Сергей Степанов - Мифы и тупики поп-психологии

• Название: Мифы и тупики поп-психологии
• Автор: Сергей Степанов
• Жанр: Психология
• Год: 2006
• ISBN: 5-9279-0070-4

Почему сбываются гороскопы и вещие сны? Как за считанные дни освоить иностранный язык и превратиться из неудачника в лидера? В чем секреты душевного благополучия, богатства и успеха? В наши дни то и дело приходится слышать о блестящих психологических открытиях, открывающих новые горизонты самопознания и самосовершенствования. Увы, на поверку большинство этих "сенсаций" оказываются мифами. В своей новой книге известный психолог Сергей Степанов помогает научиться отличать истину от вымысла и избегать иллюзий, которые так щедро фабрикуют недобросовестные деятели поп-психологии.

---

Ввиду иерархической организации и директивного (по сути, а нередко и по форме) влияния на личность такие секты принято называть тоталитарными. И еще деструктивными — ввиду того, что попавший под их влияние человек претерпевает извращение своего сознания и фактически выпадает из круга нормальных людей, становится асоциален. Он рассуждает и ведет себя так, как нормальному человеку и в голову не придет. Именно поэтому общество заинтересовано в возвращении в свое лоно заблудшего члена путем "детоксикации" его сознания. Увы, это крайне трудно выполнимая задача. Ощутив однажды свою избранность и превосходство, нелегко возвратиться в "презренную толпу".

Если попробовать приложить означенные характеристики к самым разнообразным психокоррекционным и тренинговым практикам, аналогия становится удручающе очевидна.

В качестве примера (уже довольно избитого) в публикации АиФ фигурирует знаменитый "Синтон". Лидер этого движения Николай Козлов всячески открещивается от упреков, однако знакомство с практикой "Синтона" (подробно описанной в его популярных трудах) заставляет заподозрить их небезосновательность. В самом деле, если не все, то большинство признаков деструктивной секты тут налицо. (При этом, правда, надо отдавать себе отчет, что упреки со стороны церковников спровоцированы в первую очередь резкими антирелигиозными суждениями Козлова.)

В пользу аналогии напрашивается еще один аргумент. Контингент религиозных и оккультных сект и тренинговых сообществ составляют одни и те же люди, большинство из них и вовсе успевают "отметиться" и по тому, и по другому адресу, пока не осядут в определенном месте в соответствии со своими индивидуальными склонностями. Главная психологическая характеристика этой публики — личностный инфантилизм, социальная неприспособленность, отсутствие устоявшейся системы жизненных ценностей. По сути дела, эти люди вне зависимости от возраста (хотя большинство довольно молоды) пребывают в состоянии затянувшегося подросткового кризиса или, если угодно, кризиса самоопределения.

В традиционные формы социализации им по каким-то причинам вписаться не удается, и они начинают искать нетрадиционные. В секте или соответствующем клубе (семинаре и т. п.) они получают подтверждение того, что оказавшийся столь нелюбезным к ним социум со своими институтами, ценностями и нормами (а к нему относится, кстати, и традиционная церковь) на самом деле глубоко несовершенен и порочен. Более того, удается изжить свой комплекс неполноценности за счет приобщения к просветленной элите, то есть за счет обретения комплекса превосходства (еще Адлер отмечал, что второе — лишь оборотная сторона первого).

Деструктивный характер религиозного сектантства определяется его ведущей установкой: "Отрекитесь от несовершенного мира, отрекитесь от заблуждающихся близких, посвятите себя служению только избранным ведомой истине, и блаженство будет вам наградой". Аналогичная установка пронизывает идеологию и многих направлений внерелигиозного, псевдопсихологического сектантства, соответственно и его превращая в деструктивный культ.

Если разобраться подробнее, то негативное влияние перепрограммирования сознания определяется порочностью тех ключевых установок, которые умело навязываются неофитам. Первая настойчиво проводится множеством концепций личностного совершенствования (от Карнеги до Перлза) и состоит в том, чтобы жить сегодняшним днем, отринув прошлое и не заботясь о будущем. Прошлое содержит в себе много неприятных переживаний, и постоянное возвращение к ним человека тяготит и изнуряет. Будущее неизвестно, по крайней мере — неопределенно, и это порождает либо тревоги, либо преждевременные мечтания. Ради душевного благополучия надо перестать заботиться и о первом, и о втором.

