Джаспер Ффорде - Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра

• Название: Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра
• Автор: Джаспер Ффорде
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-42856-4

Перед литтективом Четверг Нонетот вновь стоит множество задач, одна глобальнее другой. И дело идет уже не о спасении планеты, а о гораздо более серьезных вещах. Прежде всего, ей надо вернуть свою прежнюю работу, а для этого разобраться с неясной ситуацией насчет обвинений в контрабанде сыра. Затем нужно умаслить Гамлета, который в очередной раз не сумел завоевать титул «Самый волнительный романтический персонаж». И хорошо бы проследить за самопровозглашенным диктатором Хоули Ганом, который явно собрался подсидеть президента страны. А о том, что предстоит сражение со зловещей корпорацией «Голиаф», устранившей мужа Четверг — Лондэна Парк-Лейна, и упоминать не стоит. Увидит ли она снова Лондэна? Сумеет ли предотвратить конец света? Узнает ли, кто незаконно клонирует Шекспиров? И где же взять время на все это?!!

---

— И… и сколько же стоят эти самые Откровения?

Джоффи посмотрел на Майлза, Майлз посмотрел на Лондэна, а тот ухмыльнулся и посмотрел на Джоффи.

— Сто двадцать девять миллиардов фунтов.

— Но у «Тюдоровских скачек» таких денег просто нет!

— Конечно нет, — согласился Майлз. — Но компания-учредитель, страхующая букмекерскую контору, по закону обязана оплатить все счета. «Скачками» владеет «Уэссекская дойная корова», а той, в свою очередь, владеет «Концы в воду», полностью принадлежащее игорному концерну «Объединенное хи-хи», который является частью…

— Корпорации «Голиаф», — ахнула я.

— Именно.

Воцарилась мертвая тишина. Мне хотелось выскочить из кровати, расхохотаться, заорать, забегать по потолку, но с этим придется подождать, пока я окончательно не поправлюсь. Поэтому я только улыбнулась.

— И какой же частью «Голиафа» теперь владеет Общество поклонников святого Звлкикса?

— Ну-у, — протянул Джоффи, — вообще-то мы ничем не владеем. Если помнишь, мы уступили все его перлы Совету по продаже тостов. Это им теперь принадлежит пятьдесят восемь процентов «Голиафа». А мы озвучили свои пожелания, и они с готовностью их поддержали. «Голиаф» отказался от всех своих планов по превращению в религию и перестал поддерживать партию вигов. Ну и о строительстве нового собора тоже речь шла… Мы победили, Четверг, мы победили!

Падение Гана, как выяснилось, было скорым и унизительным. Стоило ему лишиться поддержки «Голиафа» и овенатора, как парламент быстро задался вопросом: а с чего это они так слепо следовали за ним? Те, кто горячо его поддерживал, теперь с тем же энтузиазмом обернулись против него. Менее чем за неделю он прочувствовал, каково быть настоящим человеком. Все тщеславие, заговоры, попустительство, игравшие ему на руку, пока он оставался вымышленным персонажем, перестали действовать, когда он превратился в человека из плоти и крови, и не прошло и трех дней после Суперкольца, как его сместили. Эрнст Стрихнен, подвергнутый допросу по поводу звонков, сделанных из его кабинета Синди Стокер, решил спасти остатки своей шкуры и многое поведал о бывшем боссе. Теперь Гану предстояло отвечать перед судом по такому длинному списку обвинений, какого не предъявляли ни одному общественному деятелю Англии за всю ее историю. На самом деле проще сказать, чего ему не инкриминировали: работу няней без лицензии и использование автомобильного гудка в жилом районе в темное время суток. Если его признают виновным по всем пунктам, ему светит более девятисот лет тюрьмы.

— Мне его почти жаль, — сказал Джоффи, куда более склонный даровать прощение, чем я. — Бедный Хоули.

— Да, — саркастически добавил Гамлет. — Увы.

Глава 43 Выздоровление

МАНИФЕСТ ПАРТИИ ТОСТОВ

Мистер Редмонд Почтаар, чья правящая Партия тостов (бывшая Партия здравого смысла) на прошлой неделе взяла бразды правления в свои руки, огласил манифест партии, в котором дается обещание вывести страну из экономического и социального кризиса. Мистер Почтаар начал с заявления об обязательном употреблении тостов в пищу всеми слоями населения согласно гибкой возрастной шкале, а затем предложил в течение года снабдить каждую семью тостером. «В долговременной перспективе, — продолжал мистер Почтаар, — мы разработаем пятилетний план усовершенствования всех наших производственных областей для создания нового поколения супертостеров, которые не будут иметь никакой конкуренции и сделают Англию мировой тостовой державой». Критики «Тост-манифеста» выразили озабоченность громогласными призывами Почтаара к созданию Североатлантического тостового альянса и подчеркнули, что исключение из него нетостоядных наций создаст нежелательное международное напряжение. Мистер Почтаар пока не ответил на эти замечания, но призвал к реформе парламента.

«ЖАБ», 4 августа 1988 г.

