Мишель Дюшен - Герцог Бекингем

• Название: Герцог Бекингем
• Автор: Мишель Дюшен
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2007

---

Карл приготовил для погребения своего дорогого Стини нишу в часовне Генриха VII позади готических хоров Вестминстерского аббатства. С XVI века в этой часовне хоронили членов королевской семьи. Так что Джордж Вильерс, герцог Бекингем, покоится неподалеку от могил Марии Стюарт и Елизаветы I. Его венценосный друг хотел воздвигнуть ему великолепный памятник, но королю объяснили, что это будет неправильно понято: ведь у короля Якова не было пышного надгробия. Прошло время, и только шесть лет спустя, в 1634 году, вдова главного адмирала на собственные средства поставила надгробие в барочном стиле с изображением трубящей Славы, с обелисками, черепами и помпезной латинской надписью:

Вечная память

великому и могущественному вельможе

Джорджу Вильерсу,

герцогу, маркизу и графу Бекингему…

фавориту двух королей,

достойному любви всех людей,

отмеченному военными и гражданскими талантами,

благосклонному покровителю достойных,

отличавшемуся прекрасными человеческими качествами,

павшему под подлыми ударами

ножа кровожадного отцеубийцы…

Прославленная леди Катерина, его супруга, велела с августейшей торжественностью воздвигнуть сей монумент там, где покоятся его останки {397}

На боковой части памятника расположена табличка, в которой покойный назван «загадкой для всего мира» {398}. Тем временем из уст в уста передавалась другая эпитафия, которая, без сомнения, точнее отражала общее настроение современников:

Коль спросят тебя, чье пристанище

здесь, пускай отвечает надгробие это:

«Покоятся здесь остров Ре и Кале,

посмешище гордых испанцев и франков,

позорище Англии, герцог Бекингем» {399}

Агония Ла-Рошели

Смерть главного адмирала все же не отменила отправки экспедиции на помощь Ла-Рошели, той самой экспедиции, которой герцог посвящал все силы в последние месяцы жизни и на которую возлагал столько надежд.

Когда стало известно о случившейся трагедии, король назначил другого командующего, человека мужественного и опытного – лорда Уиллоуби, который незадолго до этого стал графом Линдсеем. Флот наконец был готов к отплытию. В него входила сотня кораблей, из них сорок были нагружены съестными припасами и снаряжением для осажденных гугенотов. На кораблях плыли две тысячи солдат и три тысячи матросов. Флот поднял паруса 7 сентября и прибыл на расстояние видимости от Ре 20 сентября (30 сентября по французскому календарю).

Однако было уже поздно. Ла-Рошель содрогалась в агонии, и все попытки прорвать блокаду Ришелье были обречены на провал. Тем не менее Линдсей, в отличие от Денби, попытался сделать невозможное. Он послал против французских кораблей, защищавших подходы к берегу и к дамбе, брандеры и шлюпки, груженные взрывчаткой. С риском для собственной жизни закаленные экипажи «ласточек» [79] Ришелье повернули их вспять. Линдсей начал было атаку против французских крепостей, но тоже безрезультатно. Увидев, что англичане не могут к ним пробиться, ларошельцы решили сдать город. Ришелье в полной мере проявил свой политический гений, предложив побежденным гугенотам исключительно выгодные условия сдачи. Даже Субизу было обещано королевское прощение, но упорный мятежник от него отказался, – он так и не вернулся во Францию и умер в Лондоне в 1641 году. Людовик XIII вошел в Ла-Рошель 1 ноября 1628 года.

Линдсей вернулся в Англию, не стяжав славы, но и не покрыв себя позором. От великого замысла Бекингема ничего не осталось. Даже если бы он выжил, это явно ничего не изменило бы {400}.

Стоит заметить, что после сдачи Ла-Рошели Ришелье приказал снести крепость Сен-Мартен-де-Ре, «каковая была прекраснейшим фортификационным сооружением во Франции и считалась неприступной» {401}. Этим поступком Ришелье подтвердил, что прошлогоднее поражение Бекингема было почетным и героическим.

После падения Ла-Рошели и замирения гугенотов военные действия между Англией и Францией лишились смысла. 14 февраля 1629 года в Сузе был подписан мирный договор, и отношения между двумя странами опять стали спокойными, если не сказать дружественными. Что до Германии, то Карл I скоро понял, что у Англии нет никакой возможности играть там значительную военную или дипломатическую роль. Он повел переговоры с Испанией и заключил мир. Наконец, после последней бурной сессии, 11 марта 1629 года был распущен парламент, и его следующий созыв произошел только спустя 11 лет. В истории Англии наступала новая эра. Трудно сказать, что произошло бы в стране, останься Бекингем жив.

