Владимир Коваленко - Кембрийский период

• Название: Кембрийский период
• Автор: Владимир Коваленко
• Издательство: Издательство "АЛЬФА-КНИГА"
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9922-0324-0

Следить в виртуальном мире за не слишком верной любовницей — дело правильное. Спорить — дело хорошее. Интересное. Но когда о пользе ролевых игр спорят те, кому галактику подвинуть всего лишь лень, но никак не невозможно, результаты спора бывают весьма неожиданны. Так что получай, даже не будучи особо увлеченным ролевиком, тело эльфийки да отправляйся в древнюю Британию. Вот только незадача. Тело-то и впрямь эльфийское, со всеми положенными признаками: ловкость, зрение, бессмертие и т. п. Но вот магии полагающейся — нет! Не существует магии в реальном мире! И выкручивайся, друг ролевик, как можешь!

---

— Слышал. Кричат, что богиню отравили.

— Какую еще богиню? Я имел в виду…

Друид прервал римлянина:

— Ты вообще хоть что-то о старых богах знаешь? Или вы все уже забыли?

Римлянин обиделся:

— В Карфагене? Не скажу за неграмотное отребье, но римлянин образованным почитаться не может, не зная Вергилия и Гомера. Я помню «Илиаду» и «Энеиду» наизусть.

Друид кивнул. Его представление о том, как и что должен знать культурный человек, было сходным.

— Тогда отгадай загадку: о ком речь идет? Воительница. Ездит на колеснице, которую сделала сама. Закрывается кожаным щитом. Бросает огромные камни и дротики. Разгоняет армии людей и не-людей в одиночку или с собственной армией. Эта женщина сведуща в ткацком ремесле и торговле. Осчастливила рецептами новой посуды — хоть и пустяковой — стекольщиков. Усовершенствовала арфу. Изменила конскую упряжь — у здешних всадников ноги вставлены в какие-то петли…

— Стремена, — вставил римлянин.

— Есть название, значит, вы их используете. Еще она ознакомила всех с горячим напитком из ячменя и цикория. И вот совсем недавно усовершенствовала пиво… За что ей искренне благодарна половина горожан. Нет, больше. Камбрийки любят пиво не меньше мужчин. И вся гильдия углежогов.

Замолчал было, но сразу хлопнул себя по лбу:

— Совсем забыл, вот ведь память стала… Она девственница. И у нее большие серые глаза. Кто это?

Римлянин молчал. Пытался переварить. Ему не нравилось то, что он слышал. Но спорить было трудно.

— Она крещеная, — наконец, выдавил он.

— Мы не говорим об исповедании, — заметил друид. Ему все больше и больше нравился разговор. Он ощутил вкус к проповеди иноверцам — к проповеди с позиции не силы и меча, но истины. За ним были факты. За римлянином — нежелание верить очевидному. Преодолимое. — Мы говорим о том, кто она.

— По описанию выходит Минерва. Но этого просто быть не может! Она человек! Ее узнали как человека.

Жалкое сопротивление. Агония разума, цепляющегося за прежние предрассудки.

— Кто? Все местные жители уверены, что она богиня… Не такая, как христианский бог, и даже не такая, как римский Юпитер. Она из плоти и крови. Хочешь проверку? Когда ее дни? Главные, а не августовская суета?

— Откуда мне знать! Я христианин.

— Знать и соблюдать — разные вещи. Поверишь ли ты мне, если я скажу, что минервины в Риме приходились на весеннее равноденствие?

— Допустим. И что из того?

— Сегодня осеннее. Если то, что с ней случилось, обычный яд, подсыпанный в кушанье земной женщины, — она умрет до утра. Если же это болезнь, вызванная поворотом годового колеса, — в ней нет ничего опасного. И если она не умрет к утру, это богиня.

— А какая разница, богиня или нет? — риторически вопросил римлянин. — Все равно… Хотя мне нравится твоя версия, ирландец. Но если так, что Минерва делает в приемных дочерях у трактирщика?

— Боги — странные существа, — заметил друид, — а крещеные боги и вовсе непостижимы. Они и должны быть непонятными. А притворяться человеком — любимая игра богов. Или дело. Возможно, ей нужно занять чье-то место. Для чего-то. Ты знаешь о проделках Манавидана?

— А кто это?

— Морской бог. И большой ходок… Любимая шутка принять образ мужа.

Комес улыбнулся. При всех неприятностях гораздо приятнее быть обманутым богиней, чем влипнуть в историю по собственной дурости. А истории про идеального ходока Манавидана оказались достаточно занятными, чтобы под них дождаться рассвета. Тогда друид ушел расталкивать товарищей.

