Борис Гринштейн - ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ

• Название: ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ
• Автор: Борис Гринштейн
• Жанр: Альтернативная история

Великое княжество Русской Америки * Территория - 2 661,3 тыс.кв.км. * Население - 22,6 млн. человек. * Столица - Новороссийск (318 тыс). * Государственный язык - русский. * Этнический состав - русские(включая креолов)- 54%, аборигены(индейцы, алеуты, эскимосы)- 13%, выходцы из Японии- 8%, из Китая и Кореи- 8%, англо-саксы и выходцы их других европейских стран- 6%, евреи-5%, латинос- 4%, прочие- 2%. * Религия - православные- 71%, язычники и анимисты- 6%, иудеи-5%, католики- 4%, протестанты (приверженцы англиканской церкви, баптисты, просвитериане, лютеране, пятидесятники, др.)- 4%, старообрядцы- 3%, синтоисты- 2%, буддисты- 2%, бахаи- 1%, прочие- 2%. * Государственное устройство -парламентаристская монархия. * Глава государства - Великий князь и Престолоблюститель * Глава правительства - премьер-министр, им становится лидер партии, получившей на выборах большинство в Думе. * Высший законодательный орган - двухпалатный парламент, состоит из Сената (104 сенатора) и Дума (301 место). Избираются всеобщим голосованием сроком на 5 лет. * Административное деление - 4 губернии (Аляска, Московская, Орегон и Новый Альбион) и территория Ванкувер-Куадро. * Крупнейшие города - Новоархангельск (2,4 млн.), Сиэтл (1,64 млн.), Москва (1,5 млн.), Спокан (0,84 млн.), Новороссийск (0,32 млн.) * Валюта - рубль (на 31.12.00- 0,988 долл. США). * ВВП на душу населения - 24,718 долл. США на 2000г. * Горнодобывающая промышленность - нефть, природный газ, руды цветных металлов и железа, золото, платина. * Важнейшие виды выпускаемой продукции - авиационное оборудование, цветные металлы(медь, алюминий, цинк, свинец), нефтепродукты, пищевые продукты, продукты деревопереработки, бумага и целлюлоза, рыба и морепродукты, электроэнергия(94% гидро), промышленное оборудование, бытовая техника, электроника, морские суда, цемент. * Сельское хозяйство - интенсивное ориентированное на экспорт, производство фруктов, ягод и овощей, мясомолочное животноводство, оленеводство. * Туризм - 27,11 млн. гостей в 2000году. *** Несколько лет подряд по ежегодной статистике ООН Русская Америка называется лучшим местом в мире для проживания по совокупности важнейших критериев (общий уровень жизни, экология, культура и искусство, образование, уровень преступности и т.д.). Женевская єГруппа корпоративных ресурсовЋ (Corporate Resources Group) каждый год определяет лучший в мире город для жизни человека (CRG Quality-of-life Reports). В 1995 году в десятке лучших городов было названо города, причем Москва была второй (после Женевы), а Сиэтл - четвертым (третьим была Вена), а по итогам 1996 года Москва и Сиэтл заняли два первых места. *** Здесь первые главы книги. К сожалению, получается скорее учебник истории. Довёл его (подробно) до 1825 г. теперь вот думаю, стоит ли продолжать… Почему я стал это писать? Прочитав как-то мемуары Хлебникова я задумался. Почему такие несомненно умные, сильные и образованные люди не смогли построить ничего подобного Ост- и Вест-индские компании или, если быть ближе к теме пушнины, Гудзоновой или Северо-западной? Ведь русские промышленники в Северо-западной Америке имели большую фору. Кук добрался до тех мест через 37 лет после Чирикова и Беринга, а Астория была заложена 35-ю годами позже Капитанской Гавани. Объяснения типа отдалённости или незаинтересованности правительства притянуты за уши. И только прочитав письмо Шелихова к иркутскому генерал-губернатору с проектом отправить из С.Петербурга казённое судно в Камчатку я понял, что корень в психологии. Британский или голландский негоциант шёл бы иным путём: кредит, фрахт судна, страховка и вперёд, за богатством. Тут же появилась идея просчитать, как повернулось бы дело, если среди основателей Компании оказался толковый менеджер. И никакой мистики, путешественников во времени, суперменов или невероятных изобретений. * Все персонажи, названные по именам, исторические личности и находились в указанном месте в указанное время или могли находиться, исходя из логики событий. Исключение - голландцы. Типичных семей, подобных Ван-Майерам, в тот исторический период в Голландии было сотни, а из-за англо-голландской войны 1780-84гг. многие молодые и честолюбивые негоцианты искали применение своим способностям в России.

