Борис Гринштейн - ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ

• Название: ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ
• Автор: Борис Гринштейн
• Жанр: Альтернативная история

Великое княжество Русской Америки * Территория - 2 661,3 тыс.кв.км. * Население - 22,6 млн. человек. * Столица - Новороссийск (318 тыс). * Государственный язык - русский. * Этнический состав - русские(включая креолов)- 54%, аборигены(индейцы, алеуты, эскимосы)- 13%, выходцы из Японии- 8%, из Китая и Кореи- 8%, англо-саксы и выходцы их других европейских стран- 6%, евреи-5%, латинос- 4%, прочие- 2%. * Религия - православные- 71%, язычники и анимисты- 6%, иудеи-5%, католики- 4%, протестанты (приверженцы англиканской церкви, баптисты, просвитериане, лютеране, пятидесятники, др.)- 4%, старообрядцы- 3%, синтоисты- 2%, буддисты- 2%, бахаи- 1%, прочие- 2%. * Государственное устройство -парламентаристская монархия. * Глава государства - Великий князь и Престолоблюститель * Глава правительства - премьер-министр, им становится лидер партии, получившей на выборах большинство в Думе. * Высший законодательный орган - двухпалатный парламент, состоит из Сената (104 сенатора) и Дума (301 место). Избираются всеобщим голосованием сроком на 5 лет. * Административное деление - 4 губернии (Аляска, Московская, Орегон и Новый Альбион) и территория Ванкувер-Куадро. * Крупнейшие города - Новоархангельск (2,4 млн.), Сиэтл (1,64 млн.), Москва (1,5 млн.), Спокан (0,84 млн.), Новороссийск (0,32 млн.) * Валюта - рубль (на 31.12.00- 0,988 долл. США). * ВВП на душу населения - 24,718 долл. США на 2000г. * Горнодобывающая промышленность - нефть, природный газ, руды цветных металлов и железа, золото, платина. * Важнейшие виды выпускаемой продукции - авиационное оборудование, цветные металлы(медь, алюминий, цинк, свинец), нефтепродукты, пищевые продукты, продукты деревопереработки, бумага и целлюлоза, рыба и морепродукты, электроэнергия(94% гидро), промышленное оборудование, бытовая техника, электроника, морские суда, цемент. * Сельское хозяйство - интенсивное ориентированное на экспорт, производство фруктов, ягод и овощей, мясомолочное животноводство, оленеводство. * Туризм - 27,11 млн. гостей в 2000году. *** Несколько лет подряд по ежегодной статистике ООН Русская Америка называется лучшим местом в мире для проживания по совокупности важнейших критериев (общий уровень жизни, экология, культура и искусство, образование, уровень преступности и т.д.). Женевская єГруппа корпоративных ресурсовЋ (Corporate Resources Group) каждый год определяет лучший в мире город для жизни человека (CRG Quality-of-life Reports). В 1995 году в десятке лучших городов было названо города, причем Москва была второй (после Женевы), а Сиэтл - четвертым (третьим была Вена), а по итогам 1996 года Москва и Сиэтл заняли два первых места. *** Здесь первые главы книги. К сожалению, получается скорее учебник истории. Довёл его (подробно) до 1825 г. теперь вот думаю, стоит ли продолжать… Почему я стал это писать? Прочитав как-то мемуары Хлебникова я задумался. Почему такие несомненно умные, сильные и образованные люди не смогли построить ничего подобного Ост- и Вест-индские компании или, если быть ближе к теме пушнины, Гудзоновой или Северо-западной? Ведь русские промышленники в Северо-западной Америке имели большую фору. Кук добрался до тех мест через 37 лет после Чирикова и Беринга, а Астория была заложена 35-ю годами позже Капитанской Гавани. Объяснения типа отдалённости или незаинтересованности правительства притянуты за уши. И только прочитав письмо Шелихова к иркутскому генерал-губернатору с проектом отправить из С.Петербурга казённое судно в Камчатку я понял, что корень в психологии. Британский или голландский негоциант шёл бы иным путём: кредит, фрахт судна, страховка и вперёд, за богатством. Тут же появилась идея просчитать, как повернулось бы дело, если среди основателей Компании оказался толковый менеджер. И никакой мистики, путешественников во времени, суперменов или невероятных изобретений. * Все персонажи, названные по именам, исторические личности и находились в указанном месте в указанное время или могли находиться, исходя из логики событий. Исключение - голландцы. Типичных семей, подобных Ван-Майерам, в тот исторический период в Голландии было сотни, а из-за англо-голландской войны 1780-84гг. многие молодые и честолюбивые негоцианты искали применение своим способностям в России.

