Николай Леонов - Козырные валеты

• Название: Козырные валеты
• Автор: Николай Леонов
• Жанр: Полицейский детектив

В розыске бывает так: ищешь одно, а находишь другое, что и случилось со знаменитым сыщиком Гуровым - искал убийц, а обнаружил наркомафию, да не где - нибудь, а в МВД. Бывает и так, что следствие намеренно уводят по ложному пути, выставляя, например, не криминальные, а политические мотивы преступления - в борьбе за власть все средства хороши. Но Гуров - умница и тут сумел разобраться. Впрочем, хотя он и достал киллеров чуть ли не из - под земли, а вот до советника президента ему все же не дотянуться!

---

— И пистолеты, из которых совершены убийства, — добавил безразлично Станислав.

— За оружием я пошлю тебя, — сказал Гуров и махнул рукой на вскочившего Станислава. — Самое серьезное и ответственное задание у Котова. Гриша, ты должен сделать невозможное. Мы к свадьбе тебе черный костюм купили?

— Ужасно дорогой, — заметил Станислав.

— Сегодня достань, проверь, чтобы нафталином не вонял, — сказал Нестеренко, — черные туфли надрай, гуталина не жалей, я тебя знаю.

— Белая рубашка. Черные носки, небось так со свадьбы и не надевал, — продолжал Гуров. — Станислав, утром отведи парня в парикмахерскую, проследи, чтобы постригли по-людски. Одеколон возьми свой, иначе какой-нибудь дрянью обрызгают. И поутру отвези опера на квартиру к Сотину. Там могут толкаться большие генералы, из администрации президента заглянут. Ты, Станислав, Григория в обиду не давай, представь хозяйке на ушко, мол, человек министра. Цветы не забудьте, но не шикарные, средний букетик.

— И что же я там буду делать? — растерянно спросил Котов.

— А это ты сам решишь. С завтрашнего утра и пока поминки не разойдутся, ты в квартире находись. Если за чем следует съездить, съезди. Ты должен дом почувствовать и понять. Усек?

— Лев Иванович, почему я? Валентин видный гвардеец, Станислав бы там лучше меня все разведал в тысячу раз. И половину женщин бы соблазнил.

— Почему половину? — обиделся Станислав.

— Умолкни, — Гуров вновь взглянул на Котова. — Тесть покойника — высокий чин, окружение будет соответствующее. Контрразведка тебя знает, знает, ты из группы Гурова, но не фигура. Валентин слишком представителен, про этого, — сыщик махнул на Станислава рукой, — говорить нечего. Он на поминках после третьей гитару возьмет, и с поминками закончат. Да и каждый мент знает, что он мой друг, следовательно, я к данному вечеру интерес имею.

Именно в такие, казалось бы, несложные моменты Станислав отчетливо понимал, сыщик он неплохой, но с Гуровым мериться слабоват.

— Гриша, ты умница, — продолжал Гуров. — В семье имеется незамужняя дочь, постарайся рядом оказаться. Это трудно, девушка будет сидеть с сестрой-вдовой. Танцев, естественно, не будет, ты уж извернись как-нибудь. Предлагаю легенду: у тебя личное горе, очень не хотел идти, начальство приказало. Не бином Ньютона, но порой на женщин действует.

Сейчас спать! Завтра дай нам Бог удачи. У меня такое чувство, либо мы завтра чуть зацепимся, либо... Шагать нам за горизонт.

* * *

В это же время в кабинете первого заместителя министра внутренних дел генерал-полковника Шубина пили чай хозяин, и.о. прокурора и Орлов.

Люди они были совершенно разные, как внешне, так и внутренне. Объединяло их лишь одно качество, о котором чуть позже.

Петр Николаевич Орлов, генерал-лейтенант, скоро должен отметить шестидесятилетие, был среди присутствующих старшим, а по должности младшим, потому с него и начали.

Генерал-лейтенант, начальник ведущего главка в министерстве, окончил высшую школу милиции, потому как, будучи начальником МУРа, положено было данную школу окончить. В милиции служил сорок лет, так как ничего другого делать в жизни не умел, разве что столярничать. Единожды женился и прожил с дражайшей Евдокией Петровной тридцать шесть лет. Она, случалось, на мужика и руку подымала, правда, ни разу не опустила. Читал он в свободное время, которого совершенно не имел, русскую классику и специальную юридическую литературу, которую порой получал от коллег из богатых стран, где Орлова знали. Как говаривала супруга, нажил Петр за сорок лет службы коробку орденов и медалей, пистолет, наручники и более ничего. Такие мелочи, как сотрясения мозга, переломы и ранения, жена не считала.

