Дж. Дэвид Нордли - «Если», 1996 № 05

• Название: «Если», 1996 № 05
• Автор: Дж. Дэвид Нордли
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКАЕжемесячный журналСодержание:

Дж. Дэвид Нордли. ПОСЛЕДНЯЯ ИНСТАНЦИЯ, повесть

Майкл Коуни. КНУТ, УШКО И КРЮК, рассказ

Альберт Родионов. ХОТЬ, КАЖЕТСЯ, ПРИНЯТО НАОБОРОТ

ФАКТЫ

Дэвид Зинделл. ШАНИДАР, рассказ

Наталия Сафронова. БУДЬТЕ ПРОЩЕ!

ФАКТЫ

Клиффорд Саймак. ДОМ НА БЕРЕГУ, повесть

Кит Робертс. КАНАРЕЙКИ БОУЛТЕРА, рассказ

Льюис Кэрролл. ФОТОГРАФ НА ВЫЕЗДЕ, рассказ

Теодор Старджон. КЕЙЗ И МЕЧТАТЕЛЬ, повесть

Всеволод Ревич. ПОПЫТКА К БЕГСТВУ

Брайан Стэблфорд. ИНЫЕ МИРЫ

ДИСПЛЕЙ-КРИТИКА

PERSONALIA

ВИДЕОДРОМ

---

Он напружинил хвост и начал подниматься на задние лапы, чувствуя, как протестуют против каждого движения все ссадины и ушибы.

По расселине вдруг прокатился нарастающий гул. Похоже на пропеллер, но звук какой-то не такой. Впрочем, ледяные стены и вой ветра искажают каждый звук до неузнаваемости. Неужели наконец-то Ду Тор и Го Тон? Хвала провидению!

И тут Дрина ударил первый осколок льда. Он еще успел посмотреть вверх и увидеть, как исполинская ледяная колонна отделяется от стены расселины и рушится прямо ему на голову. Попытавшись отскочить в сторону, Дрин оперся на сломанную лапу и упал, зарывшись клювом в снег. А затем ледяная глыба обрушилась на затылок, и мир погрузился во мрак.

При создании тримус-английского мы дали приставке «макро» специфическое значение восьми в третьей степени, приставке «мини» — восьми в минус третьей степени, не вступая в противоречие с традиционным значением чего-то весьма большого или крайне малого и дополняя его. Они же, но с префиксами типа «ди», «три» и так далее используются для возведения в квадрат, куб и более высокие степени, что является прямым переводом восьмеричных терминов моего родного языка, за что я отнюдь не в претензии. В математике я никогда не был силен, и рад, что не надо учиться ей заново!

Из заметок Го Зома по поводу Конвенции и Статута Тримуса.

Когда сознание понемногу вернулось к Дрину, он весьма удивился, что еще не отправился на тот свет. Вокруг царила непроглядная тьма и было холодно как никогда. Кончика хвоста Дрин не чувствовал, а левую переднюю лапу при каждом вздохе пронзала мучительная боль.

— Мэри! — простонал он.

Безнадежно. Безответно.

Просто возмутительно! Он, представитель разумной расы, передвигающей с места на место целые планеты, создавшей машины, которые угождают каждой прихоти, упразднившей старость и войны, беспомощно валяется под сугробом! Дрин попытался гневно зареветь, но лишь слабо замычал.

Вот ведь мусор! Нет, он еще жив! Первым делом надо добраться до брюшной сумки, там блага цивилизации — интерком и пистолет. Быть может, удастся прострелить небольшое отверстие в завале, если хватит взрывчатых патронов.

Раз можно дышать, то еще не все потеряно. Должно быть, над ноздрей есть воздушный карман, хотя этого и не видно. Дрин попытался набрать полную грудь воздуха, закрыть нырятельный клапан ноздри и выдохнуть. Благодаря этому раздулась не только грудь, но и живот. Накрывшая его глыба льда с жутким протестующим скрежетом, наполнившим диапазон сонара белым шумом, сдвинулась вверх и в сторону. Дрин повторил уловку. В ноздрю капала вода должно быть, дыхание немного растопило лед. Это призрачное доказательство способности влиять на окружающее сильно укрепило его дух.

Мороз утихомирил боль в сломанной ноге. Попыхтев и поерзав еще с макротакт, Дрин обнаружил, что способен приподняться, высунуть язык и дотянуться до сумки. Шкура так промерзла и онемела, что казалась чужой. Наверное, без докторов теперь не обойтись.

Где же эта масса снега и льда тоньше всего? Закрыв глаза, Дрин сосредоточился на аудиоизображении, пробуя разные частоты, чтобы получить как можно более четкую и яркую картинку. Темнее всего было с правого бока снеговой тюрьмы, значит, там снег прозрачнее для звука — будем надеяться, благодаря малой толщине.

Дрин достал пистолет и выстрелил.

В рот полетела ледяная крошка. Дрин сунул в дыру палец, но дна не нащупал. Снова выстрелил в ту же дыру. Третий выстрел прошил лед навылет. Дрин выстрелил еще пять раз, отверстия образовали шестиугольник, в который командор, изловчившись, около тримус-часа спустя сумел ударить передней лапой.

Лед треснул, и в стене темницы образовалась большая дыра. Недостаточно широкая, чтобы можно было протиснуться, но, возможно, ее удастся расширить. Дрин принялся выламывать когтями куски льда по периметру отверстия.

