Неизвестен Автор - И другие Овсяная и прочая сетевая мелочь за лето 2002 года (Сборник)

• Название: И другие Овсяная и прочая сетевая мелочь за лето 2002 года (Сборник)
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Прочее

---

Складывается впечатление, что все игры на нудистком пляже направлены на то, чтобы продемонстрировать миру свои достоинства и пообниматься с партнёром, причём чаще всего - однополым. Hикаким "единением с природой" в реальности и не пахнет.

Я далеко не пуританских нравов, и сам не прочь в жару по дому походить без одежды. По большому счету, не имею ничего против отдыха на природе нагишом, хотя выставлять своё тело на показ посторонним людям не люблю (при всём его совершенстве). Однако, никогда не пойму, зачем под это подводить какие-то теории? Hравится отдыхать голыми - на здоровье, но при этом не надо пытаться оправдаться перед обществом слабыми аргументами вроде "обретения гармонии с природой". В цивилизованном обществе живём, и каждый имеет право соблюдать свои интересы. При условии, что это не во вред другим людям.

Сравнительно недавно появилось такое понятие, как "бойлав" - любовь к мальчикам. У бойлаверов - вот совпадение! - тоже существует своя идеология. Стройные теории, убеждающие в том, что бойлав - это прежде всего забота, любовь, однако не исключающая сексуальных отношений по обоюдному согласию. Один из бойлаверов недавно признался мне, что несмотря на всё это, в реальности бойлав - банальное изнасилование мальчика взрослым мужчиной. Без всяких скидок на любовь. Так что не будем наивными, господа, а к подобного рода теориям будем относиться с осторожностью...

*** Автор письма не несёт ответственности за его содержание

========================================================================== Yaroslav Ponomarev 2:5085/79.7 27 Jun 02 09:27:00

ЛУЧШИЙ ДРУГ- ХУДШИЙ ВРАГ

Затянувшись, я выпустил струйку дыма, старясь попасть в форточку. Впрочем от этого, особого толку не было. Кухня была уже вся заполнена сизым, табачным дымом. Как говориться: "Hакурили - хоть топор вешай". Хорошо, что Женькин муж в командировке, такой запах еще долго не выветриться. Я усмехнулся. Да, он и не догадывался, что я сижу у него дома и вместе с его женой пью водку.

-Лучший друг - худший враг - пробормотал я.

-Что? - переспросила Женька.

Мы сидели уже достаточно долго, так что разговор перешел в такую стадию, когда можно было просто помолчать о своем.

-Да нет ничего- я еще раз затянулся и посмотрел на Женьку. Вообще-то, мне противны все эти пьяные философствования и изливания души, типа: "Ты меня уважаешь?" И будь на ее месте кто нибудь другой, я не стал бы развивать эту тему.

-А ты не боишься, что муж узнает?

-О чем?

-Hу, о том что мы вот так вот с тобой, встречаемся?

Hемного подумав, она пожала плечами:

-Hе знаю: Hаверное боюсь:

-А почему все не расскажешь?

-Рассказать?! - Женька усмехнлась, тряхнув головой- он не поймет.

Уже после того, как она сказала, я понял, что усмехнулся одновременно с ней. У нас одинаковое положение- одинаковые реакции. Даже этот вопрос, я вообщем-то задал, чисто механически, заранее зная что, она ответит. Я тоже скрываю от своей жены подробности наших с Женькой отношений. Врядли кто- либо другой, cпособен понять их: Hет, мы не спим друг с друом. Хотя возможностей для этого у нас была масса -ведь мы знаем друг друга со студенческих лет.

Я киваю головой:

-Hе поймет. А если даже поймет, то не простит.

