Павел Федотов - Легенда о счастье. Стихи и проза русских художников

• Название: Легенда о счастье. Стихи и проза русских художников
• Автор: Павел Федотов
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Поэзия
• Год: 1987

Рисующий писатель и художник, обращающийся к литературному творчеству, – явления не такие уж редкие. Пушкин, Лермонтов, Шевченко, Репин, Рерих – имена, которые мгновенно приходят на память. За ними вспоминаются другие, очень и очень многие – и какие имена! – Микеланджело, Леонардо да Винчи, Гете, Гюго, Киплинг и длинный ряд русских писателей и художников. Многие художники тонко чувствуют слово и умело пользуются им. Чаще всего литературный талант художника воплощается в жанре мемуаров, в письмах. Гораздо менее известны литературные произведения художников, написанные в безусловно художественных, беллетристических жанрах. Таких произведений в литературном наследии художников также немало. Что заставляет художника-живописца обращаться к писательской деятельности? Что такое – литературное творчество художника и какое место оно занимает в его творческом самовыражении?

В настоящем сборнике представлены беллетристические произведения некоторых русских художников XIX–XX веков, которые уделяли довольно значительную часть своего времени и сил литературному труду. Их творчество убедительно свидетельствует, что обращение художников к литературе имеет устойчивую непрерывающуюся традицию, а также показывает все многообразие литературы художников, ее связей и взаимоотношений с изобразительным искусством и художественной литературой своего времени. В книгу включены прозаические и стихотворные произведения А. М. Васнецова, В. Г. Перова, К. А. Коровина, П. А. Федотова, Н. К. Рериха, Е. В. Честнякова и других русских художников.

---

Собранные мной материалы о Москве XVII века вызвали желание дать, хотя бы в автолитографиях, цикл картин о народной жизни древней Москвы, показать в сценках около кружал (кабаков) уличные пляски и представления, кулачные бои и т. п., отобразить разнообразные типажи и удивительные костюмы того времени. Должен признаться, что часто приходилось испытывать душевную боль из-за постоянного недостатка времени для выражения всех переживаний и впечатлений, связанных с прошлым и настоящим любимой Москвы.

Есть в Москве хорошо сохранившиеся, горячо почитаемые народом и сейчас еще полные жизни памятники старины большой притягательной силы – это Архангельский, Останкинский и Кусковский дворцы.

Останкинский дворец – живое свидетельство об огромных талантах, которые таит в себе русский народ. Я видел дворцы эпохи Возрождения в Италии, я видел Версальский дворец и Трианон под Парижем, Потсдамский дворец около Берлина. Несомненно, там больше утонченной культуры, зрелого и завершенного профессионального мастерства, но то глубоко русское, что есть в Останкинском дворце, их богатствами не заменить. Это русское народное начало является одной из наиболее дорогих черт нашего самосознания, затрагивает самые глубокие душевные струны.

В Останкинском дворце словно сконцентрировались все лучшие представления народа о русской красоте, в красках дворца получило свое выражение и дальнейшее развитие богатейшее наследие национальной орнаментики деревянных дворцов и древнейших храмовых украшений, которое зазвучало здесь еще более гармонично. Не беда, что декоративное убранство дворца порой сыровато, иногда грубовато, но оно всегда полно светлой искренности, там все сделано с открытой душой, по-народному просто, трогательно и доходчиво.

В интерьерах Останкинского дворца много тепла и уюта; в них чувствуешь себя, как дома, они напоминают что-то родное, знакомое с детства. И потому, будучи здесь, испытываешь благородные и дружественные чувства к создателям этого прекрасного творения.

Свою нежную любовь к Останкинскому дворцу я старался выразить в написанных мной двух его интерьерах – Концертном зале и Итальянском зале (зале скульптуры).

В 1910 году я выполнил большую картину «Вид на Москву с Воробьевых гор», ныне находящуюся в Гос. картинной галерее Армянской ССР.

В 1916 году, непосредственно перед революцией, мной были сделаны две акварели на тему московской жизни. Первая из них – «Лубянская площадь» – написана из окна бывшего Российского страхового общества. В ней изображена Лубянская площадь (ныне площадь Дзержинского) с фонтаном, позднее перенесенным на площадь Свердлова. Москва в военные годы была переполнена приезжим народом; на площади, представленной в картине, царит оживленное движение. Декабрьское небо густо покрыто дымом, валящим из всех труб, по небу проносятся черные стаи ворон.

В другой работе воспроизведен последний вербный базар, ежегодно повторявшийся в Москве весной перед пасхой, на так называемой вербной неделе. Обычно местом базара была Театральная площадь, однако в последние два предреволюционных года его стали устраивать на Красной площади. Эту акварель я писал из окон бывших торговых рядов. Вербные базары были очень популярными и отличались исключительной пестротой красок, веселым весенним гомоном и крикливостью. На базаре шла бойкая торговля различными товарами: искусственными цветами, игрушками, воздушными шарами; особенным успехом пользовались «тещины языки» и «морские черти», прыгавшие в пробирках, наполненных водой.

