Сергей Шефов - Психология горя

• Название: Психология горя
• Автор: Сергей Шефов
• Издательство: Речь
• Жанр: Психология
• Год: 2006

Утраты случаются в жизни каждого из нас. Потеряв любимого близкого, человек переживает горе, которое зачастую становится для него тяжелым испытанием. Что же такое горе и как оно протекает? Где кончается нормальное горе и начинается патологическое? В чем заключается психологическая помощь горюющему человеку и как ее оказать? Каким образом горюют дети и как вести себя взрослому по отношению к ребенку, потерявшему близкого человека?

На эти и многие другие вопросы читатель найдет ответы в предлагаемой книге. Для практикующих психологов и психотерапевтов она станет спутником и помощником в работе с горюющими людьми. Книга рассчитана также на педагогов, врачей, работников ритуальных и социальных служб и самый широкий круг читателей, желающих глубже понять суть горя и пути восстановления после утраты.

---

Продолжая тему переживания утраты в подростковом возрасте, отметим, что стремление подростка поддерживать горюющих близких, помогать им, разделять с ними скорбь не должно игнорироваться, а тем более пресекаться из боязни, что оно может пойти в ущерб его интересам. Безусловно, очень важно, чтобы ребенку предоставляли возможность развиваться своим путем. Однако участие в семейном горе и забота о родных, когда они не затмевают собственных перспектив и не навязываются извне, не могут этому помешать, скорее, наоборот, помогут. С другой стороны, в подростковом возрасте распространенной реакцией на потерю является замкнутость, стремление к одиночеству. В таких случаях не стоит беспокоить ребенка, уединение бывает необходимо ему для совершения работы горя.

В процессуальном плане детское горе так же, как и взрослое, проходит ряд стадий: шок и оцепенение, отрицание, поиски, гнев, вина, страдание, реорганизация и завершение. Начальная шоковая реакция может иметь разные проявления: молчаливый уход, малоподвижность и заторможенность, автоматические движения, суетливая активность. В течение какого-то времени ребенок просто не в состоянии поверить в то, что больше никогда не увидит своего близкого. Поэтому вслед за этим он пытается его найти. А. Д. Андреева описывает стадию поиска и дальнейшее протекание детского горя: «Невозможность найти <умершего близкого> (вставлено нами. — С. Ш.) порождает страх. Иногда дети переживают эти поиски как игру в прятки, зрительно представляя, как умерший родственник входит в дверь. Отчаяние наступает, когда ребенок осознает невозможность возвращения умершего. Он вновь начинает плакать, кричать, отвергать любовь других людей. Только любовь и терпение могут преодолеть это состояние. Гнев выражается в том, что ребенок сердится на родителя, который его „покинул“, или на Бога, „забравшего“ отца или мать. Маленькие дети могут начать ломать игрушки, устраивать истерики, колотя ногами по полу, подросток вдруг перестает общаться с матерью, „ни за что“ бьет младшего брата, грубит учителю. Тревога и чувство вины ведут к депрессии. Кроме того, ребенка могут тревожить различные практические вопросы: кто будет провожать его в школу, кто поможет с уроками, кто даст карманных денег?» [26, с. 68–69]. В этих вопросах уже заложен толчок к реорганизации: ребенок задумывается о том, что изменится теперь в его жизни. А насколько удастся ребенку приспособиться к новым условиям после утраты — это во многом зависит от взрослых.

Перечисленные стадии детского горя имеют свои возрастные особенности, однако независимо от возраста сохраняются два общих момента: факт наличия динамики в переживании утраты и основная логика этой динамики. Автор теории привязанности и разлуки Дж. Боулби обнаружил, что уже на второй половине первого года жизни ребенок испытывает страдание в ответ на насильственное отделение его от матери. Примечательно, что описанный им синдром реакций на разлуку с матерью во временном плане «проходит ряд типичных стадий: протест, который заключается в энергичных попытках обрести вновь мать или человека, осуществляющего уход; отчаяние, которое характеризуется горем и рыданиями; и отчуждение, которое заключается в развитии различного рода защиты с целью компенсировать утрату» [цит. по: 12, с. 269]. Согласно Боулби, в фазе протеста доминирующая эмоция — страх как реакция на одиночество. «Когда страх уменьшается, младенец может выказывать гнев, упрек за то, что случилось, и протест против того, чтобы это случилось снова» [12, с. 270]. Когда ребенок, пройдя через горе, доходит до завершающей фазы, он переориентирует привязанность на других людей. Таким образом, даже в младенческом возрасте последовательность реакций на потерю во многом напоминает динамику горевания более старших детей и взрослых.