Спустя две недели я вернулась в свой дом, заполненный цветами так, что он стал напоминать Кью-Гарденс.[82] Правая сторона тела до сих пор плохо слушалась, но с каждым днем я все больше ощущала ее частью себя, и онемение проходило. Я сидела у открытого французского окна и смотрела в сад. Воздух полнился запахами лета, ветерок ласково играл занавесками. Пятница рисовал мелками на полу, из-за двери доносился треск старого «ундервуда» Лондэна, на кухне радио пело голосом Луи Армстронга «La Vie en rose». Впервые за невообразимо долгое время я могла расслабиться и посидеть спокойно. До полного выздоровления мне еще далеко, но я обязательно вернусь на работу — может, в ТИПА, может, в беллетрицию, а может, и туда, и туда.

— Я пришел попрощаться, — сказал Гамлет.

Он уже порадовал меня известием о том, что Уильяму Шагспифу удалось выгнать «Виндзорских насмешниц» из «Гамлета» и обе пьесы стали такими, какими им и полагалось быть: одна — загадочной, другая — побочным продуктом.

— Вы уверены?

Он жестом велел мне помолчать и под восхищенным взглядом Алана уселся на диван.

— Я многому научился, пока жил здесь, — начал принц. — Я узнал, что Гамлетов много и каждого из них мы любим за неповторимую трактовку образа. Мне нравится Гибсон, поскольку он меньше других подвержен сомнениям. Орсон — потому что у него лучший голос, Гилгуд — за легкость вхождения в роль, Джекоби — за страсть. Кстати, вы не видели этого парня, Брану?[83]

— Нет.

— Он только начинает. Сдается мне, из него выйдет потрясающий Гамлет.

Он призадумался на мгновение.

— Столетиями я беспокоился, не сочтут ли меня зрители болтливым ублюдком, не способным решиться на что-либо, но, повидав реальный мир, я понял, в чем привлекательность моей пьесы. Она популярна потому, что мои слабости — это ваши слабости, моя нерешительность — ваша нерешительность. Мы все знаем, что надо делать, просто порой не понимаем, как к этому подступиться. Необдуманные действия ни к чему хорошему не приводят. Я же довольно долго колеблюсь, но в конце концов принимаю верное решение. Я не сгибаюсь под ударами судьбы и с оружием в руках восстаю против моря бед. В этом и заключается мое послание человечеству, хотя я не уверен, в чем именно оно состоит. Может, и послания никакого нет. На самом деле я не знаю. Кроме того, если бы я не сомневался, никакой пьесы не получилось бы.

— Значит, вы не станете убивать дядю в первом же действии?

— Нет. Я оставлю пьесу в первозданном виде. Вместо этого я решил направить свою энергию на службу беллетриции. Стану агентом по шекспировским пьесам. Может, займусь еще и Марло, но Вебстер меня не особенно привлекает.

— Замечательные новости, — сказала я ему. — В беллетриции очень обрадуются.

Гамлет помолчал.

— Меня все гложет, кто проболтался Офелии насчет Эммы. Ведь это не вы, правда?

— Честью клянусь.

Он встал и с поклоном поцеловал мне руку.

— Навещайте меня иногда, ладно?

— Можете на это рассчитывать, — ответила я. — Только один вопрос: как вы разыскали Дафну Фаркитт? Она же отшельница из отшельниц!

Он усмехнулся.

— А я и не разыскивал. К началу Суперкольца мне удалось набрать только девять человек: больше антиганистов в Суиндоне в два часа ночи не нашлось.

— Значит, никакого фан-клуба Фаркитт не существует?

— Уверен, где-нибудь он наверняка есть, но Ган-то этого не знал!

Я рассмеялась.

— Сдается мне, вы станете ценным приобретением для беллетриции, Гамлет. И я хочу сделать вам маленький подарок.

— Подарок? По-моему, мне вообще никогда не дарили подарков.

— Правда? Ну, надо же когда-то начинать. Я хочу подарить вам… Алана!

— Дронта?

— Мне кажется, он станет отрадой и украшением эльсинорского замка, только не давайте ему вмешиваться в основное действие.

Гамлет посмотрел на Алана, а тот ответил ему взглядом, полным тоски и надежды.

— Спасибо, — сказал принц с еле уловимым оттенком неискренности в голосе. — Я весьма польщен.

Алан слегка обмяк, когда Гамлет взял его на руки, и в следующее мгновение оба исчезли, перенесясь в Эльсинор: Гамлет — продолжать карьеру профессионального мямли, а Алан — ставить на уши датский двор.

— Привет, Душистый Горошек.

— Привет, пап.

— Ты великолепно провела Суперкольцо. Как себя чувствуешь?

— Отлично.

— Я не говорил тебе, что в момент попадания святого Звлкикса под двадцать третий автобус индекс крайней вероятности армагеддона подскочил до восьмидесяти трех процентов?

— Нет, не говорил.

— Ну и ладно… просто не хотел тебя волновать.

— Пап, кто такой святой Звлкикс?

Он наклонился ко мне.

— Никому не говори, но это был некий Стив Шульц из Совета по продаже тостов. То ли я его в свое время нанял, то ли он сам обратился ко мне за помощью, точно не скажу. История столько раз переписывала самое себя, что уже и не выяснишь, с чего все началось. С тем же успехом можно попытаться угадать первоначальный цвет стены, которую раз восемь перекрашивали. Одно могу сказать: жизнь куда более странная штука, чем нам кажется. Но главное, «Голиаф» теперь подотчетен Совету по продаже тостов, а Ган отстранен от власти. Все происшедшее — раз и навсегда свершившийся исторический факт и таковым останется.