Октавио Пас - Избранные эссе

• Название: Избранные эссе
• Автор: Октавио Пас
• Издательство: ТЕРРА—Книжный клуб
• Жанр: Культурология
• Год: 2001
• ISBN: 5-275-00290-4

В своих эссе мексиканский поэт, лауреат Нобелевской премии 1990 года Октавио Пас размышляет на множество острых и современных тем и ищет ответы на «вечные» вопросы: об одиночестве так называемого цивилизованного человека, об особенностях колониальной эпохи, о нелинейности времени, о современном искусстве — и прежде всего о живописи и поэзии — и о культуре и верованиях ацтеков, о природе поэтического языка, о глубинной несхожести эротики и сексуальности и о сродстве эротики и поэзии, об идеологизированности Достоевского и рассудочности маркиза де Сада — и о многом другом.

---

Дихотомия, о которой говорилось выше, находит свое выражение в противопоставлении Истории и Мифа, Истории и Поэзии. Мифо-поэтическая эпоха, как и религиозный праздник или сказки для детей, не ведает дат: «Жили-были…», «Когда звери умели разговаривать…», «Давным-давно, в самом начале…». Это Начало — не конкретный день или год, это начало, объемлющее все начала разом, вводит нас в живое время, в котором поистине каждый миг все начинается сначала. Благодаря ритуальному обряду, воспроизводящему и представляющему мифический текст, благодаря поэзии и волшебной сказке, человек вступает в мир, где разное — одно, где все едино. «У всех ритуалов та особенность, что в них все происходит сейчас, в этот самый миг».[81] Всякое стихотворение, которое мы читаем, есть пересотворение, иными словами — ритуальный обряд, Праздник.

Театр и эпос — тоже Праздник, ритуальное действо. В театре, как и при чтении стихов, повседневное время останавливает свой бег, уступая место времени изначальному. Но только благодаря нашей сопричастности изначальное мифическое время, отец всех тех времен, которые только скрывают истинный лик реальности, совпадает с нашим внутренним ощущением времени. Человек, узник часов и минут, разрушает стены невидимой тюрьмы времени, вступая в живое время: субъективность наконец-то отождествляется с внешним временем, потому что оно перестало быть измеряемым, превратившись в неиссякаемый источник чистого настоящего. Благодаря Мифу и Празднику — все равно, светскому или религиозному — человеку удается прорвать одиночество и воссоединиться с творением. Вот так, в ином обличье, неявно и потаенно, Миф проникает во все, что мы делаем, играя решающую роль в нашей Истории, отворяя двери сопричастности.

***

Современный человек рационализировал Мифы, но ему не удалось их разрушить. Многие истины нашей науки, как и большая часть наших этических, политических и философских доктрин, суть лишь новое выражение тех самых устремлений, которые некогда воплотились в формах Мифа. В умозрительном языке нашего времени Мифы почти непередаваемы. В Утопии вообще и, в частности, в современных политических утопиях, несмотря на рациональные одеяния, в которые они рядятся, с особенной силой воплощается тяга всякого общества к снам о золотом веке, от которого общество было отлучено и куда люди непременно возвратятся в конце времен. Наши праздники — политические собрания, парады, демонстрации и прочие ритуальные акты — суть прообразы грядущего Дня Искупления. Все алчут возвращения общества к первозданной свободе, а человека — к изначальной чистоте.

И тогда Истории больше не будет. И пытка временем — сомнения, вечная необходимость выбирать между добром и злом, справедливым и несправедливым, реальным и иллюзорным — прекратится. Вновь воцарится непрестанное настоящее, всеобщее единение; вещи и люди сбросят маски, и мы узрим наконец их истинные лики.

Всякое умирающее или бесплодное общество в целях самосохранения творит некий искупительный миф, миф о собственной плодовитости и великих творческих возможностях. Одиночество и греховность оборачиваются духовным единством и плодородием. У общества, в котором мы живем, есть свой миф. Бесплодие буржуазного мира ставит нас перед выбором: новая форма сотворчества или самоубийство. Такова, как говорил Ортега-и-Гассет, «тема нашего времени»{278} — материя наших снов и смысл наших поступков.

