Энн Мэтер - Упрямая гувернантка

• Название: Упрямая гувернантка
• Автор: Энн Мэтер
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-9524-1605-5

Виктория Монро, очаровательная англичанка, неожиданно узнает, что ее возлюбленный женат. Потрясенная, она втайне от него уезжает в Австрию, чтобы стать гувернанткой Софи, десятилетней дочери барона Хорста фон Райхштейна. Софи оказалась трудным и упрямым ребенком. Но Виктория не собирается сдаваться, ведь ей известно, что девочка тяжело переживает предательство матери…

---

— Нет, — пробормотала она, бессознательно прильнув к нему, и на миг забыла, что этот мужчина так же не свободен и вдвое опаснее Мередита Хэммонда.

В ходе осмотра пальцы барона медленно перемещались по ее подбородку и горлу.

— Мы подумали, ты умерла! — хрипло выдавил он. — Когда Хельга пришла одна…

— Она вернулась? — потрясенно воскликнула Виктория.

— Конечно. Когда я приехал из Хоффенштейна, Мария и Густав места себе не находили от тревоги. Густав прочесал ближайшие окрестности, но тебя там, разумеется, не было!

Виктория поежилась, но не от холода.

— Я… Думаю, мне следует извиниться… — прошептала она, остро ощущая ритмичные прикосновения его пальцев к нежной коже вокруг ушей.

Барон не отвечал, его прищуренные глаза внимательно осматривали ее лицо, отметив багровую припухлость на правом виске и бледность кожи. Казалось, он полностью ушел в это занятие, и Виктория заметила, что давление его тела усиливается. Он все сильнее прижимал ее к себе…

— Не извиняйся, — глухо проговорил он, — ты жива, вот что важно, — и коснулся губами раненого места над правым глазом.

Прикосновение было легким, и Виктория поняла, что он управляет собой с обычной железной волей.

Но Виктория также поняла, что не хочет этого. Сейчас, когда ее тело наполняли жизнь, тепло и некое странное чувство, ей требовалось больше, чем отеческие поцелуи. Все ее тело просило намного больше. Но что она могла? Сейчас ей следует отодвинуться, он отвезет ее в замок, и конец. Барон извинится за минутную слабость, допущенную от радости, что она жива, а Виктория всю жизнь будет гадать, что получится, если пробудить в нем страсть.

Почти невольно она протянула руку к его щеке, и он отпрянул.

— Виктория, — хрипло бросил он. — Я понимаю, события последних часов вызвали у нас эмоциональное смятение, но даже моему терпению есть предел…

— Неужели есть, герр барон? — тихо спросила она, гладя его по лицу.

— Да, — выпалил он, — и перестань называть меня герр барон!

Пронзительно глядя на Викторию, он коснулся ртом ее ладони. Прикосновение было твердым и теплым. Виктория взглянула на него и полураскрыла рот. Барон отпустил ее руку и с неясным возгласом прижался к ее губам. В поцелуе не было нежности, только страстное желание, и Виктория закрыла глаза, прижимаясь к нему всем телом.

Она всегда знала, что в бароне скрыты нетронутые глубины страсти, о которых он вряд ли подозревал. Но сейчас он был на грани, все барьеры сметены тревогой за ее жизнь. Поцелуи становились все крепче и длиннее, вызывая в Виктории восхитительную истому, сменившую прежнее напряжение, и девушка поняла, что находится в опасности…

В конце концов, он настоящий мужчина, и опытный. Нет сомнений, что Софи его дочь, и не важно, если его чувства к жене были чем-то большим, чем сексуальные отношения.

Его жена…

Виктория всхлипнула и вырвалась из рук барона, трясущимися пальцами застегивая пальто. Ее волосы растрепались и пришли в полный беспорядок, а рот болел от его поцелуев. Она почувствовала себя больной и испуганной. Что она за существо, если позволяет любому женатому мужчине заниматься с ней любовью? Что он подумает о запрещенном приеме, который она применила, чтобы возбудить в нем страсть?

Виктория метнула в его сторону смятенный взгляд. Барон с холодной задумчивостью смотрел в ветровое стекло, застегивая парку. Его пепельные волосы взъерошились, когда она зарылась в них пальцами. Казалось нелепым даже вспоминать, на какую жестокую страсть он был только что способен. Сейчас перед ней снова барон фон Райхштейн, и Виктория почувствовала неловкость, словно он уже сожалел о временной потере самоконтроля.

— Итак, фройляйн, — резко сказал барон, — вы узнали, что я несколько отличаюсь от предков. Я способен вести себя безжалостно и безответственно! — Он включил зажигание. — Разумеется, я прошу прощения. Мои действия стали результатом чрезмерных эмоций. У вас есть все основания презирать меня.

Виктория слушала это высказывание и кусала губы, пока не почувствовала вкус крови. Если он может сдерживать свои чувства, она тоже сумеет.

