Дж. Дэвид Нордли - «Если», 1996 № 05

• Название: «Если», 1996 № 05
• Автор: Дж. Дэвид Нордли
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКАЕжемесячный журналСодержание:

Дж. Дэвид Нордли. ПОСЛЕДНЯЯ ИНСТАНЦИЯ, повесть

Майкл Коуни. КНУТ, УШКО И КРЮК, рассказ

Альберт Родионов. ХОТЬ, КАЖЕТСЯ, ПРИНЯТО НАОБОРОТ

ФАКТЫ

Дэвид Зинделл. ШАНИДАР, рассказ

Наталия Сафронова. БУДЬТЕ ПРОЩЕ!

ФАКТЫ

Клиффорд Саймак. ДОМ НА БЕРЕГУ, повесть

Кит Робертс. КАНАРЕЙКИ БОУЛТЕРА, рассказ

Льюис Кэрролл. ФОТОГРАФ НА ВЫЕЗДЕ, рассказ

Теодор Старджон. КЕЙЗ И МЕЧТАТЕЛЬ, повесть

Всеволод Ревич. ПОПЫТКА К БЕГСТВУ

Брайан Стэблфорд. ИНЫЕ МИРЫ

ДИСПЛЕЙ-КРИТИКА

PERSONALIA

ВИДЕОДРОМ

---

— Вернемся к вопросу о прислуге. Вы сказали, что время от времени она меняется. А снабжение? Доставляются же откуда-то припасы!

— Наверное, стоило бы заглянуть в подвал? А что если там туннели? Может, прислуга да и припасы прибывают через тайные ходы? Конечно, идея как из шпионского романа, а все же… Что ж, может быть, может быть. Но если так, мы ничего никогда не установим. Да, припасы хранятся в подвале, но нас туда не пускают. Подвалом заправляет дюжий детина, к тому же он глухонемой или притворяется таковым. Он оттуда не вылезает, ест там и спит.

— Выходит, в моем предположении нет ничего невозможного?

— Выходит, так, — отозвался Джонатон.

Огонь в камине угас, только несколько угольков еще теплилось под слоем золы. В тишине, спустившейся на гостиную, Лэтимер улавливал подвывание ветра.

— Об одном вы еще не знаете, — произнес Джонатон, — на берегу водятся большие бескрылые гагарки.

— Бескрылые гагарки? Не может быть. Их же…

— Да, разумеется. Их истребили более ста лет назад. А в океане киты. В иные дни замечаешь по доброму десятку китов. Бывает, что увидишь и белого медведя.

— Тогда, значит…

— Значат, — кивнул Джонатон, — мы где-то в доисторической Северной Америке. По моей оценке, примерно за три-четыре тысячелетия до наших дней. В лесу можно услышать, а то и увидеть лосей. Полным-полно оленей, попадаются даже лесные карибу. А уж птиц видимо-невидимо. Если вам придет такая фантазия, можно

отлично поохотиться. Ружья и патроны у нас есть…

Когда Лэтимер поднялся вновь к себе в комнату, уже занимался рассвет. Он устал до изнеможения и понимал, что теперь способен заснуть. Но все равно, прежде чем лечь, постоял у окна, выходившего на березовую рощу и берег. Над водой поднимался слабый туман, и все вокруг приобрело нереальный, волшебный вид.

Доисторическая Северная Америка так считает философ, и, если он прав, шансов вырваться отсюда в знакомый мир очень и очень мало. Для этого надо узнать секрет или овладеть технологией — перемещения во времени. Кто же, хотелось бы понять, мог расколоть эту тайну, создать технологию? И кто, создав нужную технологию, мог использовать ее для нелепой цели заточать людей во времени?

В Массачусетсском технологическом, припомнил Лэтимер, был чудак, потративший лет двадцать, если не больше, на то, чтобы найти точное определение времени и хотя бы приблизиться к пониманию, что это такое. Но то было давно, а потом чудак пропал из виду или, по меньшей мере, с газетных страниц. В свое время о нем писали, как правило, с нескрываемой иронией, потом перестали. Впрочем, поправил себя Лэтимер, чудак из Массачусетсской «техноложки» тут, может, вовсе ни при чем — могли быть и другие ученые, исследовавшие ту же проблему, но, к счастью для себя, избегшие внимания прессы.

Довольно было задуматься на эту тему, и Лэтимер ощутил волнение: он увидит Америку первобытной поры, увидит континент задолго до белых первооткрывателей, до викингов, Каботов, Куртье и всех прочих!

Не отдавая себе в том отчета, Лэтимер уставился на маленькую группу берез. Две из них росли чуть позади крупного, футов пять в высоту, валуна — по разные его стороны. Третья береза выбрала себе место тоже позади валуна, но немного выше по склону и как бы на равном расстоянии от двух других. Казалось бы, ничего особенного: березы часто собираются купами. И все же в этой группе было, видимо,

что-то странное. Но что? Лэтимер не отводил взгляда от деревьев, недоумевая, что же такое он подметил, и подметил ли что-нибудь вообще. На его глазах на валун опустилась птичка. Птичка была певчая, но какая именно, не разобрать: далеко. Он лениво наблюдал за птахой, пока та не вспорхнула и не улетела.

Не удосужившись раздеться, лишь сбросив с ног ботинки, Лэтимер пересек комнату, повалился на кровать и забылся едва ли не раньше, чем голова коснулась подушки.

