Петер Штамм - В незнакомых садах: Рассказы

• Название: В незнакомых садах: Рассказы
• Автор: Петер Штамм
• Издательство: Текст
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2006
• ISBN: 5-7516-0584-5

Герои сборника рассказов известного швейцарского писателя Петера Штамма — странники. Участник автошоу Генри ездит с труппой артистов и мечтает встретить необыкновенную девушку. Эрик отправляется на работу в Латвию. А Регина, после смерти мужа оставшись одна в большом доме, путешествует по Австралии с помощью компьютера. И все они постоянно пребывают в ожидании. Ждут поезда, или любви, или возвращения соседки, чей сад цветет не переставая.

---

«Мы могли бы съездить в Тессин, — сказала она, — на юг». — «Почему именно туда?» — «Там красиво». — «Только и всего?» Она не знала, что ответить. Сама она ни разу там не была. Сняв блузку и черную юбку, она умылась над раковиной. Разве она не похожа на мать? Но фотографий тех времен не сохранилось. «У тебя что, татуировка?» Он разглядывал ее. «Нет». Она засмеялась и подошла поближе. «Это можно смыть». — «Ну так смой. Детская дребедень. Зачем тебе все это?» — «Просто роза. Из станционного киоска». Она покупала там сладости. Соленой лакрицы здесь не найти, зато есть кое-что другое. «Пойдем поедим? — спросила она. — Чего бы тебе хотелось?» Ему было все равно. Он спросил, умеют ли внизу хотя бы готовить. «Да, — ответила она. — Но мы найдем другое место. А завтра сходим куда-нибудь, ладно?» — «На прогулку».

Ингер поставила для себя раскладушку на время пребывания отца. Спала она плохо. Слышала, как он тяжело дышит и ворочается с боку на бок. Отправившись ночью в туалет, она остановилась у его кровати. Во сне он выглядел еще старее. Перед ней лежал не отец, а совершенно незнакомый пожилой мужчина. Она не могла себе представить, что ее с ним что-то связывает.

***

Он встал за два часа до нее, сел за стол и принялся читать. Ингер уже проснулась, но притворялась спящей. В те дни, когда она начинала работать рано, ей приходилось вставать в полшестого. В полседьмого она уже открывала ресторан. У дверей стоял развозчик почты, который проводил каждый отпуск в Дании и мог связать по-датски пару слов. «Добрый день, как дела, меня зовут Алоис, я люблю тебя». Он смеялся, и она смеялась вместе с ним, поправляя его произношение. «Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя». Раз за разом, пока не выговаривал правильно. Потом он читал газету, а она расставляла пепельницы на столиках.

Отец стоял у раскладушки. «Хоть бы сегодня выспаться», — сказала она и повернулась на другой бок. А потом все-таки встала. «Мы можем куда-нибудь съездить». Но он хотел просто погулять. «Дождь кончился». — «А если пойдет опять?» Ему было все равно.

Она рассказала отцу историю Дьявольского моста. Он ничего не ответил. Ему было тяжело дышать. Узкая тропинка поднималась круто, и он шел неуверенным шагом. Когда она остановилась отдохнуть, он потянул ее дальше. Только тогда она заметила, что ему страшно.

Они прошли над отвесным обрывом. Ему казалось, что земля опрокинулась, все стало зыбким и шатким. Не было ни точки отсчета, ни момента остановки. Галька катилась из-под ног. «Эту дорогу одолеет даже ребенок, — сказала она. — Даже датчанин». И это разозлило его. Как могут люди уехать из родной страны, а потом и слова доброго о ней не промолвить? «Ты что, хочешь жить здесь? В этой дыре?» Она покачала головой: «Не будь таким агрессивным».

Она пошла вперед. Отец молча следовал за ней. Время приближалось к полудню, но света в узком ущелье не прибавлялось. У Дьявольского моста стоял русский автобус. «Мы можем пройти оставшийся путь вдоль дороги». — «Зачем?» — «Если тебе тяжело идти по гальке…» Но ему не было тяжело. «Тебе ведь все легко, правда? Ты все умеешь. Все знаешь. И ошибок никогда не допускаешь». Нет, ошибки он допускал. «Например?» Приезд сюда был ошибкой. «Если ты хочешь уехать…» Он промолчал. И пошел по дороге следом за ней, хотя машин почти не было.

Ей не хотелось ссор. Она хотела, чтобы они жили вместе, как в детстве. Мать часто рассказывала, что он от Ингер с ума сходил. Рассказывала в его отсутствие. А когда они беседовали втроем, этого не чувствовалось. Он остановился. Обернувшись, она увидела его стоящим на обочине и поняла, что стала сильней его.

Ночью она снова подошла к его постели. Потом прилегла рядом — осторожно, чтобы не разбудить. Во сне отец повернулся к ней. И положил руку на ее бедро. Не шевелясь она лежала рядом, а его сон стал спокойнее. Потом она вернулась на раскладушку. А на следующее утро спросила, снилось ли ему что-нибудь. Он ответил, что никогда не видит снов. «Все люди видят сны», — возразила она.

Погода улучшилась. «Что будем делать? Мы можем немного проехать на поезде, а там…» Но ему снова хотелось в ущелье. «Зачем? Мы же там были вчера». — «Ну и что?»

На этот раз он шел впереди. Казалось, он чувствует себя уверенней. Иногда на подъемах открывался вид на железную дорогу, а однажды они прошли по виадуку. Можно было вплотную подойти к краю пропасти и заглянуть в нее.

