В Леонтович - Первые бои на Кубани

• Название: Первые бои на Кубани
• Автор: В Леонтович
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Большевики вели войну съ комфортомъ. Захвативъ на крупныхъ узловыхъ станцiяхъ лучшiй подвижной составъ, они составляли изъ него непомрно болыпiе по количеству вагоновъ эшелоны и продвигались въ сторону Екатеринодара съ артиллерiею, установленною на открытыхъ платформахъ. На наскоро приспособленныхъ вагонахъ помещались пулеметы. Конницы въ начале у нихъ почти не было.

Наиболыпее количество болышевистскихъ частей имели свои штабы на станцiяхъ Кавказской и Тихорецкой и состояли главнымъ образомъ изъ солдатъ когдато славной Кавказской 39ой пехотной дивизiи, ушедщей съ фронта и расквартированной затмъ на Кубани и въ Ставропольской губернiи.

Между прочимъ, къ болыному сожалнiю и до настоящаго времени осталась неосвщенной дятельность штаба этой дивизiи, остававшагося со своимъ старымъ офицерскимъ составомъ, т. е. начальникомъ дивизiи, начальникомъ штаба и другими чинами на станцiи Тихорцкой, во все время веденiя боевъ подъ Екатеринодаромъ, т. е. съ начала января по мартъ 1918 г.

Въ Новороссiйск происходило слдующее.

Части Кавказскаго фронта, по мере оставленiя своихъ позицiй, направлялись преимущественно въ Трапезундъ, откуда ихъ на судахъ перевозили въ Новороссiйскъ для окончательнаго расформироваыiя и дальнйшаго слдованiя по домамъ. Къ январю въ Новороссiйск скопилось до 60 тысячъ солдатъ. Вся эта праздная, митинговавшая масса являлась чрезвычайно подходящимъ и легко поддающимся обработк матерiаломъ для вожаковъ большевизма въ ихъ проклятой агитацiонной дятельности. Такъ напр. былъ пущенъ слухъ, будто находящiяся въ Екатеринодар, "блогвардейскiя банды" препятствуютъ свободному продвиженiю солдатъ на родину, а потому единственный способъ дальнйшаго слдованiя двигаться по желзнодорожному пути съ оружiемъ въ рукахъ.

Екатеринодаръ былъ освдомленъ о происходившемъ въ Новороссiйск. Въ штаб отряда было составлено къ Новороссiйскому гарнизону воззванiе, въ которомъ говорилось отъ имени Кубанской краевой власти, что никто не будетъ чинить препятствiй свободному прозду солдатъ черезъ Екатеринодаръ, но при условiи сдачи частями своего оружiя на станцiи ГеоргiеАфипской особому, назначенному для этого, контрольному пункту. Кром того демобилизованнымъ солдатамъ была общана всемрная помощь, въ смысл устройства на желзнодорожныхъ станцiяхъ питательныхъ пунктовъ, организацiи санитарной помощи и т. д.

Это воззванiе немедленно было передано въ Новороссiйскъ, въ штабъ гарнизона и цлому ряду должностныхъ лицъ.

Начальникъ Новороссiйскаго гарнизона, капитанъ старой службы Атроблянко, опредленно перешедшiй на сторону большевиковъ, не довелъ это воззванiе до всеобщаго свднiя. Солдаты продолжали томиться, требовали скорйшей отправки, а агитаторы продолжали играть на ихъ неосвдомленности, указывая, какъ на единственный выходъ - вооруженную борьбу.

По настроенiю солдаты были далеки отъ новой войны, - вс стремились поскорй разойтись по домамъ и воевать не хотли. Тогда болыневики прибгли къ психологическому воздйствiю, - пролитiю крови и почти вс офицеры находившагося въ Новороссiйск Варнавинскаго пхотнаго полка были зврски убиты ими только за то, что, въ цляхъ поддержанiя порядка въ своихъ частяхъ, они убждали солдатъ сдать оружiе и слдовать или самостоятельно, или группами по домамъ. Эта кошмарная расправа, жертвами которой стали 40 человкъ офицеровъ, послужила какъ бы сигналомъ къ формированiю боевыхъ частей Новороссiйскаго фронта.

Новороссiйскiй гнойникъ не могъ не безпокоить Екатеринодара и въ особенности потому, что въ немъ были сосредоточены большiе запасы оружiя, огнестрльныхъ припасовъ и прочаго военнаго имущества.

17 января Новороссiйскiй революцiонный совтъ прислалъ въ Екатеринодаръ требованiе о немедленномъ признанiи власти совтовъ, расформированiи добровольческихъ отрядовъ, выдачи главныхъ организаторовъ движенiя и т. д. Свое обращенiе къ краевой власти большевики подкрпили угрозою, что если до 20го января не послдуетъ выполненiе ихъ требованiй, то они займутъ городъ вооруженною силою.

При той общей обстановк, которая была на Кубани и въ частности въ Екатеринодар, ясно было, что судьба края ршается. Предъ глазами вставали мрачныя картины грядущихъ дней - воцаренiе большевиковъ, зврскихъ расправъ съ властью, интеллигенцiей и добровольцами.

Вечеромъ 18го января Покровскiй былъ вызванъ во дворецъ Войскового Атамана, полковника А. П. Филимонова. Я похалъ вмст съ нимъ.

Атаманъ нервно шагалъ по своему кабинету. Съ негодованiемъ онъ сталъ говорить о требованiяхъ большевиковъ, о собственномъ безсилiи что-либо сдлать, предпринять, противопоставить имъ.

