Кирилл Кириллов - Афанасий Никитин. Время сильных людей

• Название: Афанасий Никитин. Время сильных людей
• Автор: Кирилл Кириллов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-4226-0200-1

Они были словно из булата. Не гнулись тогда, когда мы бы давно сломались и сдались. Выживали там, куда мы бы и в мыслях побоялись сунуться. Такими были люди давно ушедших эпох. Но даже среди них особой отвагой и стойкостью выделяется Афанасий Никитин.

Легенды часто начинаются с заурядных событий: косого взгляда, неверного шага, необдуманного обещания. А заканчиваются долгими походами, невероятными приключениями, великими сражениями. Так и произошло с тверским купцом Афанасием, сыном Никитиным, отправившимся в недалекую торговую поездку, а оказавшимся на другом краю света, в землях, на которые до него не ступала нога европейца.

Ему придется идти за бурные, кишащие пиратами моря. Через неспокойные земли Золотой орды и через опасные для любого православного персидские княжества. Через одиночество, боль, веру и любовь. В далекую и загадочную Индию — там в непроходимых джунглях хранится тайна, без которой Афанасию нельзя вернуться домой. А вернуться он должен.

---

Галера, обходя тонущий остов, пошла собирать что получше сохранилось и вытаскивать своих, а может, и топить русичей. В отместку.

Купец погрозил кулаком ей вслед, сплюнул со злости и стал безразлично смотреть, как плевок растворяется в темной воде, которая медленно, но неумолимо приближалась к его сапогам. Вздохнул. А ведь и вечер уже. Сколько ж эта катавасия длилась, что смеркаться начало?

— Эй, Афоня, ты? — донеслось вполголоса.

— Я, — ответил он так же тихо, вертя головой и пытаясь отыскать источник звука.

— Тонуть вместе со стругом собрался?

— Мишка? — узнал Афанасий. — Ты где?

— Где-где… В воде.

— Мишка! Живой! — обрадовался купец, наконец углядев над водой голову друга.

— А чего мне сделается-то? И не в таких передрягах выживали. Ладно, прыгай давай, пока эта лохань не утонула совсем и нас с собой не утащила, да к берегу поплыли. Я там наших человек восемь собрал. Сидят в кустах, обсыхают, да и нам не грех.

— А остальные?

— Про остальных не знаю, может, вылезли дальше по течению, может, погаными полонены, а может… Слушай, ныряй уже да поплыли, на берегу поговорим.

— Да я это… Не могу.

— Что не могешь? Нырять? — удивился Мишка, он-то чувствовал себя в воде как черноморская дельфин-рыба.

— Нырять могу. Плаваю как топор, — покачал головой Афанасий.

— Так доску какую оторви, вон их вокруг сколько.

— Да я это…

— Воды боишься? Ох, огорчение! — вздохнул Михаил. — Так вода тебе уже, почитай, по колено. Как до пояса дойдет, толкайся вперед, будто на бабу прыгаешь, да знай руками и ногами по воде, да не колоти, а как собака, под себя греби. А я тебя под пузо поддерживать буду. Враз научишься.

— Да я это…

— Афоня, у тебя дома мать, сестры на выданье, долги. Да не кому-нибудь, а князю самому. Если ты тут утонешь, думаешь, он им простит?

— Ну, я…

— Сигай, говорю! — рявкнул Михаил.

Афанасий со всей дури оттолкнулся от ушедшего на аршин под воду борта и замолотил руками что было сил.

— Тише, тише, под себя загребай, — увещевал над ухом голос Михаила. — Держу я тебя. Чуешь?

Почувствовав руку Михаила, купец поплыл спокойнее. Дыхание выровнялось. Руки и ноги сами нашли нужный ритм. Тело, чуть не задубевшее поначалу, начало согреваться. Кровь веселее побежала по жилам. Он даже начал чувствовать в плаваньи некоторое удовольствие.

— Вот и молодец, сам почти плывешь, — похвалил Михаил. — Теперь я тебя отпускаю.

Афанасий понял, что остался с водой один на один. Накатила паника. Бездна под ногами разверзлась, и оттуда волной хлынул темный страх. Он заорал, забился в тисках сковывающего его страха и камнем пошел на дно.

До дна оказалось не больше чем пол-аршина. Извалявшись в грязи и вдоволь нахлебавшись тины, Афанасий вскочил на ноги и чуть не с кулаками бросился на стоявшего рядом Михаила. Тот уперся ладонями в грудь наседающему купцу.

— Тише! Тише ты, медведь, покалечишь, — выдавил он сквозь душивший его смех.

— Да как ты мог? А еще друг называется! — рычал Афанасий.

— Всех так плавать учат, — смеялся Михаил. — И ты, вон, научился. Спасибо должен мне сказать, а не в драку.

— Да какое спасибо?! Я чуть не утоп. А тут курице по колено. Обидно.

— То да, — наконец успокоился Михаил. — Но допрежь того саженей тридцать сам проплыл, я тебя поддерживать еще на полдороге бросил.

— Ах ты ж… — снова начал яриться Афанасий, но остыл, успокоился. — Это, говоришь, сам я саженей тридцать проплыл?

— Может, и поболе. Эвон где корабль-то на дно ушел.

— М-да, корабль, — вздохнул Афанасий.

Оба купца приуныли. Деньги, отданные за струг, теперь на дне Волги, товар частью утонул, частью попал в лапы к разбойникам, люди…

— А где наши-то? — прервал тягостное молчание Афанасий.