---

Конечно, как полагал адмирал, англичане в Нагасаки не могли не попытаться вбить клин между Россией и Японией. Чем могли пугать? Да тем, что Россия хочет завоевать Турцию, ее надо бояться и японцам. Да еще самые плохие рекомендации о государственном устройстве, о правительстве и народе.

Четверо японских послов сидели, поджав ноги, на высоком помосте, который сделан вровень высоте принесенных с фрегата стульев. Рядом с ними Накамура Тамея. За помостом на полу пять оруженосцев, стоя на коленях, держат стоймя мечи своих сюзеренов.

Сбоку на отдельном помосте, образующем как бы глаголь с подставкой послов, сидят оба губернатора - Цкуси Суруга но ками и Исава Мимасаку но ками.

- А как была погода в море и как дошли? - спросил Тсутсуй Хизен но ками.

- Дошли очень хорошо, - ответил Лесовский

- Мы восхищены вашим крепким кораблем! - продолжил Тсутсуй.

На отдельном табурете, уткнувшись в бумагу и едва сдерживая счастливую улыбку, сидел Накамура Тамея. У него большой выпуклый лоб, змейка волос на выбритой макушке, черные маленькие глаза. Накамура почти столь же свой и доверенный для собравшихся здесь русских, как и для японцев, еще со времен переговоров в Нагасаки. Он как режиссер, поставивший вместе с декоратором Мурагаки весь этот спектакль и желающий ему успеха.

- Россия воюет с Англией, Францией и Турцией, поэтому я желал бы не затягивать переговоры. Долг требует от меня встать в ряды сражающихся. В боях, случившихся при столице княжества, управлять которым уполномочил меня Его Величество Государь мы разбили объединенные силы Англии и Франции, но военное счастье переменчиво, а у врагов наших еще много кораблей.

Послы закивали головами. Почувствовалось, что слова адмирала произвели впечатление.

- Скорейшее заключение договора теперь в интересах японской стороны, - продолжал Путятин, намекая на договор, заключенный с коммодором Перри.

И сразу же в лицо послу, его свите, Можайскому, рисовавшему эту сцену, и переводчику повеяло невидимым холодом. Япония, как извечно, желала оставаться неприступной и независимой.

- Совершенно непонятно, на какую перемену ссылается посол Путятин, - сказал Кавадзи. - С тех пор как мы дружески простились в Нагасаки, не произошло никаких изменений. Нам надо продолжать наши переговоры и обсудить дела между нашими двумя государствами, которые были изучены за прошедшее время.

Лицо Путятина прояснилось. Он понял, откуда веет холодком и где опасность.

- Между Японией и Америкой подписан договор о торговле и открытии портов, - сказал Посьет. - А Япония обязалась…

Кавадзи, кивая головой, долго слушал Посьета. Когда Константин Николаевич закончил, он взглянул на него своими выпученными глазами. У Кавадзи был такой вид, словно он положил руку не на бедро, а на рукоять катаны.

- Обо всем этом у нас нет никаких известий.

Тсутсуй добавил, что бакуфу, посылая своих послов в Симода, желало прочной и долгой дружбы с Российской империей. Теперь известно, что все прошлые недоразумения происходили от неосведомленности обеих сторон, поэтому надо все изучить и обсудить тщательно… Этим и закончился первый день переговоров."

21 или 22 декабря поручик Можайский изобразил залив Симода. Горы обступили ровную гладь воды. Вдали виднеются городские постройки. Фрегат стоит на якоре по середине залива в такой позицию, которая, в случае нападения вражеских кораблей, помешает противнику использовать свое количественное преимущество.

Полный штиль. Как в зеркале отражаются в воде фрегат и японские джонки. На переднем плане японская сосна с причудливо изогнутыми ветвями. На камне сидит русский морской офицер, увлеченный рисованием. Видимо, Александр Федорович нарисовал себя. Японец, что стоит за спиной сидящего, тянется, с интересом наблюдая за тем, как цветные карандаши воссоздают на листе бумаги его родные места. Это было последним напоминанием о безмятежной жизни города и экипажа "Дианы". 23 декабря случилась катастрофа, о которой Кога Кинидзиро написал стихи.

Черепица летает, и люди кричат.

Я слышу крики, что цунами быстро идет.

Как мышь, мечусь на восток, на запад,

А кроме двух мечей, ни одной вещи нет.

