Павел Амнуэль - Что там, за дверью?

• Название: Что там, за дверью?
• Автор: Павел Амнуэль
• Издательство: Форум
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91134-094-0

Привидения, духи, таинственные происшествия…. Сборник новелл Павла Амнуэля, одного из самых «научных» наших фантастов, на сей раз посвящен самым ненаучным явлениям в истории человечества.

---

— И я помню все, что со мной происходило. Каждую мелочь и тот сожженный линолеум…

— Да, — сказал Форестер. — В Мультиверсе бесконечное количество миров, в которых все происходило именно так. До определенного момента. Развилки происходят каждое мгновение. Пока мы с вами беседуем, возникли миллионы ответвлений. В одном из них вы сказали мне «не верю», встали и ушли искать свою жену, в другом дослушали меня до конца и поступили по моему совету, в третьем дослушали и ударили меня, поскольку не поверили ни одному моему слову, в четвертом поверили и именно потому ударили, в пятом…

— Хватит с меня четырех, — пробормотал Себастьян. — Какое мне дело до прочих миров, если я нахожусь в одном, который не сам выбрал, и никуда мне отсюда…

— Вы выбрали сами! Бессознательно. Для сознательного выбора у вас не было времени. Я не знаю, сколько Себастьянов связаны друг с другом квантовыми переходами — как лишними кадрами на кинопленке.

— Если вы сейчас снимете меня быстрой камерой… — начал понимать Себастьян.

— Думаю, шестидесяти тысяч кадров в секунду недостаточно, — покачал головой Форестер. — Есть, правда, люди…

— Как Элен?

— Да, — кивнул Форестер. — А теперь и вы, и ваша жена, и я, поскольку занимался этой проблемой…

— Это что, заразно? — усмехнулся Себастьян.

— В определенной степени. Это не инфекция в медицинском смысле. В медицинском смысле это и не болезнь. Но влияние на ближайшее окружение существует, это я могу сказать точно. Человек сознательно или бессознательно выбирает ту ветвь, где существует, пока сознательно или бессознательно не выберет другую — так вы выбираете судьбу, понимаете? Выбираете линию жизни. Но и другие варианты вашей судьбы остаются в реальности Мультиверса! Выбирая, вы влияете на выбор ваших близких и на то, какой выбор им предлагается. Есть ветви, где вы, Себастьян, — обычный человек, и кадры из других миров возникают с той самой квантовой частотой, о которой я говорил, и вы проживаете для себя одну жизнь, не подозревая о других возможностях. Так живут все. Или подавляющее большинство. Но в одной из ветвей ваша приемная дочь Элен обладает способностью гораздо большего выбора. Она физически ощущает себя человеком многих вселенных, помнит себя в них, на ее теле даже сохраняются следы ударов, полученных в другом варианте ее жизни…

— Неужели где-то Элен действительно били? — содрогнулся Себастьян.

— Видимо, да.

— Сейчас я в мире, где Элен жива?

— Да, — кивнул Форестер.

— Где она? И где Памела?

Форестер испытующе посмотрел на Себастьяна.

— Вы действительно…

— Где они?

— Пойдемте, — сказал физик и направился к двери. Себастьян с трудом поднялся и поплелся за Форестером, который уже стоял в коридоре, что-то говорил кому-то невидимому, и Себастьян подумал, что обязательно должен увидеть того человека, с которым разговаривал физик.

— Господи, Фиона, — сказал он, добравшись, наконец, до двери и выглянув в коридор. — Как ты… изменилась!

Женщина, стоявшая рядом с Форестером, если и была Фионой, то постаревшей с их последней встречи лет на тридцать — она стала грузной и будто ниже ростом, седые пряди в волосах, темное платье с глубоким декольте, открывавшим ложбинку между тяжелых грудей; может, это была старшая сестра Фионы, о которой Себастьян ничего не знал…

— Ты тоже не помолодел, — улыбнулась женщина и, обернувшись к Форестеру, спросила: — Он помнит все или…

— Все… — не очень уверенно сказал физик и добавил: — Кажется.

— И перцепцию кальеры?

— Ну… — сказал Форестер. — По идее…

Какая еще… Себастьян вспомнил.

Это было на прошлой неделе. Он возвращался с последней точки в Больших Андах, там, в ущелье Сахамы, они установили урию наблюдения, отличное место, очень чистый воздух, спектр можно измерять с такой частотой, какая недостижима не только в больших городах, но и нигде в пределах человеческого восприятия. Урия сразу после подключения начала передавать информацию, они зафиксировали канал и поспешили удалиться, чтобы не рисковать, — все шестеро, Себастьян вспомнил спутников, он их прекрасно знал, давно работали вместе, они поднялись по склону — тому же, по которому спустились в ущелье, — и почти достигли поворота, чтобы там, в безопасности, отдохнуть, поесть и порассуждать о вечном и недостижимом.