Остановившись передъ Покровскимъ и голосомъ, въ которомъ звучалъ глубокiй надрывъ, онъ сказалъ: - "Длайте все, что только возможно, требуйте отъ меня все, что въ силахъ и власти моей, но спасайте положенiе. Вся надежда только на васъ." - Покровскiй сосредоточенно молчалъ, ибо ему еще раньше было понятно, что вооруженная борьба и кровь - неизбжны.

Тогда состоялось твердое ршенiе: всми силами встртить врага подъ Екатеринодаромъ и дать ему бой.

Свою угрозу большевики стали приводить въ исполненiе. Уже днемъ 19го января наша развдка и прибывшiе въ Екатеринодаръ казаки изъ станицы Сверской сообщили, что красные накапливаютъ свои войсковыя части изъ Новороссiйска на станцiяхъ Тонельной, Абинской, Линейной, Ильской, Сверской, ГеоргiеАфипской. (Послдняя отъ Екатеринодара - въ 22 верстахъ.)

Первоначально численностьврага опредлялась въ четыре тысячи штыковъ, при 12 орудiяхъ и весьма большомъ количеств тяжелыхъ и легкихъ пулеметовъ. Въ дйствительностиже составъ красной армiи былъ гораздо значительне и доходилъ до девяти тысячъ человкъ. При сопоставленiи этихъ силъ съ тмъ, что было у насъ, всего не боле 700 человкъ, ясно было, что шансы слишкомъ неравны и что только исключительный порывъ, счастье и беззавтное мужество добровольцевъ могутъ дать въ результат побду.

Отрядъ сталъ готовиться къ выступленiю. Все приводилось въ порядокъ. Каждый боецъ отлично зналъ, что ждетъ его. Вра въ правоту дла, сознанiе выпавшаго на долю долга предъ Родиной крпило душу и сердце.

Вс были полны подвижничества.

Какъ тяжело теперь, за рубежомъ родной земли, въ одиночеств, посл всего пережитаго и выстраданнаго, вспомнщъ эти свтлые. моменты, эту высочайшую мораль, всю красоту и величiе духа молодыхъ силъ, когда-то великой и нын истерзанной Родины.

20го января изъ Екатеринодара былъ высланъ головной отрядъ войскового старшины Галаева, который долженъ былъ занять Чибiйскiй желзнодорожный мостъ, въ трехъ верстахъ отъ разъзда Энемъ, на которомъ уже находились части противника, войти съ ними въ соприкосновенiе и ожидать подхода главныхъ силъ.

Въ тотъже день, въ 10 ч. вечера, нашъ отрядъ выстроился по Бурсаковской улиц. На правомъ фланг пшiя сотни, лве ихъ пулеметная команда, а на лвомъ фланг наша маленькая артиллерiя. Отрядъ былъ усиленъ сотнею добровольцевъ, стариковъ казаковъ станицы Пашковской, подъ командою сотника Бохана. Эта сотня состояла изъ типичныхъ "дiдовъ", еще недавнихъ потомковъ запорожцевъ и была вооружена "берданками", т. к. старики не были знакомы съ ныншнимъ скорострльнымъ оружiемъ.

Вотъ все, что намъ дало Кубанское Войско для перваго боя, ршавшаго тогда судьбу его родной земли.

Да проститъ меня казакъ, читающiй эти строки. Казачество поздне искупило свои грхи. Ужасная гражданская война обезкровила и его, испепелила когда-то богатйшiй край, но этого грха, грха первороднаго, простить нельзя...

Вотъ что было!

А если бы половина - пусть одна треть всхъ казаковъ, - понявъ въ самомъ начал насильное противъ нихъ движенiе, поднялась бы на защиту родного края и матери Руси! ..

Гулко по затихшей улиц пронеслись слова команды, - отрядъ встрчалъ своего начальника.

Покровскiй приказалъ окружить его. Въ краткихъ словахъ онъ обрисовалъ обстановку и задачу отряда. - "Въ городъ мы можемъ вернуться только побдителями," - закончилъ онъ. Вс заняли свои мста и отрядъ сталъ вытягиваться по направленiю къ Владикавказскому вокзалу.

Немногiе въ эту ночь спали въ Екатеринодар. Одни, съ тихой молитвой спасенiя, другiе со злорадною надеждою прихода "своихъ", ждали завтрашняго дня.

Неболыной отрядъ быстро погрузился въ приготовленные составы.

Послышались гудки паровозовъ. Мы двигаемся.

На разсвт приближаемся къ Чибiйскому мосту. Позда останавливаются. Около штабного вагона  слышны голоса. Начальникъ головного отряда войсковой старшина Галаевъ насъ встрчаетъ и докладываетъ Покровскому о положенiи длъ. Мы направляемся къ мосту, гд у сторожевой будки сговариваемся о план дйствiй.

Пасмурное январьское утро. Влво и вправо отъ моста виднются рдкiя стрлковыя цпи. Впереди моста завалы изъ шпалъ, за ними пулеметы. Мое вниманiе приковываетъ стройная фигура молодого офицера въ черкеск и блой папах, чтото поправляющаго у пулемета. Присматриваюсь ближе; это - двушка, офицеръ Зинаида Бархашъ. Была она и въ послднихъ Галицiйскихъ бояхъ, была и въ Зимнемъ дворц съ горстью юнкеровъ и женщинъ, защищавшихъ временное правительство, чудомъ уцлла, пробралась на Кубань, гд вступила въ ряды добровольцевъ. Зинаида Бархашъ это - яркiй, чистый, самоотверженный образъ русской женщины. На Кубани ее помнятъ и не забудутъ. Она вмст со своимъ началышкомъ отряда, славнымi? Галаевымъ, первая, въ первомъже бою на Кубани была сражена большевистскою пулею.