---

Инструкции, полученные Кусковым, также не обходили вниманием Тараканова. Более того, они добавляли к его обязанностям одно весьма щекотливое поручение. Описывая со слов Тимофея Никитича окрестности залива Бодега, Баранов особо обращал внимание на то, что вглубь этого залива всегда можно попасть даже в бурную погоду: "как тут вблизи переносят чрез песчаную кошку, так и из Драковой бухты … где также удобный перенос с гладким местом менее двух верст". Но дело было в том, что "самая внутренность оного (залива), чаятельно, весьма близко подходит к Санкт-Франциско, на устье коей состоит и гишпанская последняя к норду в Калифорнии крепость того же имени". Столь удачным стечением обстоятельств грех было не воспользоваться. По мнению дальновидного Александра Андреевича, "небезнужно для будущих политических видов исследовать между предпомянутым заливом и бухтой лежащий перешеек". Однако, было ясно, что испанцы вряд ли благосклонно отнесутся к шпионской вылазке иностранцев подле самых стен своего северного форпоста. Поэтому действовать следовало "самым осторожным образом, дабы не подать ни малейшего поводу гишпанцам о намерениях производства промышленности в близком их соседстве. На каковой конец послать должно отряд самых надежных и скромных из своих людей, и хотя вооружить всех для осторожности достаточно, но строго приказать во весь тот поход ни одного не произвесть выстрела ни по зверю, ни по птице, кроме такого случая, когда разве жизнь тех в отряде состоящих людей подвергаться будет крайней опасности".

Поскольку вряд ли сам начальник экспедиции или капитаны кораблей могли бы отлучиться для этой рискованной вылазки, то Баранов настаивает на том, чтобы "поручить же отряд тот непременно Тараканову". Тимофей Никитич должен был "положить на план перешеек по компасному румбу в самом узком месте между сказанным заливом и бухтою; особливо же то место Санкт-Франциской бухты, где доведет и кончится тракт из Бодего, описать с примечанием, и в каком расстоянии от реченной крепости. Но ежели же, сверх всякого чаяния, по каким-либо непредвидимым обстоятельствам приметят из крепости гишпанцы любопытство и замечания со стороны той, приказать немедленно отряду обратиться к своему месту".

Баранов считал Тимофея Никитича достаточно сведущим в деле топографической съёмки, чтобы поручить ему заменить более образованных моряков, и вполне "надежным и скромным", чтобы вообще исполнить подобное секретное задание. Однако, осуществить этот хитроумный план Тимофею Никтичу так и не довелось.

В команде шхуны "Св. Николай" состояло 11 матросов, одним из которых был "боцман Джон Виллиамс аглицкой нации", а прочие - русские промышленные.. Наряду с ними на борту шхуны находилось пять алеутов и две алеутки. Одна из последних, "аехталецкого жила Чичиек Марья", прислуживала Анне Петровне - жене штурмана Булыгина, которая решилась сопровождать мужа в этом путешествии. В качестве юнги шёл в плавание "ученик математики" Филипп Котельников, проплававший в последствии на судах Компании более 30 лет и оставивший интересные записки.

"Св. Николай" покинул порт Новороссийский 29 сентября 1808 г. "Кадьяк" с Кусковым на борту, должен был последовать за ним 20 октября. Точкой рандеву для обоих судов была назначена бухта Гавр де Грей. Но встреча эта так и не состоялась.

"С первоначала погода нас не испытывала. Ветра были тихими, однажды даже шхуна попала в четырехдневный штиль. Но у бухты Клоукот синекура сия кончилось. Около полуночи 14 сентября стал дуть ровный ветер, который к рассвету усилился до степени жестокой бури. Капитан Булыгин приказал закрепить все паруса, кроме совсем зарифленного грота, под которым мы лежали в дрейфе… Буря с одинаковой силой свирепствовала трое суток. Потом перед рассветом вдруг утихла и наступила тишина, но зыбь была чрезвычайная и туман покрыл нас совершенно. Вскоре по восхождении солнца туман исчез, и тогда показался нам берег не далее 3-х миль от нас… Тишина не позволяла удалиться от опасности под парусами, а зыбь мешала употребить буксир или весла, она же прижимала нас ближе и ближе к берегу, к которому, наконец, подвинула нас так близко, что мы простыми глазами весьма явственно могли видеть птиц, сидевших на каменьях… Гибель судна казалась нам неизбежной и мы ежеминутно ожидали смерти, доколе божьим милосердием не повеял северо-западный ветер, пособивший нам удалиться от берегов. Но ветер сей, поблагоприятствовав нам шесть часов, превратился в ужасную бурю и заставил лечь в дрейф, убрав все паруса. После того, как буря укротилась, ветры дули с разных сторон и с разной силой, а мы, пользуясь оными, подавались к югу…