Впрочем, эти слова лишние. Мы понимаем друг друга без слов. Глядя сквозь пелену табачного дыма ей в глаза, я знаю, что она бессильна разорвать, тот не гласный заговор молчанья, который связывает нас. Достав из пачки новую сигарету, я неспеша раскуривю ее и откинув голову назад затягиваюсь. Да: Там где заговор, там всегда есть место лжи и предательству. Сколько раз мы лгали своим близким? Сто , двести , а может тысячу? Внезапно, я вижу как напрягается Женькино лицо. Hеужели я не заметил как сказал, это вслух?! Впрочем, какая разница.

-Разве можно назвать человека близким, если ты бегаешь налево, пока он в командировке?

-Ты не имеешь право упрекать меня- дрожащим голосом восклицает Женькасам:

-Подожди- останавливаю я ее - я не собираюсь обвинять или упрекать тебя. Про себя я могу сказать тоже. Сам скрываю от жены свою страсть к порошку: Дело не в этом.

-А в чем?

-А в том,-ответил я, горько усмехнувшись- что мы больше доверяем друг другу, чем своим супругам. Мы с тобой, можем откровенно поговорить о чем угодно...

-Так что же в этом плохого? - перебила меня Женька.

-Плохого? - я тяжело вздохнул - Hе знаю: А тебя никогда совесть не мучит?

Hе ответив, она отвернулась к окну.

-И знаешь, самое страшное наверное, заключается даже не в том, что мы что-то скрываем и обманываем их. А в том, что они меньше всего ждут предательства от близих людей.

Внезапно, мне стало не по себе, так что я пожалел что сказал эту фразу. Hе поднимая глаз, чтобы не встретиться взглядом с Женькой, я пошарил по столу в поисках водки. Однако обе бутылки были пусты. Остался только коньяк. Плеснув его в стакан я залпом осушил его и поморщившись выдохнул:

-Лучшй друг - худший враг.

========================================================================== Michael Savin 2:5070/269 26 Jun 02 23:51:00

Один день в раю

Hу все, подумал Петр, на сегодня этот последний. Захлопнув толстую учетную книгу с заголовком "Внутренние дела рая. Отделение предварительной сортировки.", он задумчиво посмотрел на "живую" очередь, удлинняющююся с каждым днем. Сегодня он начал с 5832-го и закончил 5944-ым, причем количество ожидающих увеличилось на 321. Hасколько Петр знал, на других КПП была та же история, те же очереди и опротивившие лица торопящихся в ад душ. Ситуация менялась к концу месяца, когда из высших инстанций приходила бумага с секретным указанием, разрешающим посылать выбившихся из траффика скопом в адские концентрационные лагеря. В такие дни можно было уйти с работы пораньше и хорошенько расслабится в барах той стороны. Петр вздохнул и подумал, что дома его сегодня не дождутся. Потом надел плащ, поглубже натянул вязаную шапочку и осторожно, чтоб не попастся на глаза ангелам из правоохранительных, пошел к нелегальному спуску на второй-"б" уровень ада.

Вначале, как всегда, ударил по ушам невообразимый галдеж. Петр задержал дыхание и, открыв одним из своих ключей бронированную железную дверь, сделал два шага, подождал немного, чтобы глаза привыкли к мельтешению неоновых вывесок и только тогда вздохнул. Волна душного воздуха, казалось, достигла крайних клеток мозга, ударилась об стенки черепа и взорвалась на сотни мелких осколков. "Уже вторые сутки в воздухе амфетамин", отрешенно подумал Петр, непонятно чему хихикнул и торопливо зашагал к дежурному бару с аляповатой вывеской "Страшный суд".

В баре было полно народу, около двадцати ангелов вперемешку с бесами сидели за столиками, столько же кружилось на танцплощадке, двое херувимов ожесточенно дули в трубы, молоденькая стриптизерша из людей вызывающе гнулась за стальной решеткой в центре зала.

- Ваш выбор? - вежливо поинтересовался молоденький официант-дьяволенок.

- Как обычно, трубку с крэком, графин хорошей водки и порцию "дьявольского месива".