— Дрин! — заставил его оцепенеть слабый, но вполне отчетливый голос. Дрин!

— Мэри? — Дрин заворочался, чтобы приблизить правый глаз к отверстию. Мэри стояла совсем рядом. Прозрачная накидка исчезла, а вместе с нею и маска.

— Проклятие, как приятно снова услышать твой голос! — сказала она. Там тепло? Мои батареи уже сели.

— Не выше точки замерзания воды, да и места тут нет. Меня совсем завалило. Что стряслось?

— Получила в спину усыпляющий дротик, вот и свалилась в полном ступоре. А лавина сошла не случайно, ее подтолкнули при помощи какого-то оружия. Ладно, мы искали подозреваемого в убийстве. Считай, что нашли.

— Мэри, меня и самою столкнули. Скорее всего, человек — скажем, первобытник, работающий здесь с кем-то в паре. — Но с кем? С Гоникли? С кем-нибудь из богемы? Или замешан Борраджил'иб? Не оказался ли двоюродный братец напыщенным болваном, для которого честь превыше всего? — Об этом подумаем после. У меня в сумке есть походная аптечка. Наверное, там найдется аварийная накидка.

— Этого мало. Дрин. Мне… надо… согреться.

Командор переключил интерком на аварийный вызов и передал прибор женщине.

— Установи на камень или что-нибудь подходящее, плоской стороной к югу. Затем влезай сюда. Я попытаюсь открыть клюв достаточно широко, чтобы ты могла вползти ко мне в рот. Если сумеешь, то ногами вперед. Да, Мэри…

— Что. Дрин?

— Если я умру, оставайся внутри. Мое тело остынет далеко не сразу. — Он предпочел не распространяться о долгих часах мучений, в течение которых холод будет отрезать приток крови к мозгу, закованному в мертвую скорлупу промороженной плоти. Придется вытерпеть ради Мэри. Чем дольше он продержится, тем больше у нее шансов выжить.

— Х-хорошо.

Дрожащими руками Мэри взяла интерком и ухитрилась сориентировать его на юг, пристроив в трещину. Потом начала помаленьку вползать в отверстие. Дрин тем временем нашарил аптечку и переложил ее из сумки в рот. Потом схватил Мэри за лодыжки, одновременно разинув клюв насколько мог, и втянул женщину внутрь. Башмаки Мэри обожгли горло холодом, рюкзак ободрал небо, но это было неважно. Мэри даже не шевелилась, только дрожала.

Удушье ей не грозило: Дрин вынужден был оставить клюв приоткрытым, чтобы свесить из угла рта язык, но все равно дышал за двоих, втягивая воздух через ноздрю и выдыхая его уже согретым через рот, обдувая Мэри и свой язык.

Какое-то время спустя он возобновил работу. Мэри будто бы уснула — во всяком случае, Дрин надеялся, что это так.

Работа продвигалась медленно. За целый час контур дыры в поперечнике достиг лишь трети необходимого. Похоже, холод доберется до него гораздо раньше, чем он сможет выбраться.

Когда дыра достигла примерно половины намеченного размера, неожиданно зашевелилась Мэри, которая принялась шарить в аптечке. Затем постучала по небу, и Дрин открыл клюв. Мэри вылезла наружу и села завернувшись в аварийное одеяло. На ее лице виднелись уродливые желтые пятна.

— Медкомпьютер говорит, что немного обморозилась, и ребро сломано. Жить буду. А как ты? Не считая того, что поужинал рыбой?

Откуда она знает, чем он ужинал? Впрочем, неважно.

— Левая лапа сломана. И хвост прищемило. Быть может, тебе придется его отрезать.

— Дрин!

— Я вытерплю. Главное выжить, а остальное поправимо.

Больше беспокоило другое: без хвоста — или без изрядной его части невозможно будет удерживать равновесие, а идти на трех лапах весьма затруднительно, не говоря уже о том, чтобы взбираться по склону.

— Ничего, как-нибудь выкрутимся, Дрин. Ни о чем другом и думать не смей. — Мэри пару раз глубоко вздохнула. — Ладно уж. Где именно?

Тут их разговор был прерван внезапно раздавшимся снаружи ревом, и в дыру ворвался порыв теплого ветра. «Что бы это могло быть? — подумал Дрин. — Очередная лавина или извержение вулкана?»

Рев стих. Внезапно все стало на свои места. Это какой-то летательный аппарат!

Друг или враг? В обойме осталось лишь восемь патронов. Если придется обороняться, то расширить отверстие будет уже нечем. Ах, если бы только Мэри не потеряла при падении свой пистолет! Но теперь жалеть поздно. Остается лишь беречь каждый выстрел и надеяться.

И тут вой пурги перекрыли перекаты клетианского баса:

— Вон там!

— Ду Тор! — выкрикнула Мэри.

Дрин выпустил воздух через ноздрю с громким свистом: отчасти, чтобы подать голос, отчасти просто от облегчения.

Ему еще ни разу в жизни не доводилось видеть клетиан в подобном облачении: вышедший на видное место Ду Тор был одет в тяжеловесный черный плащ поверх ярко-оранжевого трико, а гребень покрывало кепи с длинным узким козырьком.

— Они живы! — крикнул клетианин.

— Ду Тор!.. — тот приближался, и Мэри уже не приходилось так надрывать голос. — У Дрина сломана левая передняя лапа и зажат хвост!