Преданность короля Карла

Мы уже говорили, что преданность была одной из основных черт характера Карла I. Эта черта как нельзя более ярко проявилась в его отношении к памяти Бекингема.

На следующий же день после портсмутской трагедии король пригласил к себе вдову дорогого Стини и его детей, Молли и маленького Джорджа. Герцогиня была беременна. Пять месяцев спустя она родила сына, Фрэнсиса Вильерса. После того как у Карла I в 1630 году родился первый сын Чарльз (будущий Карл II), он велел воспитывать сына Бекингема вместе с его собственным.

Тем не менее вскоре после этого отношения между королем и герцогиней заметно охладели. Далеко не будучи безутешной вдовой, чего можно было бы ожидать, она в 1635 году снова вышла замуж, на этот раз за ирландского католика графа Антрима, и обратилась (точнее, вернулась) в католичество, веру, в которой и была рождена. В любом случае, оба сына Бекингема проявили свойственную их отцу верность короне. Старший, Джордж, второй герцог Бекингем, «прекрасный и гениальный, как Алкивиад», воевал в королевских войсках во время гражданской войны, а затем стал министром при Карле II. Он, как и его отец, заслуживает подробного биографического описания, каковое напоминало бы роман. Младший сын, Фрэнсис, погиб в 1643 году, воюя за короля.

Что касается Мэри, «маленькой Молли», столь любезной сердцу отца и старого короля Якова, то она трижды выходила замуж: за лорда Герберта, затем за кузена короля Чарльза Стюарта, герцога Леннокса и Ричмонда, и, наконец, за брата графа Карлайла. Как и ее брат Джордж, она унаследовала красоту отца и в возрасте сорока лет еще блистала при дворе Карла II.

Было бы несправедливо по отношению к памяти Стини, друга и почти брата Карла I, не упомянуть, что после его смерти Карл и его жена Генриетта Мария, преодолев первые сложности супружеской жизни, превратились в любящую (и весьма плодовитую) чету. Современники и, как мы видели, особенно французы нередко полагали, что Бекингем специально старался поссорить короля с его французской супругой, чтобы остаться единственным властителем его дум. Спору нет, поначалу герцог действительно не раз ссорился с французской свитой Генриетты. Но после того как эта свита была удалена, отношения фаворита с королевой стали безоблачными и она считала его своим другом. В этом можно убедиться, читая одно из писем Карла. Когда Бекингем находился на острове Ре, король приписал в постскриптуме одного из своих распоряжений по поводу военных действий следующую фразу, ясно дающую понять, что происходило в это время в его семье: «Я не могу не сообщить тебе, что благодаря твоим стараниям (upon this action of yours) мы с женой сейчас в наилучших отношениях. Она относится ко мне с любовью и ведет себя так, что все ею восхищаются и ценят ее» {402} (15 августа 1627 года).

После смерти Джорджа Генриетта Мария постепенно стала играть роль конфидента и советника своего мужа, заменив таким образом его погибшего друга. Честно говоря, трудно рассудить, выиграла ли Англия от подобной замены.

Набросок портрета Джорджа Вильерса

В этой книге мы привели достаточно свидетельств и мнений о Бекингеме, чтобы теперь, в конце, попытаться набросать обобщенный портрет этого человека как частного лица и как общественного деятеля.

Нарисовать психологический портрет красавчика Стини – задача не из сложных. В нем нельзя найти тех противоречий, сомнений и изменчивых нюансов, которые ставят в тупик историков при описании, например, Людовика XIII, этого «короля в стиле Корнеля» {403}, или Елизаветы I. В какой- то мере характер Бекингема можно счесть показательным в своей простоте: гедонизм, преданность, щедрость, импульсивность. Он не был человеком тонкого расчета, холодных размышлений и долгосрочных стратегий. На фоне таких изощренных политиков, как Оливарес и Ришелье, он кажется дилетантом. Первые двое его таковым и считали, в особенности Ришелье, который, как мы видели, глубоко презирал его как недостойного противника.

Однако как частное лицо Джордж Вильерс был, несомненно, наделен привлекательными чертами, и они вызывали симпатию к нему у большинства биографов. Правда, и эти качества не лишены оборотных сторон.