эти символы и разгадать эти шифры...

© Сергей Бережной,

апрель 2004г.

---

Ковчег, Грааль и Свягое Копье — «ключи» Петра? Допусшм, что мы угадали: в катрене Нострадамуса зашифровано пророчество о том, что в XX веке миру откроется главный «ловец человеков» — рыбак Симон, названный Петром, — и произойдет эго на берегах Адриатики. Но именно оттуда в Россию вернулся Роберто Бартини и забросил в человеческое море незримую сеть. вылавливающую «филиусов». «Король-рыбак». А кто был первым из литературных персонажей, «списанных» с Бартини? Симеон Айшер («Решай»), он же Крукс («Крест»), он же Друд. Решить предложенную Грином загадку помогут эти строки: «…Увидела она сквозь золотой туман алтаря, что Друд вышел из рамы, сев у ног маленького Христа. В грязной и грубой одежде рыбака был он, словно лишь теперь вышел из лодки». Летающий человек, записавшийся в гостинице «Рим» под именем «Симеон» — никто иной, как Апостол Петр. проповедовавший в Риме и принявший там мучительную казнь! Именно он смело шагнул из лодки навстречу Иисусу — «по воде аки посуху». (Сравните: «Бегущая по волнам»!). Объясняется и эпизод с «летающей лодкой» Друда: в очертаниях зачехленного «аппарата» Тави увидела «подобие тиары» — головного убора папы римского. Считается, что Апостол Петр был первым главой христианской общины Рима.

Мы предположили, что прототипом Воланда, Друда, Бам-Грана, Бендера и Хоттабыча послужил Роберто Бартини — конструктор стальных самолетов. О нем же весело и страшно пишет В. Аксенов в «Стальной птице»: самолетоподобный Попенков (англ. pope — папа) приходит из котлована иофановского Дворца Советов, влезает в медные ботфорты, оставшиеся от статуи Петра Великого, а в конце летит над бассейном «Москва». Окончательно раскрывается и шифр Парнова: московский следователь Люсин — бывший рыбак. Он ищет и находит древний ларец, называемый «ковчегом Грааля». Хоттабыч превращается в рыбку и попадает в сети: «Была в Адриатике найдена рыба…». Затем следует эпизод с итальянскими рыбаками, которым волшебник подарил рыбный «чемодан-самобранку» — по примеру Иисуса, наполнившего сети рыбаков. Старшего из лагинских рыбаков зовут Пьетро. А кого увидел в кукольном театре остроносый Буратино (аллюзия на «Животворящее Древо» — крест Голгофы, — а также на Святое Копье)? Обсыпанного пудрой Пьеро!.. У Воланда — «лысеющий лоб», он говорит об осетрине первой свежести, бал завершается криком петуха… К тому же иностранец поселился на квартире ювелира Фужере, сбежавшего после революции, — ясный намек на знаменитого Петра Фаберже, «волшебника камня». «И Я говорю тебе: ты — Камень…»

«Имейте в виду, что Иисус существовал», — говорит булгаковский иностранец. Воланд подчеркивает, что он — очевидец: «Я лично присутствовал при всем этом». И нельзя не вспомнить слова из Второго соборного послания Святого Апостола Петра: «Ибо мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но быв очевидцами Его величия». А почему Воланд называет себя сатаной? Дело в том, что незадолго до ареста Иисуса Петр пытался ободрить Его, и заслужил гневную отповедь: «Отойди от меня, сатана!»

В ранних редакциях «Мастера…» Воланд появляется на Патриарших в лодке. Позднее автор придумал новую подсказку — слово «нефть». О нефти для котельной дважды вспоминает управдом, летящая Маргарита видит нефтелавку, нефтью пахнет вода, в которой плавает Иван после встречи с иностранцем… Нефть по-латински — «петролеум»! 

16. «И ОТСЕК ЕМУ ПРАВОЕ УХО»

В погоне за иностранным «профессором» (буквальный перевод этого слова — «провозвестник», «апостол») Иван Бездомный прикалывает себе на грудь иконку с «неизвестным святым» и устраивает драку в ресторане. Булгаков пишет: «Судорога исказила его лицо, он быстро переложил свечу из правой руки в левую, широко размахнулся и ударил участливое лицо по уху». То же противоправное действие совершает Бегемот: «…Размахнувшись, ударил Варенуху по уху…». Ему помогает Азазелло: «Этот второй, будучи, очевидно, левшой, съездил администратора по другому уху». Маргарита вцепляется в ухо Бегемота: «Королева… ухо вспухнет… зачем же портить бал вспухшим ухом?..». Даже после бала был момент, когда Бегемот в комическом ужасе спасал свои уши. Как ни странно, эта тема связана со шпагой Воланда. Перечитайте то место в Евангелии от Иоанна, где говорится об аресте Иисуса: «Симон же Петр, имея меч, извлек его и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо…».

