Кирилл Гусев - Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции

• Название: Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции
• Автор: Кирилл Гусев
• Издательство: Мысль
• Жанр: История
• Год: 1975

Автор, видный советский историк, показывает сложный, извилистый путь некогда самой многочисленной и влиятельной мелкобуржуазной партии России — социалистов-революционеров. В книге вскрывается глубокий внутренний кризис партии эсеров, несостоятельность теории и практики мелкобуржуазного социализма, превращение эсеровских террористов в союзников Колчака и Деникина, организаторов кронштадтского мятежа и «антоновщины».

Проблемы, рассматриваемые в книге, имеют не только историческое значение. Они весьма актуальны, их изучение может быть полезным при оценке позиций современных мелкобуржуазных партий, выработке стратегии и тактики коммунистических партий в борьбе за создание единого фронта трудящихся в странах капитала.

Концы страниц размечены в теле книги так: <!-- 123 -->, для просмотра номеров страниц следует открыть файл в браузере. — DS.

---

Государственное совещание, названное В. И. Лениным «коронацией контрреволюции», открылось в Москве 12 августа 1917 г. Партия социалистов-революционеров была представлена на нем в делегациях Советов, городских дум и земств. Большевики, которых эсеро-меньшевистское руководство не допустило в состав делегации, расценивали совещание как ширму всероссийского контрреволюционного заговора, организуемого кадетами, опирающимися на вооруженную поддержку верхов армии и реакционной части казачества. Этот заговор был направлен прежде всего против Советов, «однако партии социалистов-революционеров и меньшевиков, которым тоже принадлежит большинство в ЦИК Советов, не воспротивились созыву Московского совещания, не попытались бороться, ибо сами стояли за соглашение, за совместную работу с буржуазно-помещичьей коалицией, сами шли все время на уступки ей, отказывались от передачи всей власти рабочим, солдатам и крестьянам, предложили поделиться властью с контрреволюцией»318.

На роль военного диктатора был выдвинут генерал Корнилов. Однако в то время, как буржуазия шумными овациями встречала будущего диктатора, 400 тыс. московских рабочих по призыву большевиков провели забастовку протеста против контрреволюционного сборища. Это не остановило заговорщиков. Получив поддержку на совещании, Корнилов 21 августа потребовал введения в Петрограде военного положения, передачи ему всей гражданской и военной власти и двинул войска на революционную столицу. Но сыграть роль Кавеньяка Корнилову не удалось. Под руководством большевистской партии не менее 60 тыс. красногвардейцев, солдат, матросов встали на защиту Петрограда. Корниловский мятеж был подавлен без единого выстрела.

В борьбе с корниловщиной трудящиеся приобрели новый революционный опыт. Под давлением революционных масс лидеры эсеров вынуждены были отмежеваться от корниловцев, а в Советах выступили в поддержку борьбы с мятежом. «Союз большевиков с эсерами и меньшевиками против кадетов, против буржуазии… испытан только по одному фронту, только в течение пяти дней, 26—31 августа, во время корниловщины, — писал В. И. Ленин, — и такой союз дал за это время полнейшую, с невиданной еще ни в одной революции легкостью достигнутую победу над контрреволюцией…»319. В партии социалистов-революционеров усилилась борьба между правым крылом, безоговорочно поддерживавшим попытки Керенского создать новое коалиционное правительство с участием кадетов, и левым — выступавшим против блока с буржуазией, за «однородно»-демократическое правительство.

Обострились отношения эсеро-меньшевистского ЦИК с Временным правительством. 31 августа ЦИК высказался против закрытия газет «Рабочий» и «Новая жизнь» и послал отряд матросов, под охраной которого они продолжали выходить. Затем ЦИК выступил против приказа Керенского об упразднении «самочинных комитетов», под которыми подразумевались органы, созданные для борьбы с корниловщиной. Большевик М. С. Ольминский писал в связи с этими событиями, что о сдвиге влево «свидетельствует и конфликт обеих мелкобуржуазных партий (в лице Центрального Исполнительного Комитета) с Временным правительством. Центральный Исполнительный Комитет потребовал от Керенского не включать кадетов в министерство. Керенский согласился на это лишь после того, как дело между ним и ЦИК чуть не дошло до вооруженного столкновения…»320.