В шканечном журнале фрегата записано следующее:

"В 3/4 10 часа во время завоза второго верпа на фрегате почувствовали, как бывшие наверху, так и в палубах, в каютах необыкновенное непрерывное сотрясение, продолжавшееся около 1 минуты, в то же время адмирал выбежал наверх и приписал необыкновенное сотрясение действию землетрясения и как по прекращении сотрясения, покойное состояние моря и атмосферы при ясном солнечном дне не изменялось, адмирал сошел вниз, а на фрегате приступили к продолжению вседневных занятий, прерванных землетрясением. В 10 часов заметили с фрегата необыкновенно быстрое возвышение воды по берегам, что в городе улицы наводнялись и стоящие у пристани японские джонки стало разбрасывать во все стороны, после этого не прошло 5 минут как от находящегося у нас за кормою острова море стало распространяться взбуровленным сулоем, а вдоль бухты понеслось сильнейшее течение в море, и воды залива перемешались с илом со дна… Через несколько минут явление повторилось и для города Симоды второй вал был самый пагубный. Море поднялось на 3 сажени выше уровня и на 5 минут залило все селение, так что виднелись одни лишь крыши кумирен… Когда вода отхлынула над городом показался дым, и распространился запах серы. За вторым валом последовало еще четыре, они смыли следы города Симода.

Прилив и отлив сменялись так быстро, что в продолжение полминуты глубина изменялась более чем на сажень; лотовые едва успевали измерять глубину, а она постоянно менялась, и разность уровней воды доходила до 6 сажен… "

Гораздо более красочно описал эти события барон Шиллинг.

"Фрегат вздрогнул и обо что-то ударился. Удар снова повторился с такой силой, что все вокруг затрещало.

- Сели! - спокойно сказал сидевший рядом со мною Пещуров. - Ч(ерт) знает, что они смотрят! - Как это можно средь бела дня в бухте усесться. Здесь же глубина восемь саженей?!"

Нас било о дно там, где была глубина сорок футов. Вода ушла из бухты.

Матросы крестились. Какая-то зловещая мгла неслась в глубь долины над крышами, словно поднялся и мчался без ветра туман. Водяная пыль засыпала город, повсюду поднялись столбы воды, словно ударили фонтаны, где-то в глубине ввысь вырвался гребень водяной горы, весь в пене, волна шла, разливаясь по городу, вихрем неся по его крышам лодки и вытягивая деревья. Крутя вихри, срывала цветы и апельсины, засасывала их в воронки. Люди залезали на крыши, а огромная волна срывала крыши, и целые дома взлетали, словно городки от ударов биты. Волна шла ровно и устойчиво по всему городу, не теряя силы, и нахлынула на дальние косогоры, облизывая подножия холмов и валя ворота храмов…

Я посмотрел на часы. С начала землетрясения, с первого толчка прошло три минуты. Город превратился в сплошное разлившееся море пены с грязью, в пенную лужу со множеством плавающих крыш, на которых вдруг появлялись люди, вздымавшие руки и метавшиеся в ужасе. Вода пошла прочь от города, смывая множество копошившихся повсюду людей… Вода хлынула обратно в бухту вместе с деревьями, досками и разбитыми лодками. Под бортом фрегата пронесло двух утопленников, намертво ухватившихся за обломки дома, и вырванные кусты в цвету. На палубе крестились и бормотали молитвы, суетно сгрудясь и как бы превращаясь из команды героев в толпу суеверных крестьян… и поглядывали на адмирала. Всем известна была его богобоязненность. "Если началось светопреставление, то он бы знал…" Но адмирал с самого начала землетрясения еще не перекрестил лба.

Отдали третий и четвертый якорь, но "Диану" тащило прочь от берега. На носу корабля раздался такой треск, что весь экипаж во главе с адмиралом повернулся на палубе, как на парадной маршировке.

Большая джонка с разлета насела на канаты обоих якорей и на бушприт, сломила утлегарь, снесла блиндагафели и сама застряла. Якорными канатами ей срезало мачту и снасти, разворотило борт, он вспух, джонка оседала, доски ее лопались и стреляли. И сразу же в нее врезалась другая и рассыпалась. И обе превратились в груду обломков, которую тут же разнесло по воде. Матросы с русленей и из портов бросали японцам концы, но рыбаки не трогали кинутые им веревки. Водовороты разносили их.

Между фрегатом и близкой стеной в зазубринах, лианах и водорослях подымалась волна. Фрегат понесло обратно к берегу, повернуло его несколько раз, как корыто, выхваченное из рук прачки в половодье, и стало крутить. Корму пронесло у каких-то рифов. Канаты от невыбранных якорей свились в толстейший жгут. Нос поворачивало медленно, а корма по огромному кругу понеслась как бешеная. Вокруг, как в панораме, все быстрей двигались горы с ходившими на них огнями, столбы дыма курились по скалистым гребням, вырываясь с пламенем из трещин в горах. Солнце в дыму. Горы качаются и рушатся. Море ушло, суша затоплена… С хребтов сыплются камни потоками.