Миновав мыс Флатери и устье пролива Хуан де Фука пошли мы вдоль побережья материка. В тумане маячили дальние пики гор, склоны коих покрывал мохнатый ковер лесных дебрей. Впереди показался Пагубный остров.*(5)

Капитан Булыгин ввел судно в пролив меж островом и материком, обогнув остров с юга в поисках удобной стоянки, где можно было б спокойно переждать непогоду но, не найдя ничего подходящего, вновь вывел "Св. Николая" в открытое море. Не успели мы отойти от берега и на три мили, как настал штиль. Паруса бессильно обвисли, а сильная зыбь валила шхуну все ближе и ближе к опасным прибрежным скалам. 31 октября нас протащило таким образом мимо северной оконечности острова и "Св. Николай" оказался угрожающе близко от каменистой гряды, пенившей волны не далее, чем в миле от острова. Зыбь била в борт шхуны, неуклонно толкая ее на рифы…

На совете, созванном Булыгиным, решено было держать мимо каменьев к самому берегу с намерением зайти за оные. Мы хотели обойти гряду и надеялись, что она, после сего удачного маневра, прикроет судно от гибельной зыби. Но мы просчитались. Миновав скалистую гряду, "Св. Николай" оказался среди еще одного скопления торчащих в волнах скал и затаившихся подводных камней. В любой миг судно наше могло напороться на один из них.

Капитан Булыгин велел бросить якорь, затем другой, потом еще два, однако тщетно, и четыре якоря не могли сдержать напора волн. Шхуну неумолимо толкало к берегу. Она вдруг приостановилась, удерживаемая четырьмя якорями, но к наступлению сумерек два якорных каната перетерло о камни, около полуночи лопнул третий канат, а затем поднявшийся внезапно ветер оборвал и последний из них. Гибельный наш дрейф не только возобновился, но и усилился. Оставалось одно - вывести судно в открытое море. Тем же путем, каким оно было введено в эту ловушку, выбраться было нельзя - ветер дул с зюйд-оста и лавировать в темноте средь рифов в узком проливе не было никакой возможности. Но оставаться на месте было еще опаснее. И так мы пустились, как говориться, куда глаза глядят, и, к общему нашему удивлению, невзирая на чрезвычайную темноту, прошли столь узким проходом, что, наверное, ни один мореплаватель и днем не осмелился бы идти оным…

Однако несчастья беспрестанно преследовали злосчастную нашу шхуну. Едва миновала опасность со стороны подводных камней, как переломился фока рей и стройная мачта вмиг обратилась в груду обвисших снастей и парусов. Возможности же убрать паруса и заняться починкой рея у нас не было, ибо следовало поскорее убираться подальше от опасных рифов… На рассвете ветер переменился и вновь погнал нас к берегу. Попытка исправить сломанный рей не удалась, а заменить его было нечем. Фок-мачта вышла из строя, шхуна потеряла способность успешно лавировать и ее стремительно несло на прибрежные утесы. Мы, безсильные что-либо изменить, могли лишь молиться, со страхом и мрачною решимостью ожидая неизбежного.

И неизбежное случилось в десятом часу утра 1 ноября - нас бросило валом в буруны, корпус врезался в дно и шхуна прочно засела на прибрежной каменистой отмели. Участь "Св. Николая" решилась…

Нас выбросило на берег близ устья реки Квилеут. Страна, в которой оказались мы, не сулила легкой жизни. То была земля сосняка и кедровника, где древесные ветви опутывали густые лозы, подножия стволов скрывались средь буйной поросли кустарников, а прогалины и поляны среди непроглядных дебрей покрывали гигантские папоротники. Со стороны материка страну прикрывал барьер гор (Олимпик), а океанские ветры приносили сюда частые шторма и ливни. Но страшила нас не столь суровая дикая природа, сколь встреча с туземными обителями сей страны и опасения наши были оправданны. Среди европейцев местные американцы пользовались в то время репутацией опасных дикарей, свирепых, коварных и воинственных. Состоящие из двух родственных народов (квилеуты и хо), они обитали в небольших поселках по берегам рек и ручьев. Охотники и рыболовы, они были также искусными воинами, видя врага в каждом чужаке, появившиеся на их землях. Они отражали набеги флотилий боевых ладий своих северных соседей и сами пускались в подобные грабительские рейды, стремясь добыть славу и захватить невольников. Пленников обращали они в рабство, а владение рабами доставляло их хозяев почет в племени. Рабы были живым доказательством храбрости, удачливости и богатства.