Нион Вахан, не отрывая глаз от ровно, очень ровно дышащей Неметоны, перегоняла в голове по кругу мысли. Привыкла. Что бы ни было вокруг — смотри на то, что действительно важно, а мыслить можно про что угодно. Так ее учили, и этот урок она усвоила очень хорошо — очень уж помогал. Не будь его, может, не было бы сейчас глупенькой пророчицы, была бы красивая черноволосая оболочка. Делающая только то, что скажут. Но лет с пяти она научилась убегать от учителей внутрь себя и там гоняла по кругу простенькие да глупые мысли свои. В том была главная ценность, что свои. Была и вторая — наружу не пробивались ни глупости, ни важное и интересное. И это сейчас снова пригодилось. Нион поспешно оборвала ценную мысль. Эта мысль ей сейчас не по чину пусть ее богиня думает. А Луковке довольно и мыслей, скажем, про сестер. Странные существа — сестры. У Нион Вахан их никогда не было. У нее и матери не было. Умерла родами. Была б мальчиком — мачехи б души не чаяли, обычной девочкой — затравили б до смерти. А так — отдали друидам. Отец при этом был весел — и тогда Луковка решила забыть его имя. Потом поняла — можно быть очень радостным снаружи, печальным внутри, а если там, в глубине, есть и кусочек не своей, божественной души, то и сама не поймешь, какое у тебя настроение. Но к этому времени имя надежно забылось. А друиды не напоминали. И в этом были правы. У Нион есть Неметона — не мать, не отец, не сестра. Ближе. Гораздо ближе.

А сестры — они странные. Любят друг друга — это хорошо. Это непонятно, как такое получается, без общей-то души, но правильно. Эйлет и Сиан беспокоятся за богиню. Что непонятно: почему не замечают, что Неметона в сознании. Ладно, Сиан маленькая. Но старшая могла бы догадаться! Заметно. Хотя глаза и закрыты. И уши! Дрожат, поворачиваются. Из обоих тянутся черные полоски засохшей крови. Нион бы вытерла — но теперь и дотрагиваться до богини стало страшно. Только надавишь на кожу посильнее — сразу начинает сочиться красное. Анна говорит, это хорошо. И говорит, что так Неметона говорила. Не врет. Тогда Нион еще была богиней и ложь различала. Теперь сила ушла и осталась только слабая, глупая, изнеженная и ничего не умеющая девочка, считающаяся посвященной второго уровня… А богиня молчит. Только морщится временами. Эйлет вышла. Вывела Сиан. Пора больную перевернуть — а это кровь…

— Луковка, это ты? — едва слышное.

Нион встрепенулась. Пусть у нее ничего иного нет. Только верность. Сильнее собачьей, нежнее дочерней. Но разве этого мало?

— Я всегда рядом. Если не прогонишь. Все сделаю. Скажи что.

— А что тут сделаешь?… — Слова давались с трудом. Приходилось их ловить как… как капли вина жаждущим ртом. — Кровь идет… Значит… заразы нет. Так всем и передай.

Неметона болезненно сморщилась. Челюсти напряглись. Губы, как их Нион ни смачивала, все равно выдавили капельку крови. Но ни стона.

— Ведьма говорила, у тебя есть трава, которая может снять боль.

— Опий? Нет… Расскажи, что снаружи… интересно.

Слова продирались сквозь горло, как зазубренный наконечник из раны.

— Хорошо… А почему ты при сестрах притворилась, что спишь?

— Эйлет… всех позовет. Расспрашивать будет.

Нион захотела себе язык вырвать. Дрянь любопытная! Не лучше смертных сестер богини!

— Прости, что спрашивала… — вспыхнула виной. И торопливо заговорила, спеша исполнить просьбу больной. — Сначала тебя в храм занесли. Людей всех прогнали, чтобы воздух был. Мэтр Амвросий сказал, что яд виноват. Тогда все ворота закрыли и начали искать. Повара, что пир готовили, до сих пор все под замком. Хуже них пришлось только королю и варварскому послу. Король оказался кругом виноват — его пир, а хозяин за гостя отвечает. А тут не просто на пиру — за его столом отраву подносят! Тут и отец твой взвился. Знаешь, сколько людей твоего клана в городе живет? Мно-о-ого! И воинов сразу много собралось. Сколько пальцев на руках и ногах вместе. Те, кто в поход с тобой ходили, да местные, да твоя семья. Вот их Дэффид разослал ко всем воротам да на все стены — не доверял городской страже. А потом другие кланы своих привели. Стало как в осаде! Но главными все равно оказались твои родичи — все понимали, что они в своем праве и раз король не против, так пусть командуют. Так что Кейр взял восточные ворота, Эйлет — западные, северные — лично Дэффид. А на юге ворот нет, там луг заливной… Глэдис внутри осталась, со мной и лекарями. А у дверей храма твои большие встали. А в качестве командира при них — Эйра. Взяла щит, копье — и ну командовать. Видела бы ты их физиономии! Но ничего, скоро оценили — у Эйры голосок тоненький, почти как у тебя, и когда она кричит — все слышат. Даже кто очень не хочет. Что еще? Принц Рис тоже нашел своему войску применение. Приставил как охрану к послам. Он же на них подумал — не знаю почему, но тогда я была тобой и все-все понимала. Что Дэффид подумал на короля, принц — на саксов, саксы — на епископа, епископ — на кого-то, кого нет в городе, ученица твоя — на бога Мабона. Мне даже смешно стало. И о тебе очень беспокоюсь, и понимать стараюсь — а мне это трудно. Особенно командовать. Я ведь только часть тебя на самом деле. Поэтому я только один раз и распорядилась. Но ведь не подвела?

Неметона согласно взмахнула ресницами. И снова улыбнулась — до крови. Не удержалась. Уж больно молитвенно задала вопрос Луковка.