По большому счету, такая установка противоречит здравому смыслу. Если мои вчерашние переживания не имеют значения, то значит и сегодняшние тоже, поскольку они очень скоро, уже завтра станут вчерашними. На самом деле, прошлый опыт составляет нашу бесценную сокровищницу. И не только потому, что помимо неприятностей, о которых, и правда, лучше бы не вспоминать, он содержит и множество позитивных моментов, на которые можно опереться. Да и негатив тоже нас по-своему обогатил, научив избегать неприятностей. Радоваться приобретениям и достижениям можно по-настоящему только тогда, когда им предшествовало состояние неудовлетворенности, дискомфорта. "Что толку в тепле, если холод не подчеркнет всей его прелести?" (Дж. Стейнбек)

Сама по себе порочна идея избавления человека от негативных переживаний — стыда, тревоги, вины, обиды, огорчения. Бесчеловечно пытаться сделать человека неуязвимым, ибо он уязвим по своей природе. Изменяя своей природе, он перестает быть человеком. То есть происходит не личностный рост, а личностная деградация. Если у человека умирает близкий родственник, если его оставляет супруг, если его начинание терпит крах, а его душевное равновесие никак этим не поколеблено, то это просто человек ненормальный, ибо в подобных случаях переживания горя, страдания естественны, нормальны для нормального человека. Задача психолога может состоять в том, чтобы помочь человеку пережить тяжелые моменты в своей жизни, не допустить болезненного обострения отрицательных переживаний, но никак не в том, чтобы от них отречься.

Глубоко порочна идея избавления человека от зависимости, а по сути дела — от привязанности. Полноценному человеку просто необходимы близкие люди, к которым он был бы привязан. Абсолютно независимая личность, чье душевное благополучие не определяется межличностными привязанностями, — это просто-напросто асоциальный монстр, от которого лучше держаться подальше. Не потому ли даже преуспевшие тренеры личностного роста зачастую оказываются несостоятельными супругами и неважными родителями?

Независимость от чужого мнения, от условностей социума, спонтанность поведения с опорой только на собственные побуждения — все это тоже весьма привлекательные, но отравленные приманки. Условности и ритуалы социума изобретены не для осложнения, а для облегчения жизни, межличностного взаимодействия. Да и окружающие люди — не все сплошь дураки, чтобы не считаться с их оценками. Полноценная, зрелая личность никогда не игнорирует социальных ритуалов и внешних оценок, хотя и не позволяет себе попадать в рабскую зависимость от них. Лишь последнюю способность имеет смысл культивировать, не доводя культ до абсурда. Говоря языком Э.Берна, целью личностного роста может быть формирование здравомыслящего Взрослого, тогда как многие модные техники провоцируют раскрепощение безалаберного Дитя и абсолютную дискредитацию Родителя (который, кстати, далеко не всегда заблуждается и тоже имеет право голоса).

Беда многих практических психологов и их невольный грех состоит в том, что они поспешно осваивают и используют тренинговые приемы, не отдавая себе отчета, что этот инструментарий разработан для достижения вполне определенных целей, деструктивных по своей сути. Ряд концепций личностного роста на самом деле представляют собой доктрины человеческой ущербности, и результатом их практического воплощения выступает самодовольное ничтожество, которое овладело набором манипуляторских ухваток для использования окружающих в своих целях, но не способно ни на сочувствие, ни на раскаяние, ни на настоящую любовь. Такое существо движимо своими сиюминутными побуждениями, не умеет сдерживать чувств (более того — даже не считает это нужным), нечувствительно к осуждению, лишено стыда. Такая "самодостаточная" персона ни к кому по-настоящему не привязана и никому ничем не обязана.

Эта позиция соблазнительна лишь для мелкого и пустого человека, действительно не способного никому ничего дать и заслужить чье-то расположение и одобрение. Такие всегда были и всегда будут. И наверное даже лучше, если их изолировать в резервациях "личностного роста", тем более что они сами тянутся туда, не вписавшись в нормальный мир нормальных людей. А вот психологу необходимо решить, к какому из миров он принадлежит и служит. Для этого следовало бы обогащать свою эрудицию не только писаниями сладкоголосых искусителей, но и творениями настоящих мыслителей, которые учат подлинной человечности.

Психологи: опыт профессиональной типологии

Специалист подобен флюсу: полнота его одностороння.

Козьма Прутков

В одном эксперименте нескольким группам испытуемых представляли человека, которого потом просили охарактеризовать. Суть опыта состояла в том, что перед разными группами представал один и тот же мужчина весьма заурядной наружности, который, однако, каждый раз был одет по-новому: то в белый халат, то в армейский мундир, то в одеяние священника… Показательно, что и психологические характеристики, данные ему в разных группах, существенно различались. "Врача" восприняли как интеллигентного и гуманного, хотя, возможно, и чуточку циничного, "офицера" как прямолинейного, может быть, даже чуть грубоватого, но дисциплинированного и серьезного, "священника" — как душевного, искреннего и бескорыстного. Каждый раз костюм побуждал испытуемых приписывать совершенно незнакомому человеку те качества, которых он никак не проявил, но которые ассоциируются с соответствующей ролью.