За поворотом их ждала кальера — не то чтобы на самом деле ждала, наверняка кальера была здесь и раньше, но не проявляла себя, потому что никто из проходивших мимо людей не обладал нужными для перцепции частотными характеристиками. А сейчас… Кто из них запустил помимо своего желания механизм склейки? Кто стал…

Неважно. Первым попался Сеймур — не потому, что шел впереди, хотя и это имело значение. Но гораздо большее значение имело то обстоятельство, что Сеймур уже много раз участвовал в перцепциях, и его частотные полосы стали очень широкими, в них можно было пропустить если не целый мир, то такую его часть, которая наверняка могла…

Хорошо, что шедший следом за Сеймуром Нагаралль мгновенно оценил ситуацию — Себастьян не мог, конечно, сказать, что именно увидел навигатор экспедиции, миновав камень, за которым скрылся шедший впереди Сеймур. Реакция Нагаралля была мгновенной, и только это спасло Себастьяну жизнь. Он бы не умер, конечно, смерти нет, эту истину каждый младенец впитывает с молоком матери, он бы не умер, но и начинать жить заново в другой ветви у него не было желания, слишком многими корнями он прирос к этой земле, к людям, с которыми работал много лет, к чилийским лесам, горам, сельве…

Нагаралль поднял автомат и выстрелил, не задумавшись ни на мгновение, — будто знал, что, когда, где и как произойдет. А может, знал? Не спросишь. Он выстрелил, Сеймур стал облаком желтого пара (досталось и дереву у обрыва — оно переломилось, и верхняя часть ствола с громким вздохом скрылась в глубине ущелья), а сам Нагаралль, вызвав неизбежную склейку, оказался за той гранью, где действуют законы не нашего мира, и навигатор медленно, как Чеширский кот, начал исчезать в засветившемся от накопленной энергии воздухе, последней исчезла улыбка, которую Себастьян запомнил на всю оставшуюся жизнь — то есть на все то время, что ему еще осталось провести на этой планете, в этом теле, в этой ветви Мультиверса…

Он не испугался, просто шагнул назад, зная, что ему больше ничто не угрожает, обернулся и успел увидеть, как Пендак, Суримо и Лагат, оказавшись в луче кальеры, прошедшем над камнем, тоже начали медленно исчезать, он стоял и смотрел, ничем не мог помочь, перцепция, начавшись, продолжается до исчерпания, он стоял и смотрел, прощался с друзьями и пытался представить себе, когда и где им доведется встретиться вновь — точно доведется, но произойти это может так далеко от мира, в котором он жил сейчас, что они не узнают друг друга — если, конечно, не примутся сравнивать воспоминания…

— Я помню, — сказал Себастьян, переводя взгляд с Фионы на Форестера. — Но… не понимаю.

И еще он сказал:

— Где же, наконец, Памела? И Элен?

— Долго он еще будет вспоминать? — нетерпеливо спросила Фиона у Форестера. — Не торчать же нам здесь допоздна!

— Сейчас, — успокоил ее Форестер. — Если он вспомнил о кальере, значит, осталась самая малость.

— Напомни ему.

— Что? — пожал плечами физик. — Разве тебе помогло то, что я напомнил, когда…

Фиона отвернулась.

— Пойдем отсюда, — сказал Себастьян. — Кстати, Памела обещала сегодня приготовить жустину. Может, поедем ко мне, а? Честное слово, ребята, я уже в порядке. А если чего-то не вспомню, то спрошу.

Фиона и Форестер переглянулись и облегченно вздохнули.

В конце коридора открылся темный зев лифта, и они один за другим ступили в пустоту, Себастьян потерял опору и провалился, а Фиона с Дином держали друг друга за руки и потому последовали за ним не сразу, он потерял их из виду, но это не испугало его, он подумал о том, как хорошо будет вернуться домой после работы, Элен непременно приведет внуков, они такие милые…

Из лифта он вышел на поляне у входа в коттедж — не промахнулся, хотя координаты задал подсознательно и после сегодняшних волнений мог ошибиться даже на милю. Подождал — сначала из синевы вечернего воздуха проявилась Фиона, махнула рукой Себастьяну, а Дин вышел чуть в стороне, подошел к Фионе, взял ее руку в свою и сказал:

— Подарок забыли.

— В следующий раз, — сказала Фиона.

— Вы войдете в дом или останетесь на поляне? — нетерпеливо произнес знакомый голос, Себастьян обернулся медленно, будто массивный спутник, движимый системой гироскопов: за те несколько часов, что он не видел свою жену, она, конечно, мало изменилась, разве что переоделась к приходу гостей. Покрасить волосы, как он советовал, она так и не захотела, и седина, о которой Пам говорила, что она ей к лицу, показалась сейчас Себастьяну особенно ненужной, неправильной, как и морщинки вокруг глаз, и тяжелая походка (в прошлом году Пам упала со стула — вот нелепая история! — сломала ногу, и с тех пор ходила, переваливаясь, будто гусыня).