Александр Шуваев - ГНОМ

• Название: ГНОМ
• Автор: Александр Шуваев
• Жанр: Альтернативная история

Первые две части романа, объединенные в одну книгу. Дополнено, более-менее вычитано, не знаю, насколько стало лучше, но, надеюсь, - будет удобнее читать. "De profundis" и "Из интервью 1958 года" СМЕЛО можете пропускать либо читать по диагонали. Эти вставки были нужны мне, - для внутреннего обоснования, - и, может быть, немногим любителям. Права меньшинств (тут не имеются ввиду "сексуальные") надо уважать. Содержат, помимо частичного вымысла, некоторый элемент дезинформации по конкретным вопросам: не мое.

---

Так и есть, глаз привык, начал замечать движение, и уже странным казалось, - как это он не заметил сразу маленьких поездов, едущих от одного "бака" к другому. Очевидно, глаз обманывали сумерки, и, кроме того, эти недлинные сцепки небольших платформ отличались какой-то неуловимой плавностью хода. Только слышно было, как гнусаво подвывают… электромоторы? Это у кого же это так роскошно с электричеством?

- Ну что, Анатолий Сергеевич, пойдемте дальше? Куда теперь? На станцию?

- Да все равно. Давайте хоть на станцию.

- Это ехать надо.

- Тогда поехали.

Это только так называется - "станция". Громадный железнодорожный узел. Вроде "Москвы - Товарной", только, пожалуй, побольше. Десятки "ниток" рельсов. Переработка главного груза, - несортового леса лиственных пород начиналась прямо здесь: вагоны затягивают на технологические горки и валят древесину прямо в бункер гигантской растирочной машины. Вагон за вагоном.

Стук колес и лязг буферов. Пронзительное шипение пара. Чудовищный, перетряхивающий внутренности утробный рев растирочных машин. Вой электродвигателей широких, как улица, ленточных транспортеров, крытых, несущих целые реки горячей щепы, воняющей так, что с непривычки захватывает дух. Тащат недалеко - к приземистым гидролизным бакам высотой в двадцать метров. Друг друг не слышно на расстоянии шага, приходится орать друг другу на ухо.

- Что? Не слышу?

- ……..!!!

- А!?

- Это Щепная Площадка!!! Попросту "Щепка". Или "Дрова". Это тоже она. Таких площадок у нас двадцать две.

- Что?! И все такие же…

- Есть малость поменьше. Есть побольше.

- Приказ на дальнейшее прохождение службы получите сегодня, в 16:00. До этого постоянно находиться на связи. Сейчас свободны.

- Есть находиться на связи. - Привычно вытянулся Семенов. - Есть получить предписание в шестнадцать - ноль-ноль, сегодня.

- Ваша заявка содержит требования, чтобы полк был укомплектован машинами производства 63-го завода. Что за детские капризы, товарищ гвардии полковник? Какая вам разница?

Лев Шестаков бросил на собеседника взгляд, который показался тому не то слегка презрительным, не то вообще вызывающим. Так смотрят на безнадежно наивного или попросту глупого человека, с которым, тем не менее, приходится разговаривать. И ответил после короткой, едва заметной паузы, уклончиво-обтекаемо.

- Машины этого завода более надежны.

- И по какой причине вы требуете особого к себе отношения? Может, вам еще канкан с певичками?

- Никак нет. Получив задание на осуществление воздушного прикрытия спецдивизиона в особом режиме, я, согласно приказу, доложил, что потребуется для полноценного выполнения боевой задачи. Вам известно, что каждый пилот полка имеет не менее четырех подтвержденных побед. Личный состав полка не может считаться вполне обычным, и это вам тоже хорошо известно. Если всех пилотов посадить на "косички", да еще с родными движками, это позволит выполнить задание, находящееся под контролем Ставки. При этом еще и сохранив личный состав.

- Что за "косички"?

- Виноват. Такое прозвище на фронте дали машинам этого завода.

- Они что, - так сильно отличаются?

- Отличаются, - тон полковника опять-таки был каким-то странным, - да. Довольно-таки порядочно. И результаты совсем другие. И, главное, гробов заметно поменьше, хотя вам это, наверное, неинтересно.

- Вы как разговариваете, а?!

- Виноват.

- Интересно у вас получается. У вас, значит, поменьше, а у других - побольше?

- У других - другие командиры. А мою правоту легко просчитать. Летчики ГИАП на "косичках" с гарантией собьют больше самолетов противника, чем какая угодно другая часть. Чем больше их собьем мы, тем меньше достанется другим, тем больше новичков переживут первый бой, первый месяц и станут полноценными бойцами. Все просто.

- А кто будет брать машины других заводов?

- Те, кому не повезет.

Из интервью 1958 года

Р. Поверьте, я очень хорошо понимаю трудности описания вещей, которых собеседник не видел и не может себе представить. Но вот вы все-таки имеете учеников. Утверждаете даже, что некоторые пошли куда дальше вас во всех смыслах. Значит, - нашли способ и слова объяснить. Поэтому, все-таки: каким способом вы воспринимали вещи, которые в то время описывали только на языке математики и никак не могли представить себе?