— Не стоит извиняться, герр барон, — осторожно сказал она. — Я… сама привлекла ваше внимание. Впрочем, тут не о чем говорить. Такой… такой случай не считается…

— Genug![27] — Тон барона был свиреп. — Не желаю слышать о так называемом терпимом обществе, в котором вы живете! Я извинился! Если возможно, прошу вас полностью забыть, что произошло!

Лицевые мускулы Виктории одеревенели.

— Да, герр барон, — выдавила она.

Не говоря больше ни слова, он открыл заднюю дверь и позволил Фрицу запрыгнуть внутрь, умело развернулся и быстро поехал к замку.

Уже во дворе замка барон бросил на нее взгляд.

— У нас гостья, — холодно сообщил он. — Друг, которого мы с Софи встретили в Хоффенштейне, Она останется на уик-энд. Если позволите, Мария займется вашим лбом.

Виктория изумленно уставилась на него, отчаянно пытаясь восстановить самообладание. Неожиданное заявление барона заставило ее вспомнить о собственном растрепанном виде — кто бы ни был этот друг, казалось очевидным, что барон вежливо предлагает отправиться на кухню и привести себя в порядок.

Она довольно неуверенно вышла из машины и, закрывая дверь, пошатнулась. Барон немедленно обошел вокруг и поймал ее запястье своими твердыми пальцами.

— С вами все хорошо? — воскликнул он. — Хотите, вызову доктора Циммермана?

Виктория сжала губы, качая головой.

— Я… я буду в порядке. Вы позволите? — неуверенно ответила она, вырвалась и пошатываясь, но целенаправленно зашагала по крытому проходу к кухонной двери.

— Фройляйн! — сердито крикнул он вслед, но Виктория не обернулась.

Пусть использует главный вход! Если гостья ждет его к ужину в большом зале, Виктория не желает встречаться с ней в таком состоянии. К тому же она очень сомневалась, что сможет вообще что-то съесть.

На кухне переговаривались Мария и Софи и при появлении бледной, как привидение, и растрепанной Виктории в изумлении подняли головы.

— Gut Gott![28] — воскликнула старуха. — С вами все в порядке, фройляйн?

Пошатываясь на дрожащих ногах, Виктория с трудом сняла пальто.

— Просто я чувствую себя не очень хорошо, — призналась она. — Мне бы немного посидеть.

— Конечно. — Мария сочувственно помогла девушке дойти до скамьи у камина.

Убедившись, что она устроилась удобно, Мария ушла и вернулась с кувшином теплой воды, которой вымыла лицо пострадавшей.

Виктория покорно подчинялась ее действиям, а рядом крутилась Софи, заинтересованно наблюдая за происходящим любознательными и подозрительными глазами.

— Когда вы пропали, папа так разволновался, — начала она, как только Мария унесла кувшин. — Где вы были?

Виктория устало откинула голову.

— Хельга не отозвалась на мою команду, — сказала она. — Я хотела поймать ее и упала с лыжного склона на Глокенберге.

Глаза Софи расширились.

— Папа вас спас?

— Нет. Я… я уже шла домой, когда встретила твоего отца.

Софи фыркнула:

— Его не было сто лет! Что случилось, когда вы встретились? Вы поссорились? — Ее глаза сверкали злым любопытством, и Виктория вздохнула. Утром Софи казалась вполне доступной, но сейчас вдруг вела себя в обычной манере.

— Мы… мы просто сели в машину и поехали, — наконец сказала Виктория, надеясь, что девочка не будет уточнять. Она чувствовала себя слишком раздерганной, чтобы бесстрастно обсуждать свои чувства. Никогда раньше Виктория не ощущала такой опустошенности.

Софи нахмурилась:

— Я вам не верю. Папа пришел почти через час. Если он нашел вас на пути в замок, почему вас не было так долго?

Виктория вздохнула.

— Хорошо, — глухо сказала она. — Мы… мы поспорили.

Лицо Софи оживилось:

— Кто победил?

— Да никто, — беспомощно крикнула Виктория. — Знаешь, мы не на войне.

Софи сморщила нос:

— Ох, странное дело! Папа оставил фройляйн Шпигель так надолго! Уверена, она положительно вне себя!

Виктория непонимающе посмотрела на девочку.

— Фройляйн Шпигель? — вопросительно сказала она. — Кто это?

Софи облизала губы:

— Ха, вам не понравится!

Виктория подняла плечи, слишком усталая, чтобы интересоваться.

— Вряд ли, — безразлично сказала она и улыбнулась Марии, которая принесла чашку восхитительного говяжьего супа. — Спасибо, как раз то, что мне нужно!

Софи задумчиво следила, как она ест, и Виктория поняла, что девочка умирает от желания, чтобы Виктория показала заинтересованность в ее секрете. Наконец Софи сказала:

— У нас гость.

— Знаю. — Виктория проглотила еще немного супа.

Софи нахмурилась:

— Папа вам сказал?

— Да.