Когда началось плановое созидание новой Москвы и было принято решение в целях упорядочения возраставшего уличного движения расстаться с некоторыми практически ненужными объектами старины, я поспешил запечатлеть в акварелях наиболее достопримечательные уголки Москвы на память о ее бывшем историческом облике. Так были написаны «Варварские ворота» с московским извозчиком и городовым на пустынной улице, так был запечатлен памятник первопечатнику Ивану Федорову, который ранее стоял в Театральном проезде и выгодно вырисовывался на фоне Китайгородской стены, тянувшейся от Никольских ворот к Театральной площади. У меня имеются материалы и к некоторым другим уголкам ушедшей Москвы, пока еще не использованные.

Наступил 1917 год. Грянувшая Октябрьская революция потрясла до основания привычные устои прежней жизни. Идеи и лозунги революции всколыхнули умы, заставили волноваться и мыслить по-новому; они привели к решительному пересмотру содержания и смысла всего «бывшего» под углом зрения народных нужд и интересов, под углом зрения требований трудящихся масс. Многие, ранее не служившие, пошли служить народу. В 1918 году я занял место в МОНО (Московский отдел народного образования) и получил длинный титул «инструктора-организатора по изобразительному искусству в трудовой школе и по внешкольному образованию». Однако я не бросил и живописи. Будучи очевидцем происходившей в Москве борьбы рабочих, солдат, матросов и крестьян, я тотчас после окончания боев и сдачи юнкерами Кремля пошел смотреть места недавних битв.

Под влиянием увиденного у меня зародилась мысль запечатлеть в картинах последние моменты этой борьбы. Вначале я сделал две небольшие акварели. В первой была изображена группа солдат и рабочих, пеших и на грузовиках, подоспевших к еще забаррикадированным Никольским воротам Кремля, который был только что взят Красной гвардией. Картина называлась «Перед вступлением в Кремль у Никольских ворот». Другая акварель воспроизводила момент последнего боя около Манежа и Кутафьей башни, у Троицких ворот Кремля. Разобрав баррикады, большевики через эти ворота вторглись в Кремль.

Обе акварели были напечатаны в журнале «Красная панорама», ныне они находятся в Музее Революции. Позднее картина «Перед вступлением в Кремль у Никольских ворот» была мной написана масляными красками в двух больших вариантах, из которых один находится в Гос. Третьяковской галерее, а второй принадлежит Художественному фонду СССР. Маслом же и в еще большем размере я сделал другой вариант картины – «Последний бой у Манежа». Эта работа сейчас находится в Художественном музее гор. Кирова.

В 1932 году издательством «Федерация» мне было предложено сделать иллюстрации к повести Александра Яковлева «Октябрь». Повесть передает правдиво и просто знаменательные события, происходившие в Москве в памятные дни Октября 1917 года. Их свидетелем мне пришлось быть самому. Главным героем повести был юнец Акимка, проживавший на Пресне и ушедший с вооруженными отрядами рабочих к центру столицы для свершения своего классового долга.

Автор рассказывает об основных этапах борьбы, развернувшейся в октябрьские дни в Москве.

Из двух рисунков, помещенных в настоящей книге,[119] один изображает раздачу оружия рабочим в штабе Красной Пресни; на другом показана заполненная вооруженными рабочими и солдатами парадная лестница бывшей резиденции московского генерал-губернатора (на Тверской улице), превращенной в главный штаб восставших (ныне в этом здании находится Московский Совет депутатов трудящихся).

После революции утвердилась традиция ежегодного празднования дня победы Великого Октября – 7 ноября, отмечаемого парадом Красной Армии на Красной площади и демонстрацией трудящихся.

Первый такой парад происходил в пятую годовщину революции, в 1922 году. Мне довелось присутствовать на нем и отобразить это зрелище на полотне. На том месте, где теперь находится Мавзолей, тогда стояла огромная белая фигура рабочего, выполненная скульптором Лехтом. Позднее я написал «Первомайскую демонстрацию на Красной площади в 1929 году». На картине изображены демонстранты, несшие в руках модели первых тракторов отечественного производства как образец наших достижений в области техники.

Одно из моих произведений московского цикла – акварель «В те дни» – связано с памятью о Владимире Ильиче Ленине.

Кончина великого вождя глубоко потрясла народ. Январь 1924 года стал незабываемым. В те дни стояли сильные морозы, словно сам воздух, наполненный ледяным туманом, скорбел вместе с людьми. Я был в числе немногих художников, которые присутствовали тогда в Колонном зале Дома союзов и запечатлели В. И. Ленина в гробу.

В картине «В те дни» изображен нескончаемый поток народных масс, пришедших проститься с Лениным.

В 1928 году я написал учащуюся молодежь в дни экзаменов, перед зданием Московского университета. Эта картина, вначале называвшаяся «Пролетарское студенчество», позднее получила название «Вузовцы». Она была посвящена юношам и девушкам, пришедшим с фабрик и заводов, от станка – в университет. Мне удалось запечатлеть характерный типаж тех лет и типичные для рабочей молодежи того времени костюмы.

В 1930 году я снова воспроизвел парад войск на Красной площади, который в отличие от первого восхищал своей организованностью, строгой дисциплиной, геометрическим порядком в расстановке войсковых частей и новой военной формой.