Мишель Харнер - Путь шамана или Шаманская практика Руководство по обретению силы и целительству

• Название: Путь шамана или Шаманская практика Руководство по обретению силы и целительству
• Автор: Мишель Харнер
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2010

Шаманская практика, описанная в предлагаемой книге, не может считаться явлением, противоречащим медицинским представлениям. Она находится в русле решений тех же задач, которые ставит себе ортодоксальная медицина. Ее следует рассматривать как дополняющую традиционные медицинские и психологические способы лечения.

Применение этих методов представляется уместным и по той причине, что, несмотря на высокий уровень развития современной терапии, она часто оказывается бессильной перед известным недугом.

Книга рассчитана на специалистов в области психологии, психиатрии, философии, а также на широкий круг духовных искателей и практикующих целителей.

---

Второй день нашего путешествия был бесконечным карабканием вверх, в погруженном в туман лесу. Когда фактически не существующая тропа стала более трудной, мы остановились, чтобы нарезать посохи для помощи при восхождении. Акача ненадолго ушел и вернулся с шестом из бальсового дерева толщиной в три дюйма. Пока мы отдыхали, он быстро вырезал на нем простые геометрические узоры и подал его мне.

— Это твой магический посох, — сказал он. — Он будет защищать тебя от демонов. Если ты встретишь хоть одного, то брось им в него. Он могущественнее ружья.

Я потрогал шест. Он был очень легким и, очевидно бесполезным для защиты от чего- либо материального. На мгновение мне показалось, что мы дети в воображаемой игре. Однако, эти люди были воинами, которые постоянно воевали не на жизнь, а на смерть со своими врагами. Разве их выживание не зависило от их подлинного контакта с реальностью?

По мере того, как день подходил к концу, тропа становилась все более крутой и скользкой. Часто казалось, что каждые два шага, которые я делал вперед, были напрасными, так как я соскальзывал назад по грязи, похожей на глину. Мы часто останавливались перевести дух и сделать глоток воды, смешанной с массой из маниокового пива из наших фляг. Иногда закусывали вареным маниоком или копченым мясом, которые они несли в своих сумках из обезьяней шкуры. Мне, однако, было запрещено есть твердую пищу.

— Ты должен страдать. Так, чтобы предки тебя пожалели, иначе древний призрак не придет, — объяснил Тсанчу мне.

Этой ночью, усталый и голодный, я попытался заснуть в шалаше из пальмовых ветвей, которые мои компаньоны построили для нас на верхушке сырого, холодного гребня горы. Как раз перед рассветом пошел дождь. Слишком озябшие и недовольные, чтобы оставаться там, где мы были, мы снялись с лагеря и стали пробираться ощупью в темноте гребня. Дождь усиливался. Вскоре молнии, сопровождаемые взрывами грома, стали периодически освещать наш путь. Многие из ударов молнии казались очень близкими, попадающими непосредственно в самый гребень, по которому мы шли, поэтому мы стали двигаться как можно скорее, чтобы уйти из зоны грозы. Я потерял из виду своих попутчиков, более привычных к неве — рентному аллюру, с каким они двигались по лесу. Даже при нормальных обстоятельствах индейцы передвигаются со скоростью четырех или пяти миль в час. Теперь это, казалось, были все шесть.

Вскоре я окончательно потерял из виду своих компаньонов. Я предположил, что они думают, что я могу следовать за ними. Они без сомнения будут ждать меня где-нибудь впереди за концом гребня.

Таким образом, я настойчиво продвигался вперед мокрый, усталый, голодный и боясь быть совсем потерянным в этом огромном необитаемом лесу. Прошли один, два, три часа, а я еще не встретил их. Дождь перестал и свет в пустынном лесу стал сильнее. Я искал поломанные или согнутые ветки молодых деревьев — знак, который индейцы оставляют о своем проходе, но безуспешно.

Я остановился, сел на бревно посреди капающего леса и старался ясно обдумать свое положение. Я издал особый зов индейцев для дальнего расстояния — крик из глубины легких, который может быть услышан за пол мили. Я кричал три раза, а ответа не было. Я был близок к панике. У меня не было ружья, поэтому охота полностью исключалась. Я не знал куда идти. Единственные знакомые мне в этом лесу люди были мои отсутствующие компаньоны. Я знал, что в общем мы направлялись на запад. Но плотный балдахин леса мешал мне видеть положение солнца. Гребень имел многочисленные ответвления так, что я но знал, по которому было бы лучше следовать. Почти наудачу я выбрал один гребень и последовал по нему медленно, заламывая ветки приблизительно через каждые 10 футов, чтобы направить моих компаньонов на случай, если они, разыскивая меня, пойдут этим путем. Время от времени я звал, но в ответ не слышал ни звука. Я остановился у какого-то потока и добавил воды к сгущенному пиву в моей фляге. Во время отдыха я обливался потом, дюжина бабочек кружили вокруг, часто садясь мне не голову, плечи и руки. Я наблюдал, как они высасывали пот из моей кожи и одновременно мочились на нее. Я встал и пошел вперед в лес, опираясь на бальсовый посох. Становилось темно. Своим коротким мачето я нарубил веток молодых деревьев и сделал грубый шалаш. Выбившись из сил, я отпил немного пива, затем укрыл свое тело листьями и вскоре заснул.