Современный человек полагает себя существом, мыслящим не во сне, а наяву. Но это бодрствующее, реалистическое мышление завело нас в кошмарный лабиринт, в котором зеркала разума без конца воспроизводят зрелище камеры пыток. Вырвавшись из него, мы, возможно, поймем, что грезили наяву и что сны разума беспощадны. И быть может, тогда мы снова начнем видеть сны с закрытыми глазами.

Примечания

1

Перевела Вера Резник.

2

«Надя» (1928) — лирический роман А. Бретона.

3

Перевела Вера Резник.

4

Сегодня, спустя пятнадцать лет после того, как я это написал, я хотел бы внести некоторые уточнения. Благодаря трудам Николая Трубецкого{279} и Романа Якобсона{280} лингвистике удалось описать язык как объект, по крайней мере на уровне фонологии. Но если лингвистика соотнесла звук с языком, как говорит сам Якобсон (фонология), то связывать смысл со звуком (семантика) она еще не научилась. И с этой точки зрения мое суждение остается в силе. Кроме того, лингвистические открытия, например концепция языка как неосознаваемой системы, которая подчиняется строгим, не зависящим от нас законам, все больше превращает эту науку в центральную часть науки о человеке. По Леви-Стросу{281}, лингвистика как часть общей науки о знаках занимает пространство между кибернетикой и антропологией, и. вероятно, именно ей суждено связать гуманитарное и точное знание. (Примеч. автора.)

5

Marschall Urban J. Lenguaje y realidad. Mexico, 1952.

6

Сегодня я не стал бы проводить такую резкую границу между человеческой и животной коммуникацией. Конечно, между ними существует разрыв, но обе входят в тот коммуникативный универсум, который всегда провидели поэты, когда говорили о всеобщем соответствии явлений, и которым ныне занимается кибернетика. (Примеч. автора.)

7

«Бесплодная земля» (англ.).

8

Перевела Вера Резник.

9

Otto R. Lo santo. Madrid, 1928.

10

Неведомая земля (лат.).

11

«Здесь-бытие» (нем.).

12

Неidеggеr М. El ser у el tiempo/Trad. de J. Gaos. Mexico, 1962.

13

GiIsоn Е. L'esprit de la philosophie médiévale. Paris, 1944.

14

Сrаоs J. Introducción a «El ser у el tiempo». Mexico, 1951.

15

Перевел Борис Дубин.

16

Здесь не место исследовать природу ацтекского общества и углубляться в истинный смысл его искусства. Достаточно заметить, что религиозному дуализму (аграрные культы прежнего населения долины и позднейшие собственно ацтекские боги-воины) соответствовала двуслойная организация общества. С другой стороны, известно, что в качестве архитекторов и художников ацтеки, как правило, использовали покоренные народы. Можно подозревать, что наложение и рубцевание своего и чужого в религии и искусстве прикрывают внутренний разрыв в обществе. Ничего похожего нет в искусстве майя периода расцвета, в ольмекском или теотиуаканском искусстве, где единство формы рождается свободно и непроизвольно, а не задано внешними правилами, как в мифе о Коатликуэ. В живой и естественной линии рельефов Паленке{282} или суровой геометрии Теотиуакана сквозит религиозное сознание, образ мира, родившийся сам собою, а не собранный, сложенный и слаженный из разрозненных частей. Скажем так: ацтекское искусство синкретично и объединяет — не всегда с успехом — два противостоящих друг другу образа мира, тогда как более древние культуры — плод естественного развития собственного и неповторимого взгляда на мир. В сравнении с древнейшими цивилизациями Месоамерики этот синкретизм — еще одна варварская черта ацтекского общества. (Примеч. автора.)

17

Противна чернь мне, чуждая тайн моих,
Благоговейте молча; служитель муз,
Досель неслыханные песни
Девам и юношам я слагаю… (лат.). (Пер. Н. Гинцбурга.)

18

Перевел Борис Дубин.

19

Данте. Божественная комедия. (Пер. М. Лозинского.)

20

Перевела Вера Резник.

21

La idea de hescubrimiento de America. Mexico, 1951.

22

Перевел Борис Дубин.

23

Перевела Вера Резник.

24

Пинята — керамический сосуд со сладостями, который на народных гуляньях подвешивается к потолку, и участники праздника стараются с завязанными глазами разбить его палкой. (Примеч. пер.)

25

В оригинале melancolía. (Примеч. пер.)

26

Перевод П. Грушко.

27

Перевел Борис Дубин.

28

Перевел Борис Дубин.