Именно эти слова стали эпиграфом к роману Стругацких «Отягощенные злом», в котором рассказывается о пришествии в СССР Демиурга. Стругацкие называют его Назаретянином — то есть Иисусом. Но история ареста Иисуса в Гефсиманском саду намеренно запутана: ухо отрубают самому Иоанну, и он же становится Прудковым Агасфером Лукичом — бессмертным наместником Демиурга. Свое искусственное ухо Агасфер Лукич кладет на ночь в «какой-то алхимический сосуд»!

Вспомните: на втором этаже дома Грибоедова «была освещена одна комната, и в ней томились двенадцать литераторов». Двенадцать первых грибоедов — по числу Апостолов? И ефремовских «странствующих живыми» (ученики Бета Лона, отправленные им в «параллельные измерения») оказалось ровно двенадцать. В «Отягощенных злом» Иисус собирает Своих учеников в доме на Балканской улице. Они едят югославский пакетный суп. В приемной Назаретянина мы видим спальный гарнитур «на двенадцать персон» — и тоже югославский! (Возможно, здесь зашифрован адрес: дом, в котором жил Бартини, расположен напротив югославского посольства). Из кресла торчит стальной шип. А в «Пяти ложках Эликсира» хранители волшебных капель, стекающих с красного сталактита (окровавленное острие?), говорят о каких-то ритуальных ключах.

«Почему же зародышей в „Жуке…“ — тринадцать?» — спросит особо дотошный читатель. Действительно: в Инкубаторе, оставленном Странниками, было «тринадцать оплодотворенных яйцеклеток вида хомо сапиенс». Но четверть века спустя Борис Стругацкий писал: «В сентябре 1975-го появляются первые наметки будущей повести. Там есть уже и саркофаг с двенадцатью зародышами, и гипотезы, объясняющие этот саркофаг…». (Журн. «Если», 1999, № 3). И далее: «Чистовик мы добили окончательно в конце апреля 1979 года и тогда же — никак не раньше! — приняли новое название „Жук в муравейнике“». Можно предположить, что название и еще один зародыш понадобились для остроумной шарады: «жук» (Лев Абалкин, знак «Ж» на локте) и двенадцать «муравьев-апостолов», найденных в декабре и отправленных в тайную ссылку. «Два смысловых слоя я уловил, но, по-моему, там был еще и третий», — эти многозначительные слова Стругацкие вкладывают в уста переводчика с языка голованов.

«Наконец разбойники решили повесить его вниз головой. Привязали к ногам веревку, и Буратино повис на дубовой ветке…». Вниз головой пришлось повисеть «авиаконструктору» Вольке Костылькову, а Хоттабыч несколько раз произнес слово «таро». Очевидно, имеется в виду двенадцатый аркан мистических карт Таро: юноша, висящий вниз головой. Эта карта символизирует ученика, претерпевшего все испытания и узревшего истину. Сравните: булгаковская Маргарита летит на Т-образной деревянной щетке (распятие) и зачем-то переворачивается вниз головой. Далее: «Отбросив от себя щетку, она разбежалась и прыгнула в воду вниз головой». То же самое проделано с Алоизием Могарычем: «Тогда Могарыча перевернуло кверху ногами и вынесло из спальни Воланда…». Аннушка видит, как Могарыч оказался на площадке и «кверху ногами вылетел во двор». «Рим лучше!» — говорит Азазелло, а финдиректор Римский уезжает в Ленинград (Санкт-Петербург — город Св. Петра). Именно в Риме Апостол Петр был распят вниз головой, — по его собственной просьбе. Вероятно, это был знак: если верно, что распятие Иисуса направляло проснувшихся Игроков в прошлое, то «Агиос Петрос» сходил по ступеням жизней в будущее. Не сам ли он был Философским Камнем, обещавшим власть над природой и преображение?

«И Я говорю тебе: ты — Камень…» Рука Воланда — «будто каменная», у него на пальце — черный камень, на груди — «каменный жук». А почему Воланд приходит к Ивану в 117-ю палату? «Камень, который отвергли строители, соделался главою угла», — сообщает 117-й псалом Давида.

«Бэкон сидел здесь», — эта странная эпитафия украшает могильную плиту лорда-канцлера. Воланд наблюдает Москву, сидя на «каменной террасе», на сцене он требует кресло, а в конце романа показывает Маргарите человека, сидящего в «каменном кресле». «Он там сидел, как на стуле», — пишет А.Грин о полете Друда. Не намекают ли эти тексты на «трон Петра» — обыкновенный деревянный стул, который хранится в золотой раке собора Святого Петра? Ильф и Петров подтверждают: стульев, как и апостолов, — двенадцать, но лишь один из них содержит сокровища покойной мадам Петуховой. («…И нет Петуха на просторах морей»). Воспользуйтесь «тарабарской грамотой» и две последние буквы имени Бендера сделайте первыми: Остап — Апост.