Когда он проснулся, был почти полдень. Умылся, причесался, с бритьем возиться не стал и, слегка пошатываясь, спустился вниз: стряхнуть с себя дурман чрезмерно крепкого сна было не так-то просто. В доме никого не оказалось, но в столовой был оставлен один прибор, а на буфете — завтрак, накрытый салфетками. Он выбрал себе почки и омлет, нацедил чашку кофе и перешел к столу. Запах пиши разбудил волчий аппетит, он съел все до крошки, сходил за добавкой и уж, конечно, за второй чашкой кофе.

Наконец он вышел на воздух через дверь заднего фасада, но и тут никого не увидел. К берегу, как и вчера, сбегал поросший березами склон. Издалека донеслись два хлопка, похожих на выстрелы. Наверное, кому-то захотелось поохотиться на уток или на перепелов. Говорил же Джонатон, что здесь отличная охота.

Чтобы достичь берега, пришлось осторожно пробираться сквозь нагромождения камней. Мелкая галька хрустела под ногами. Набегающие валы разбивались о беспорядочно разбросанные валуны, и даже в сотне ярдов от воды на лицо оседала влага — пелена мельчайших брызг.

Под слоем гальки что-то слабо сверкнуло, и Лэтимер наклонился, заинтересованный. И лишь нагнувшись совсем низко, понял, что это агат размером с теннисный мяч. Одна из граней была сколота, — именно она, мокрая от брызг, и посылала неверный восковой отсвет. Он подобрал камень и принялся полировать, счищая налипшие зернышки песка и припоминая, как мальчишкой искал агаты по заброшенным гравийным карьерам. Здесь, на берегу, совсем рядом с первым агатом отыскался второй, а неподалеку, в сторонке, третий. Ковыляя на корточках, он подобрал все три камня — второй был чуть побольше первого, третий чуть поменьше. Он вглядывался в них, как встарь, любуясь изяществом их структуры, ощущая вновь, через столько лет, нервную дрожь, какую испытывал всякий раз, когда находил эти камни. К тому времени как он уехал из дому в колледж, у него набрался целый мешочек агатов, припрятанный в углу гаража. Кто бы мог подсказать, что сталось с

этими камушками потом?..

Внезапно из-за валунов, громоздящихся в нескольких ярдах от Лэтимера, показалось нечто диковинное и направилось вперевалку к воде. Птица, ростом дюймов в тридцать, отдаленно напоминающая пингвина. Оперение в верхней части туловища было черным, в нижней — белым, и глаза окольцованы большими белыми кругами. Крохотные крылышки покачивались на ходу. А клюв был острый и тяжелый -

грозное ударное оружие.

Не оставалось сомнений — он видел большую бескрылую гагарку, птицу давно вымершую, но в свое время распространенную от мыса Код до канадского Севера. Матросы Куртье, истосковавшиеся по свежему мясу после однообразных морских рационов, забивали их дубинками по сотне за раз, одних поедая без промедления, а других засаливая впрок в бочонках.

За первой гагаркой из-за камней показалась вторая, потом еще две подряд. Не удостоив человека вниманием, они пересекли вперевалочку полосу гальки, добрались до воды, нырнули и беззаботно поплыли прочь.

Лэтимер, не вставая с корточек, следил за птицами как зачарованный. Да, Джонатон предупреждал, что он встретит их на берегу, но одно дело — знать, что они тут водятся, и совсем другое — увидеть их воочию. Теперь он твердо, как никогда ранее, уверился в том, куда его занесло.

Где-то слева громыхали редкие выстрелы, но иных вестей о себе другие обитатели дома не подавали. Вдали, прижимаясь к самой воде, пронеслась стайка уток. Усыпанный галькой берег навевал чувство покоя — подумалось, что такой покой человек знавал лишь в те давние годы, когда Земля была еще почти свободной от человечества.

Сидя здесь, на берегу, Лэтимер припомнил странную группу берез и вдруг, без всякого явного повода, сообразил, что же в них было странного, приковывающего внимание, обостренный взгляд художника уловил искажение перспективы. Нахмурясь, он старался развить догадку, решить, что же именно делало перспективу искаженной. Но прийти к четкому выводу не удавалось.

Когда он, наконец, покинул берег и поднялся вверх по склону, то сразу же увидел Джонатона: старик сидел в кресле на веранде, обегающей задний фасад. Преодолев подъем, Лэтимер нашел себе такое же кресло и сел рядом.

— Видели гагарок? — осведомился Джонатон.

— Четырех, — ответил Лэтимер.

— Случается, берег кишмя кишит ими. А бывает, что неделями ни одной не встретишь. Андервуд и Чарли пошли поохотиться на вальдшнепов. Наверное, вы слышали выстрелы. Если охотники не замешкаются, у нас на обед будет жаркое из дичи. Вы когда-нибудь пробовали вальдшнепа?

— Лишь однажды. Много лет назад. Когда поехал с приятелем в Новую Шотландию на ранний осенний перелет.

— Вот именно. В наше время они остались только там да еще в нескольких диких местах. А здесь они водятся на каждом болоте, чуть не под каждой ольхой.

— Где все остальные? — поинтересовался Лэтимер. — Когда я вылез из постели и спустился позавтракать, в доме не было ни души.