Орлов имел высшее советское образование и природные ум и хитрость, был от природы добр, чего стеснялся и всячески данное качество от окружающих скрывал. Исключение составляли два ближайших друга — Гуров и Станислав. Считая их молодыми, генерал решил, что с “мальчиками” можно порой откровенничать. Любой человек, только взглянув на Орлова, понимал, что перед ним представитель мирового пролетариата, за родословную ему и надели генеральские погоны, а сам герой вырос у станка или в коровнике, со временем отмылся, постригся, научился носить городскую одежду и правильно ставить в словах ударения. Средний рост, короткие мощные руки и ноги, огромная голова с шишковатым лбом, упругий животик никак не делали Орлова красивым, и малопонятно, что при его внешности делало генерала среди окружающих значимым. Молчаливость? Доброжелательный взгляд? Нет, пожалуй, голливудская улыбка. Когда он улыбался или смеялся, хотя как для этого найти повод при его работе — совершенно неизвестно, тридцать два сверкающих зуба завораживали собеседника.

Генерал-лейтенант Орлов не имел ни высокопоставленных родственников, ни приятелей, ни даже соседей, за сорок лет прошагал от рядового до должности начальника главка. Надо подозревать, знал свое дело.

Хозяин кабинета, непосредственный начальник Орлова, первый заместитель министра Василий Семенович Шубин, походил на своего подчиненного с точностью до наоборот. Оперативной работой не занимался, осваивал партийную мудрость, учился в соответствующих заведениях, высокий, статный, улыбчивый, четко знает, что хочет начальство, знает, как добиться желаемого. Милиция, как известно, организация кастовая, чужаков принимает с большим нежеланием. Когда в шестидесятые годы Хрущев дал команду усилить милицию партаппаратчиками различных уровней, команду, естественно, выполнили, аппаратчики в милицию пришли, но вскоре выяснилось, что делать выдвиженцам в органах нечего. Должность имеется, кабинет на месте, телефоны включены, а связи нет. Распоряжения новых начальников не саботируются, все вроде бы выполняется, лишь результаты нулевые.

Многие профессиональные сотрудники в те годы из милиции уволились, вновь присланные не прижились, используя старые связи, уплыли на административную работу. В то время и был нанесен самый мощный удар по профессиональным кадрам милиции.

Василий Семенович Шубин пришел на службу в милицию в семидесятые годы, приняли его холодно-вежливо, как и остальных “варягов”. Но в отличие от остальных Шубин не болтался, как дерьмо в проруби, а начал работать. Он сразу получил подполковника, звание, к которому рядовые менты шли десятилетиями, любить новым коллегам его было совершенно не за что. Однако у вновь испеченного подполковника было одно замечательное, редкое качество: он искренне считал, что горшки обжигают только Боги, и умел учиться и работать. Когда новые товарищи увидели, что прибывший подполковник пашет со всеми наравне, а порой и поболе, водку с подчиненными пьет, но от этого меньше с них не спрашивает, с утра без запаха, похмельем не страдает, вперед без нужды не лезет, но и за спину соседа не прячется, Шубина приняли.

И уже через два года про него говорили “наш” и “опер”.

У Шубина было еще одно сильное качество — он нравился женщинам, но не только не позволял себе служебных “амуров”, а ловко выстроив сослуживиц и жен приятелей в один ряд, красивых и не очень, хорошеньких и дурнушек, хохотушек и замкнутых, установил со всеми ровные доброжелательные отношения, никого не выделял, ни одну не обходил вниманием.

Женский коллектив — страшная сила, Когда женщины решили, что “их Вася” мужик мировой и ему даже секреты доверить можно, Шубин начал подъем по служебной лестнице.

Он успевал буквально все, работал сутками, спал на служебном диване, хотя по должности ему подобное не полагалось. И при этом всегда пребывал в отличном настроении, был контактен, если требовалось, а то и услужлив. На стороне Шубина в нужный момент оказался и Его Величество Случай.

Тому уже минуло три года, так же, как и сейчас, начинался август. В штатском костюме Шубин шел по Сретенке, когда двери одного из кафе распахнулись, на тротуар вылетел молодой кавказец, следом соплеменник постарше, на пороге выворачивали руки плотному сорокалетнему человеку два бугая-милиционера.

— Да ты знаешь, кто я такой? — кричал мужчина, упираясь.

— Без разницы! — одышливо просипел старшина. — Сейчас врежу меж глаз... — и занес дубинку.

Шубин находился в метре, среагировал молниеносно, перехватил дубинку, дернул на себя, мент по инерции вылетел на тротуар.

От стоявшей неподалеку машины подбежали люди в штатском, Шубин получил по физиономии. Кавказцев и штатского, того, сорокалетнего, посадили в одну машину, милицейский наряд, как выяснилось, пьяный, бросили в тот же “газик”, машины умчались.

Шубин, стоя на тротуаре, приложил к кровоточащей губе носовой платок, сам себе удивляясь, к чему ввязался в пьяную драку, да еще выступил против человека в форме, когда его вежливо взяли под руку, мягкий голос произнес: