Ирина Молчанова - Вампиры — дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид

• Название: Вампиры — дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид
• Автор: Ирина Молчанова
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-069155-5

Можно ли влюбиться в страх? Сродниться с болью? Наслаждаться опасной игрой, на кону которой смерть? Каково предать? Где кончается любовь и начинается одержимость? Сладка ли на вкус кровь? Навсегда — это как долго?

Они встретились, и Ее мир перевернулся. Она мечтала быть другой, лучше, чем есть. А Он — вампир — сын падших ангелов, увидел в ней ту, другую, и полюбил… Но что если люди не меняются, а Вечность — слишком страшный подарок и принять его способна не каждая?

Читайте первый роман из цикла о вампирах непревзойденного мастера остросюжетной прозы Ирины Молчановой.

---

— Осторожнее с этим, — с улыбкой предостерег он, вкладывая в ее одеревеневшие пальцы бутылочку с газом.

Она послушно кивнула.

По его виду нельзя было сказать, будто выпущенная в глаза едкая струя из баллончика его хоть капельку беспокоила.

«Он просто хотел мне помочь подняться, — успокаивала себя Катя, напряженно вглядываясь в удивительную зелень глаз незнакомца, — просто помочь. И ничего больше! А откуда он тут? Просто шел? Как я его не заметила раньше?»

Девушка лихорадочно подыскивала какие-нибудь слова, которые если уж не объяснят молодому человеку, отчего она такая истеричка, то хотя бы нарушат неловкую паузу. Поэтому первое, что пришло ей в голову, она и брякнула:

— Птицы! — Катя указала на березу.

Юноша вежливо, как будто это было само собой разумеющее, взглянул на дерево и похвалил:

— Очень милые.

— А почему они сидят? — продолжала она, сама себе изумляя тупостью вопроса.

— Устали, — пожал плечами незнакомец.

— А чего тогда такая тишина? — против воли вырвалось у нее.

Незнакомец задумался, но буквально на секунду, а в следующую спокойно выдал:

— Как знать, после какого часа в птичьем мире запрещается шуметь?

«Смеется», — решила девушка, выискивая в лице молодого человека намек на улыбку. Не нашла — он выглядел абсолютно серьезным. Она не знала, может ли просто развернуться и пойти восвояси или нужно для приличия еще что-то сказать.

К счастью, он сам ее любезно выручил:

— Похоже, нам в одну сторону. Вам уже лучше?

— Да, спасибо, — пролепетала она, ощущая себя маленькой и глупенькой второклашкой на первом свидании.

Незнакомец продолжал стоять на месте и, как ей показалось, чего-то ждать.

— Катя, — от безысходности представилась она, неуютно поеживаясь под его взглядом.

«Зачем ляпнула? — пришло раскаяние, когда он в ответ не представился. — Наверно, он и знакомиться не хотел. Лишь проявил вежливость, ответил на мои идиотские вопросы, а я… мало того что приняла его черт знает за кого, так еще и брызнула в лицо газом. Хорошенькое знакомство!»

— Очень приятно, — против ее ожиданий улыбнулся молодой человек, но сам так и не представился.

— Вы, наверно, торопитесь… — отводя глаза, пробормотала Катя и отошла с тропы, чтобы пропустить его.

— Вовсе нет, — заверил он.

«Нет? — вот значит как. И что же дальше нам делать? Так и будем посреди леса ворон сторожить?»

Ей случалось знакомиться на улице с парнями, но она обычно только отбивалась в духе «Рада знакомству. Удачи!» А тут даже слов не находила. Зеленоглазый не держал ее насильно, не навязывался, не предлагал ничего сомнительного, ни на что не намекал.

Она почувствовала, как к щекам прилил жар.

«Да ему и намекать с такой внешностью не и держать насильно, наверно, тоже…»

Незнакомец сделал шаг вперед и жестом пригласил ее пойти рядом.

«Можно подумать, мы в бальном зале, — не унимался внутри рассвирепевший чертик. — А дальше что на танец пригласит?»

На танец не пригласил, небрежно заметил:

— А сегодня, кстати, праздник.

— Кто так решил? — изумилась она.

— ООН, — улыбнулся юноша, — Международный день борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин.

«Интересно, он только поэтому повел себя к джентльмен?.. Празднует, что ли?»

— Поздравляю, — едва слышно промямлила она.

В улыбке сверкнули белые зубы, и у нее томительно засосало где-то под ложечкой.

«От голода», — оправдалась она сама перед собой и постаралась, чтобы голос прозвучал не слишком взволнованным:

— Интересуетесь историей праздников?

— Нет, — как-то слишком поспешно ответил он и прибавил: — Ни капли. Просто вспомнилось вдруг.

«Мне бы такое не вспомнилось, я попросту о таком и не знаю», — в грусти от своего невежества подумалось ей.

Вдали показался мост, только тогда Катя поймала себя на мысли, что совсем позабыла о страхах. Она все еще помнила зеленые глаза за окном и человеческий отпечаток на снежном стволе тополя, но поверить, будто приличный незнакомец и есть ее мнимый преследователь, без смеха не могла. Девушка скорее бы поверила, что глаза ей померещились, а отпечаток природного происхождения.