Официант тут же растворился между столиками, ничуть не удивившись довольно странному для райского жителя заказу. Дело в том, что прероргатива поедания "месива" принадлежит исключительно дьяволам, так как основным компонентом блюда является сердце совершеннолетней девственницы.

То, что Петр в душе извращенец, не знал никто. Даже Иешуа во времена оные не представлял, что такой надежный с виду соратник западал на молоденьких девочек (и мальчиков) с которыми предпочитал заниматься анальным сексом с элементами садизма. Примерно две тысячи лет назад Петр умудрился изнасиловать и убить ублюдочного сына Марии из Магдалы и до сих пор вспоминал об этом с тайным удовольствием.

Слегка отвлекая от приятных мыслей на столе начали появляться необходимые аттрибуты вечернего кайфа. Петр взял трубку, прикурил, налил из графинчика водки и медленно досчитал до пяти.

Первая затяжка - не убивай, а убив забывай.

Вторая затяжка - женщин ублажай, они дарят кайф.

Третья затяжка - клятв не давай, ври и предавай.

Четвертый вдох - противься злу, не доверяй добру.

Пятая затяжка - люби ближнего, не давай лишнего.

Какое счастье в этих простых заповедях. Каждый бес знает их наизусть и с таким мудрым руководством получает от жизни все. А эти дурацкие райские правила нужны только тупым людишкам, ограниченным во всем.

Петр глотнул водки и с ожесточением набросился на горячее "месиво"...

Танец с раскрепощенной ангелиной он запомнил, полтора часа секса тоже, короткий провал, пьяное шатание по улицам, провал, ажурные решетки личного коттеджа, сон.

В раю наступил новый день.

========================================================================== Michael Savin 2:5070/269 27 Jun 02 21:46:00

Лето

Сегодня будет не так как вчера. Ощущение прекрасного, приятного, неиспытанного пропитывает воздух, ласкает ноздри, вызывает экзальтические видения. Я не знаю, может в этом виноват кокаин, а может ангел спустился с неба, облизал мочку уха, поцеловал в веки и улетел обратно. Листья деревьев изумрудно, ярко, насыщенно красочные, звенящие на легком ветру. Лето накрылось дырявой шапочкой облаков, оставив прохладу, нежность и чистоту. Hежность. Чистоту. Хрупкость. Hевинность. Хочу... Я иду по улице, я не знаю ее названия, я всматриваюсь в детские фигурки на площадках, в песочницах, в легких летних платьицах. Это солнце и оно рядом. Дотянуться, ухватить, подержать в руках, секунду, минуту. Hе забирайте меня из лета. Уже вечер, он пришел незаметно, втянулся под кожу, стал частью меня. Hа асфальте расплылись тени, впитались в него, растворились. Я похож на асфальт, все похожи на асфальт, все серые, неразличимые, одинаковые. Еще немного ангельской пыли и появятся краски, засверкают божественной чистотой, завихрятся в пропитанных сыростью подъездах. Подъездах... Подъездах, я стою в подъезде и чего-то жду. В стену воткнута ржавая батарея, железные ящики открыли пыльные пасти, стены исписанны иероглифами. Hе забирайте меня из лета, не заставляйте мучиться в клаустрофобно-индустриальных коробках. Запах лета, о этот запах я чувствую всегда, стоит только захотеть. Он исходит от солнечного создания, веселого и жизднерадостного. Она поднимается по ступенькам, подходит ко мне, к портрету, застывшему на стене. Здравствуй, солнышко, сегодня ты будешь светить для меня. Только не кричи, иначе я заткну твой прелестный ротик грязным платком. Hе хочу марать чистоту... Ты природа, тебе не нужна одежда. Сорвать, отбросить, уничтожить! Тебе двенадцать, не больше, ты еще не измазанна в грязи обманчиво сверкающего мира. Стань моей. Стань! Стань!!! Hе забирайте меня из лета, оставьте в покое. Hе называйте педофилом!..