А.Б. У меня вообще достаточно сложное отношение к математике. Далеко не всегда, но очень часто ей приходится играть роль костыля, подпорки там, где у человека не работает образное мышление. Всего-навсего по причине того, что явление лежит вне его чувственного опыта. Я приведу пример. Не из тех времен, из куда более поздних. Вот несколько лет тому назад была модной тема "добротных квантовых полостей". Это такая микрокоробка, в которой отдельный квант может, отражаясь от стенок, прыгать теоретически вечно. И пошли обсуждать, как придать стенкам "атомную гладкость"! И давай выдвигать методы, от которых у меня волосы вставали дыбом. А математика! А вычислений!!! Так вот разница в том, что для меня вопрос о "гладкости" не стоял с самого начала. Я-то знаю, что он не имеет смысла, и внутренняя поверхность такой полости будет "сложена" внешними оболочками атомов, которые более-менее можно представить в виде сферических. "Гладкий" на таком уровне обозначает "регулярный". Такой, что при данной длине волны кванта его каждый раз будет встречать одинаковый энергетический уровень. Поэтому я с самого начала делал полость, как глобулу, свернутую из такой нити, что получается сплошная оболочка. Дальнейшее было делом техники.

Р. Так просто?

А.Б. Пожалуй. Вот только из одинаковых шариков не всегда удается сложить оболочку, которая была бы сплошной для того фотона, который нужен. Этакие заковыки у физики с топологией на стыке. И чтобы при этом была стабильной. Поэтому состав "стенки" почти всегда имеет… гетерогенный атомный состав. Это несколько усложняет задачу. Характерные для комбинаторики объемы вычислений таковы, что любой ЭВМ хватит на миллиард лет непрерывной работы. Все зависит от тех способов, которыми сокращается тупой перебор вариантов. Причем запросто может выйти, что, получив перспективный результат, начинаешь его интерпретировать в реальные атомы, и вдруг видишь там гелий, неон, плутоний или вовсе калифорний… То-то бывает радости… В результате мы начали работу по топологически-обусловленной самосборке оболочек, как только узнали о существовании самой проблемы, а на другой стороне все еще продолжали дискуссии о гладкости… там технологи не так хорошо сопрягаются со специалистами по квантовой механике. Потом они пошли нашим путем: сами дотумкали, или разведка постаралась. Но и с этого момента, пока наши ближайшие преследователи разработали полости для пяти частот, мы довели двадцать две… Всего, таким образом, пятьдесят одну.

Р. Простите, а практическое значение…

А.Б. Это вы меня простите. Не подумал, что вы вовсе не обязательно должны быть в курсе. Речь идет об элементной базе для вычислительной техники. В частности - для запоминающих устройств. Кажется, есть перспектива сделать их универсальными, сведя к минимуму разницу между ОЗУ и ПЗУ.

Р. Вы не думайте, я уроки учил. Понимаю, что значат в наше время передовые позиции в вычислительной технике. Это значит быть впереди и во всем прочем, верно? Скажите, и это все только благодаря особенностям мышления вас… и ваших учеников?

А.Б. Это было близко к истине… и до недавнего времени. Нам теперь все чаще удается делать специализированные вычислительные устройства… для решения узких задач, понимаете? Где все эти особенности о-отличнейшим образом моделируются. Мы сокращаем и сокращаем перебор, движемся к знанию и результату все более коротким и прямым путем… Х-хэ, я и не подумал, что вырисовывается парадокс: я говорил о моем сдержанном отношении к математике, а на деле получается так, что мы просто делаем более подходящую математику. Основанную не на формальной логике, а на той, которой мы пользуемся на самом деле.

Р. "Мы" или "вы"?

А.Б. Безусловно, "мы". Я - носитель крайнего на данный момент, но далеко не предельного варианта именно что нормального мышления, получившегося в результате дикой случайности. Почти чистый образец, изучив который, люди лучше поняли, каким именно способом думают на самом деле.

Р. Но не до конца?

А.Б. Не до конца. Окончание этого процесса может привести к непредсказуемым последствиям. Совершенно непредсказуемым.

Р. Вы считаете себя первым?

А.Б. Не такой простой вопрос, как кажется. Сходным способом мышления обладал Эйнштейн, но сравнивать нас трудно. С одной стороны - он стартовал в новый способ мышления, будучи ученым-физиком, а я - полуграмотным рабочим-мальчишкой. С другой, - он самородок, а я - результат очень специфического обучения и еще более необычного практического опыта. А еще у меня с самого начала не было предрассудков "научного" круга. Мне и в голову не приходило задумываться об относительности массы или времени. Как вы не задумываетесь, на сколько именно сантиметров протянули руку, чтобы взять карандаш… Кстати, - потом тоже не думал. По крайней мере, на протяжении долгого времени. Он, надо сказать, даже не пробовал постулировать и формализовать свой способ думать. А у меня… У меня с этим тоже были большие затруднения, но меня поправили. Было, знаете ли, кому.