— Да тут где-то я их оставил! — ответил Михаил и крикнул негромко: — Эй, народ, где прячетесь?

— Тут! Тут мы! — донеслось из темноты так же негромко.

Друзья пошли на голос и скоро наткнулись на ложбинку, в которой затаились спасшиеся. Афанасий с радостью узрел Хитрована и Андрея живыми и, похоже, невредимыми. Он обнялся с каждым поочередно, похлопал крестников и племянников по влажным на плечах рубахам и присел в тесный кружок. Кто-то из молодежи сохранил на поясе кожаный мешочек с приспособлениями для добычи огня. Надрав сухой травы, разложил ее рядом с кремнем, стукнул по нему кресалом. Искры упали на траву, появился сизый дымок. Склонившись всем миром, подули осторожно. Заплясало на пучке озорное пламя. Его бережно перенесли на подготовленную растопку. Потянулись к костерку закоченевшие руки, отозвались тяжелым мужским духом просыхающие сапоги.

Небо, затянувшееся было тучами, очистилось. Серп молодого месяца повис над головами неприятным напоминанием об иноверцах. Крупные холодные звезды уставились с небосвода, будто чего-то ожидая.

Первым затянувшееся молчание нарушил Андрей.

— Таки не задалась поездочка, — вздохнул он…

— Да, потеряли товар. И сами голы, да босы, да неизвестно где, — поддержал его Хитрован.

— Чего ж неизвестно? Известно. На Волге мы, верстах в двадцати от Хаджи-Тархана, правда, на другом берегу, по течению судя, но это уже ерунда. Рассветет, туда пойдем, — сказал Михаил.

— И что там делать будем?

— К Касим-султану наведаемся. Почто беззаконие чинить позволяет, спросим. Товар обратно потребуем, — ответил Михаил.

— Так он тебе и отдал, — покачал головой Андрей. — Не без его ведома те татаре на нас напали, да и откуда у кочевников быть галере венецианской постройки, как не от хана самого?

— Не хана то люди были. Кайтаки скорее, а они Ширвану подчиняются.

— Это Шипша-гад на нас разбойников навел, — окрысился Хитрован. — Он всю дорогу на берегу с кем-то разговоры тайные вел.

— На Шипшу не клевещи, — одернул его Михаил. — Он честно сражался. Пока все за борт сигали, с саблюкой малой на разбойников кинулся. Две стрелы на моих глазах принял. Честный был купец. А галеру и угнать можно, у того же Касим-султана.

— Прав Михаил, не след нам в Хаджи-Тархан соваться. Если замешан Касим в разбое, сам нас порешит по-тихому, чтоб не трепались. У разбойничков соглядатаи везде. На базарах, в заведениях едальных, просто по деревням. Если прознают о том, что мы идем правды искать, точно прибьют. Да бросят в степи воронам на съедение. Нет на них управы, — грустно подытожил Афанасий.

Купцы, грустно покивав головами, согласились. Затихли.

— А Мехметка где? — спохватился он.

— За борт он упал, видел я, — откликнулся кто-то из племянников. — Наверное, утоп али в полон попал.

— Ежели в полон попал, то вывернется, умен. А вот ежели утоп…

— Чего о персе горевать, впору о себе думать. Что делать-то будем? — не выдержал кто-то.

— Надо к самому Ширван-шаху в Шемаху[21] подаваться, — сказал Михаил. — Только он наша надежа.

— Это почему еще? При чем тут сиятельный Фаррух,[22] царь шемаханский?

— А вы тех людей на галере разглядели?

— Нет, не разглядели. Не до того было, чтоб их разглядывать, животы спасали, — понеслось со всех сторон.

— А я вот разглядел. Не татаре то были. Не похожи они на ордынцев ни одежей, ни ликом, ни оружием. На кайтаков смахивают.

— То-то я удивился, — припомнил Афанасий, — клинки у них тоньше, длиннее, и изгиб не тот. Еще подумал, что у османов они те клинки взяли, а оказывается, могли сами отковать. Они там умеют. А что их в Волгу-то занесло?

— А черт их знает. Наверное, промысел разбойный, а может, просто торговать ходили в Орду или с поручением каким. Возвращались, увидели нашу зарубу с татарами местными, да и решили случаем воспользоваться.

— Выходит, татаре нас травили, а кайтаки поймали?! — хлопнул себя по колену Хитрован и засмеялся. — В засаде, значит, сидели, пока мы друг друга грызли, а потом, когда оба ослабли, из-за косы-то и выскочили… Ой, не могу! — Купец смеялся, по-козлиному тряся бороденкой и дергаясь всем телом.

— Сложно как у них все. Тут Большая Орда, там Ногайская, тут кайтаки, там команы. Чуть оступился, в соседнее княжество ногой попал, — молвил кто-то из племянников.

— А у нас что, по-другому? Ростов, Ярославль, Москва, Тверь — как одеяло лоскутное, все поделено, и за черту ступить не моги, прибьют. А народ-то один, — возразил Андрей.

— Тебе в Эфиопию надо, — опять засмеялся Хитрован, но уже потише. — Там все на одно лицо, черные, как сажей вымазанные, и просто-о-о-ор. Жарко только до невозможности.

— Не отвлекайтесь, православные, — вернул их к действительности Афанасий. — Что решаем? В Шемаху идти?

— Там и посол есть, Василий Панин. Самим Иваном Васильевичем отправленный. Пусть он за нас пред Ширван-шахом стоит, за товар наш да за друзей плененных похлопочет, — добавил Михаил. — Для того и поставлен.