3.2. Принципы общения и помощь горюющему ребенку

Желая помочь ребенку, потерявшему близкого человека, имеет смысл учитывать общие принципы помощи в горе, рассмотренные в предыдущей главе. Особенно важно быть вместе с ребенком, поддерживать эмоциональный и физический контакт с ним, внимательно относиться к его состоянию и желаниям, честно отвечать на вопросы, проявлять терпение к негативным сторонам поведения, быть открытым чувствам ребенка и делиться с ним своими в приемлемой форме, соблюдая меру (чтобы не спровоцировать страх или отчаяние). Такова общая стратегия, а конкретные ее воплощения и действия в реальных жизненных ситуациях могут быть разными и зависят от того, кем ребенку приходятся взрослые.

Родители детей, потерпевших утрату, как правило, сталкиваются с четырьмя вопросами:

1. Сообщать ребенку о смерти его близкого или нет?

2. Включать его в процесс семейного оплакивания и в хлопоты, связанные с похоронами, или нет?

3. Брать его с собой на похороны или нет?

4. Вспоминать с ребенком умершего или нет? Несмотря на сомнения, одолевающие многих родителей по поводу этих вопросов, в действительности все они имеют практически однозначный ответ «да».

Решение каждого из четырех вопросов в отрицательную сторону чревато соответствующими неприятными последствиями:

1. В случае сокрытия случившегося обычно возрастает тревога, создается почва для страхов и недоверия к взрослым, так как ребенок, как правило, все равно ощущает утрату или даже догадывается о смерти близкого.

2. Исключенный из общего процесса, ребенок будет чувствовать себя покинутым, оставленным наедине со своими чувствами, что только усилит страдание от потери.

3. Если ребенок не присутствовал на похоронах, его отношения с умершим могут оказаться незавершенными, что нарушает работу горя; возможно также возникновение страхов.[24]

4. Если взрослые избегают говорить с ребенком об умершем, то детское горе может быть не вполне прожитым, его «работа» остается незавершенной. Положительное решение четырех проблемных вопросов и реализация его в соответствующих способах поведения позволяет не только предотвратить указанные нежелательные последствия, но, в противовес им, добиться определенных позитивных результатов, а именно:

• облегчение проживания утраты, снижение психоэмоционального напряжения;

• углубление взаимоотношений с близкими, эмоциональная поддержка друг друга;

• конструктивное освоение реальности смерти, расширение мировоззрения;

• приобретение важного жизненного опыта, выработка моделей поведения в случае смерти близкого человека;

• продолжение полноценной жизни, несмотря на испытание скорбью.

Участвуя в семейном трауре, дети, помимо всего прочего, познают то новое, неведомое и фундаментальное, с чем они сталкиваются в лице смерти близкого. О познавательной функции похорон и церковных обрядов пишут Р. Моуди и Д. Аркэнджел, основываясь на данных зарубежных исследований: «Дети нередко усваивают основные понятия, касающиеся смерти, во время похорон и затем используют это знание, исследуя вопрос прекращения собственного существования. Исследования показали, что люди, страдая от тяжкой утраты, слишком эмоционально разбиты, чтобы, присутствуя на церковной службе по ушедшему, понять и принять хотя бы что-то из того, что говорит священнослужитель. Но, как оказалось, дети из опрашиваемой группы через четыре месяца могли повторить, что было сказано о сущности бытия. Через два года дети помнили подробности наиболее важных положений. Более того, спустя годы после похорон дети все еще помнили важнейшие понятия» [22, с. 40—41].

Поговорим о конкретных способах действия при разрешении каждого из указанных четырех вопросов.

1. Сообщение ребенку трагической вести представляет собой непростую задачу, требующую от взрослого душевной мягкости, сензитивности, терпения и мужества. Желательно, чтобы ее взял на себя близкий ребенку человек. Говоря о смерти, необходимо выражаться прямо, употребляя слово «умер». Фразы типа: «дедушка навсегда заснул» могут быть неверно истолкованы и стать источником невротических страхов. Для дошкольников могут потребоваться сравнения с прошлым опытом потерь (например, со смертью кошки), чтобы они сумели более-менее уяснить себе смысл случившегося. При этом, правда, возможно увеличение интенсивности эмоциональной реакции, и здесь нужно позволить ребенку выразить свои чувства во всей их полноте, насколько он к этому готов. Очень важно также установить тактильный контакт с ребенком (посадить его к себе на колени, обнять, приласкать).

2. Пожалуй, самый нежелательный для ребенка вариант в дни, предшествующие похоронам, — это быть забытым, предоставленным самому себе и своим переживаниям. Поэтому необходимо сделать все, чтобы он чувствовал себя любимым, находился в контакте с близкими ему людьми. Несмотря на собственные переживания и массу хлопот, взрослым нужно постараться найти в себе силы заботиться и о ребенке (как обычно): кормить, укладывать спать и даже, возможно, не много поиграть — для него так важно ощущать, что жизнь: продолжается. Если позволяет возраст и если ребенок не отказывается, полезно подключить его к общим делам, связанным с похоронами, поручив ему то, что он в состоянии выполнить. В то же время нельзя перегружать ребенка делами и требовать от него взрослого поведения.