Когда я проснулся, слабый свет просачивался сквозь балдахин леса. Лежа там, в зеленой тишине, я услышал приглушенный шум. Меня поразило от неожиданности и я не мог уяснить его направление. Я спокойно слушал может быть пятнадцать минут, когда послышался другой звук в стороне слева от меня. Это был явный выстрел. Я вскочил и помчался в направлении звука, спотыкаясь и скользя. Время от времени, на этот раз немного справа от меня, слышались эти звуки. Я изменил курс и вскоре мне пришлось карабкаться вдоль обрывистого каньона, цепляясь за вьющиеся растения и скользя от одного дерева к другому. Я услышал постоянный рев, похожий на звук проходящего товарного поезда. Вдруг я оказался на усеянном камнями берегу реки. Около четверти мили вверх по течению, громадный водопад перекатывался через голый скалистый утес. И вблизи его основания я мог видеть своих попутчиков; в эту минуту они были моими ближайшими друзьями на свете.

Я должен был карабкаться вверх и вниз по огромным валунам и перебираться через лужи воды между полосками песка. Когда я подошел ближе, я почувствовал, как туман от водопада, который ветер нес вниз по каньону, охлаждает мне лицо и руки. Мне пришлось потратить около пятнадцати минут, чтобы добраться до Акачу и Тсанчу. В конце концов я свалился на песок рядом с ними.

— Мы думали, что тебя сцапал какой-нибудь демон, — сказал Акачу ухмыляясь.

Я слабо улыбнулся в ответ и был рад взять флягу с пивом, которую он передал мне.

— Ты устал. Это хорошо, ибо предки могут сжалиться над тобой, — сказал он.

— Теперь ты должен начать купаться, — он показал на мой посох. — Принеси свой посох и иди за мной.

Пока Тсанчу остался сидеть на песчаном валу, он повел меня через скалы вдоль края большой лужи, в которую сливался водопад. Скоро мы стояли, прислонившись к сырой стене утеса под бразгами, которые били по нашим телам. Он взял меня за руку и пошел немного вперед вдоль основания утеса. Вода лилась с высоты утеса с возрастающей силой. Трудно было избегать того, чтобы не быть смытым прочь. Я опирался одной рукой на посох и цеплялся за Акачу другой, каждый шаг вперед становился все более трудным. Затем мы вдруг оказались под водопадом в темном естественном убежище. Оно походило на волшебную пещеру. Свет проникал только через огромный слой падающей воды, которая запирала нас от всего остального мира. Несмолкающий рев водопада был даже сильнее, чем когда я впервые увидел его несколько лет тому назад. Казалось, что он наполняет все мое существо. Мы были запечатаны от мира основными элементами: землей и водой.

— Дом предков, — крикнул Акачу мне прямо в ухо. Он показал мне на мой посох. Он уже раньше сказал мне, что надо делать. Я начал ходить взад и вперед по этой невероятной комнате, ставя мой посох перед собой при каждом шаге. Как я был проинструктирован, я непрерывно кричал: "Тан, тан, тан… " — чтобы привлечь внимание предков. Я был основательно заморожен брызгами, которые сыпали по небольшой пещере, вода эта незадолго перед тем покоилась в ледяных озерах высочайших Анд. Я дрожал от холода, шагал и кричал. Акачу сопровождал меня, но без посоха.

Постепенно странное спокойствие овладело моим сознанием. Я больше не чувствовал ни холода, ни усталости, ни голода. Звук падающей воды становился все более и более отдаленным и казался странно успакаивающим. Я почувствовал, что здесь мое место, что я пришел домой. Стена падающей воды стала светящейся, потоком из миллиона жидких призм. Когда они проходили мимо меня, у меня было постоянное чувство, ччто я всплываю, как- будто они были неподвижны, а двигался я один. Лететь внутри горы! Я смеялся над абсурдностью мироздания.

В конце концов Акачу схватил мое плечо, остановил меня и взял за руку. Он вывел меня из волшебной горы назад вдоль утеса и обратно к Тсанчу. Я был огорчен, что покидаю священное место.

Когда мы снова оказались на песчаном валу, — Тсанчу повел нас прямо в сторону каньона и начал взбираться по крутому откосу. Мы Следовали гуськом, хватаясь за выступающие корни, деревца и вьющиеся растения, чтобы уберечься от сползания обратно в мокрую глину. Мы продолжали этот трудный подъем может быть в течение часа мокрые до нитки из-за брызг водопада. Было уже много времени после полудня, когда мы, наконец, достигли небольшого плоского гребня, примыкающего к краю водопада. Мы отдохнули немного и затем последовали за Тсанчу вдоль плато. Сначала заросли джунглей были густыми и трудно проходимыми, но вскоре мы оказались в галерее из огромных деревьев.