— Часто тут ходите? — поинтересовался молодой человек.

— Да, довольно часто. — Про последние дни, окрашенные черной паранойей, она решила не упоминать.

Он придержал ее за локоть, когда они поднималась по небольшому пригорку к тротуару. С ней прежде никто так учтиво не обходился, снова стало неловко, и щеки обжог румянец. Хотелось поблагодарить за проявленное внимание, но она не осмелилась. Да он, кажется, и не ждал похвалы. Его действия выглядели такими естественными, как нечто привычное, совсем обыденное. Ничего схожего с неумелыми, суетливыми ухаживаниями мальчиков из колледжа.

Катя нерешительно остановилась у трамвайных путей, не зная, как лучше всего попрощаться.

— Провожу вас, — то ли предложил, то ли уведомил молодой человек.

Она настороженно проследила его взгляд, кинутый на ее дом, и спросила:

— Откуда вы знаете, где я живу?

— А я и не знаю, — весело улыбнулся незнакомец, — рассчитывал, вы покажите.

— Не обязательно меня провожать, — с большим трудом выдавила она из себя.

В свете фонарей полыхнули зеленые глаза, и у нее по спине от затылка побежали мурашки. Какие-то неправильные, доставляющие мучительное наслаждение.

«Может, он гипнотизер? Один из тех шарлатанов, которые пудрят доверчивым людям мозги, чтобы потом обокрасть квартиру?»

Но сколько она ни смотрела на него, распознать, находится ли под гипнозом, не удавалось.

— Меня это не затруднит, — между тем, переводя ее через дорогу, обронил молодой человек.

Катя была разочарована, ей хотелось услышать что-то другое. Девушка самой себе стыдилась признаться, что именно «другое» и в какой сентиментально романтичный бред ее повергает его пристальный взгляд.

Прежде чем войти в полутемную березовую аллею, Катя еще раз воровато посмотрела в красивое лицо юноши, позволив сердцу сладостно замереть. Таких причесок, как у него, никто сейчас не носил, парни стриглись либо очень коротко, либо отращивали длинные патлы. Этот же словно сошел с картин эпохи романизма: черные взлохмаченные волосы, чуть вьющиеся на концах, закрывали уши и спускались немного на воротник куртки. Такой «творческий» беспорядок необыкновенно ему шел. На фоне черных волос лицо казалось еще бледнее, а зеленые глаза ярче. Прямой, аккуратный нос, высокие скулы, полные губы — все в нем было до странности правильным и красивым.

«Он, наверно, не знает про существование соляриев». — Катя свернула на тропинку, ведущую к дому. Мама с папой уже пришли с работы — в кухне горел свет.

Девушка остановилась возле своей парадной.

— Пришли.

Незнакомец не спешил прощаться, вместо этого пристально разглядывал ее.

«Неужели попросит номер телефона? Зачем я ему? Слишком шикарно, чтобы оказалось правдой».

Номер телефона он в самом деле не попросил, сказал:

— Приятно было с вами пройтись, извините, если я тогда в парке вас напугал.

Слышать от кого-то извинения она не привыкла, особенно от парня, особенно когда парень ни в чем не виноват.

— Все в порядке, — заверила Катя и, не в силах больше сдерживаться, счастливо улыбнулась.

«Какая глупая, просто дурочка, — корила она себя, — он сейчас уйдет, больше мы никогда не увидимся. Чему же радуюсь? Кто-то меня заметил, и я сразу потеряла голову! Кто-то… Ну конечно! Этот кто-то в сто раз лучше, чем любой замечавший меня раньше. А почему и решила, будто он так хорош? Манеры, красота… но ведь это еще не все, это не самое главное. Что я про него знаю? Да ничего! Кажется, он умен… и это все, что мне известно».

— До свидания, — нарушила она до неприличия затянувшееся молчание.

— До свидания, — как эхо повторил он.

* * *

«Как знать, после какого часа в птичьем мире запрещается шуметь?», «Международный день борьбы за ликвидацию насилия, бла-бла», «Провожу вас, дайте вашу ручку», «Меня это не затруднит», «Приятно было с вами пройтись, бла-бла», «Ай извините, ох простите».

— Какой же он дура-ак! — Молодой человек в черном пальто шел по набережной, глядя прямо перед собой. Вдоль домов с темными окнами стояли машины, за чугунной оградой спала под снегом река. Улицы безлюдны и белы. Небо с застывшими серебряными звездами, черно-синее, глубокое и бездонное, как океан в штиль. Вереница фонарей вдоль канала ярко освещала стены старинных малоэтажных зданий. И по ним скользили тени, история оживала в каждом уголке мрачного северного города. Катили экипажи, скакали лошади, прогуливались разодетые дамы, джентльмены.

Молодой человек в пальто и вычищенных до блеска ботинках на приветствие дам с зонтиками не отвечал. История царского Петербурга его не интересовала. Все мысли занимало увиденное и услышанное в одном парке на окраине города, где его свихнувшийся брат, по всей видимости, окончательно решил прописаться.