— Ингер! — закричал он. — Не подходи так близко.

Раньше он никогда не бывал в горах и не имел о них ни малейшего представления. На известных ему картинах горы всегда располагались вдали, на горизонте, и казались сравнительно небольшими. «Альпы возникли при столкновении Европы и Африки». — «Не рассказывай мне об Альпах. Они никогда не заменят тебе родины». — «А если я встречу кого-нибудь и выйду замуж?» — «Что ж, это твоя жизнь». — «Правда?» — Он задумался: «У тебя здесь есть друзья? Или друг? Почему бы и нет?»

«Почему бы и нет?» Теперь задумалась она. Другом ей обзаводиться не хотелось. Ее вполне устраивали мимолетные прикосновения. Она же не хотела оставаться здесь навсегда. Если б не туннель, она бы давно отсюда уехала. Каждый час уходили поезда на юг. И когда-нибудь она сядет в один из них. «Если хочешь, — сказала она, — завтра поедем в Тессин».

Почти добравшись до конца пути, они пошли радом по велосипедному следу. Он начал что-то рассказывать. «В детстве ты бельевой прищепкой прикрепила к колесу кусок картона, так что он цеплялся за спицы. Треск раздавался, как от мотоцикла. Ты так этим гордилась, что не могла остановиться. И я наказал тебя. А потом пожалел об этом». Она такого не помнила. «Хотя продолжал наказывать». — «Наверно, со мной приходилось тяжело?» — «Но ты же была ребенком». — «Что ты хочешь этим сказать?» Он замолчал, и в действительности ей не важно было, что он хочет сказать. Ей хватало того, что они шли радом друг с другом.

Он сделал те же ошибки, что и его отец. И понял это только сейчас. Но ошибаются все. Не было смысла ни говорить, ни думать об этом. Она забыла, и ему тоже стоит забыть. Он не понимал, почему эти мысли пришли ему в голову именно теперь.

«Если ты не устал?..» Они пошли дальше, чем вчера. Местность стала ровнее, дорога пересекала пастбище. Когда они почти добрались до следующей деревни, начался дождь. У дороги стояла старая заправочная станция. На ней они и укрылись. «Погода здесь быстро меняется, — сказала Ингер. — Летом иногда выпадает снег. Тебе не холодно?» К заправке подъехал автомобиль. Из него вышел мужчина. Сзади в машине сидели трое детей. Один из них опустил мокрое стекло и уставился на Ингер. Потом показал ей язык. Мужчина заполнил бак, сел в машину и уехал.

В детстве Ингер не вызывала симпатии у сверстников и никогда не могла понять почему. Ей с трудом удавалось сохранять дружбу, и друзей было немного. «Ты зазнавалась, — сказал отец. — Всегда хотела быть в центре внимания. И порой доводила меня до бешенства». Ингер же всегда считала жертвой себя. «Хорошо быть взрослой, — проговорила она. — Потому что тебя наконец оставляют в покое. И никому не надо давать отчета. Расскажи мне о маме. Какой она была, когда вы поженились». Он вздохнул.

Развозчик почты заметил Ингер и остановился. «Тебя подбросить?» — «Это — мой отец. Это — Алоис». Они поднялись на самый верх перевала. Автобус задержался там на двадцать минут, и Алоис упражнялся в языке вместе с Ингер и ее отцом. Он говорил: «Добрый день, как дела, меня зовут Алоис. Ты не нальешь мне чашечку кофе?» А потом добавил на родном языке: «Не хотите проехаться до Айроло?» Ингер покачала головой: «В другой раз. Может, завтра».

Она взяла отца под руку, и под дождем они добежали до горного приюта. Здесь наверху было холодно. «Ты не замерз? Пойдем выпьем чая». На обратном пути он раскашлялся. Но надевать куртку Ингер не захотел, и она лишь накинула ее отцу на плечи, слегка приобняв.

Вечером у него поднялась температура. Когда она попыталась положить руку ему на лоб, он отвернулся: «Я не болен». Поели они внизу, в ресторане. Аппетита у него не было, и, поднимаясь перед ней по лестнице, он качался как пьяный. Потом уснул, а она села у стола и начала читать привезенный им журнал. Она подумала: «Он — ребенок, я — мать. Он заболел». Ингер подошла к кровати и положила руку отцу на лоб. Отец выглядел совсем беспомощным. Но что ей было делать? Она подумала: «Если он заболеет дома, о нем некому будет позаботиться». Ингер представила себе, как он в пижаме ходит по дому. Как его рвет в ванной, как он моется, идет на кухню и пьет чай. Света он не зажигает, поскольку знает, где что находится. Ингер выключила лампу на ночном столике и легла рядом с отцом.

Она долго так пролежала, а потом нежно поцеловала его в губы. В это мгновение она была готова простить ему все.

Когда отец проснулся, Ингер спала. Он не удивился, обнаружив ее рядом с собой. Взял ее за руку, лежавшую поверх одеяла. В слабом уличном свете ему были видны лишь очертания ее лица. Он долго смотрел на нее. Она была похожа на свою мать. Как же давно все это было. Может, память подводила его, может, он спал. Когда он вновь проснулся, настало утро. Ингер стояла у раковины. Он обрадовался тому, что она больше не лежит рядом, — он бы не знал, что сказать. «Ингер!» — позвал он. Она обернулась: «Тебе лучше?» — «Да, — ответил он и улыбнулся. — Если хочешь, поедем на юг».