Силы революции превосходили силы контрреволюции, и в этот момент очень ненадолго, буквально на несколько дней, вновь создалась возможность мирного перехода власти к Советам. «…Исключительно союз большевиков с эсерами и меньшевиками, — писал В. И. Ленин, — исключительно немедленный переход всей власти к Советам сделал бы гражданскую войну в России невозможной»321. Большевики были готовы вернуться «к доиюльскому требованию: вся власть Советам, ответственное перед Советами правительство из эсеров и меньшевиков»322 — и предложили эсеро-меньшевистскому большинству Советов взять власть. Однако тяготение к буржуазии вновь взяло верх у мелкобуржуазных лидеров. Они отвергли предложенный большевиками компромисс, и возможность мирного перехода власти к Советам вновь была упущена по их вине.

Со времени корниловского мятежа, со всей очевидностью обнаружившего роль Временного правительства как соучастника контрреволюционного заговора, процесс левения масс еще более усилился. Доверие трудящихся к партии эсеров падало все быстрее и быстрее, от нее отходили не только рабочие, но и мелкая буржуазия. Изменение в политических настроениях масс нашло свое выражение в большевизации Советов.

Процесс большевизации Советов начался почти сразу после революции. Одним из первых после выборов 4 мая стал большевистским Кронштадтский Совет, объявивший себя единственной властью в городе. В Екатеринбургском Совете большевистская фракция в июне имела 2/3 голосов в рабочей и 1/5 в солдатской секциях323. В Минском Совете большевикам принадлежало около половины мест в составе исполкома и подавляющее большинство в президиуме. За большевистские резолюции здесь голосовало от 160 до 195 депутатов из 265324. Однако в полную силу процесс большевизации Советов развернулся осенью 1917 г., когда рабочие, солдаты и крестьяне наглядно увидели плоды политики меньшевиков и эсеров. «…Достаточно было «свежего ветерка» корниловщины, обещавшего хорошую бурю, — писал В. И. Ленин, — чтобы все затхлое в Совете отлетело на время прочь и инициатива революционных масс начала проявлять себя как нечто величественное, могучее, непреоборимое»325.

Трудящиеся отзывали из Советов меньшевиков и эсеров, беспартийные депутаты и часть представителей из левых эсеро-меньшевистских групп стали голосовать вместе с большевиками. 31 августа 1917 г. Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов большинством в 279 голосов против 115 при 90 воздержавшихся принял предложенную большевистской фракцией резолюцию о власти, ту самую резолюцию, которую в этот же день отклонило эсеро-меньшевистское большинство ЦИК. Она категорически отвергала политику соглашательства с буржуазией и призывала к переходу всей власти в руки Советов. Результаты голосования были закономерным следствием длительной и упорной борьбы, которую вела большевистская фракция против эсеро-меньшевистского блока с первых дней деятельности Совета.

Вслед за Петроградским Советом 5 сентября аналогичную резолюцию большинством в 554 голоса против 355 принял объединенный пленум Московского Совета рабочих и Московского Совета солдатских депутатов. И здесь победа была подготовлена предшествующими событиями. Первым серьезным признаком перелома в настроении депутатов было принятие вопреки усилиям эсеро-меньшевистского блока решения о вооружении рабочих и создании штаба Красной гвардии. После того как была принята большевистская резолюция, президиум Московского Совета рабочих депутатов вынужден был сложить полномочия. Тогда лидеры эсеров и меньшевиков заявили, что Исполком солдатского Совета отказывается проводить в жизнь большевистскую резолюцию, но вскоре потерпели поражение и там.

Оценивая итоги голосования в двух столичных Советах, газета «Рабочий путь» отмечала, что принятие ими большевистской резолюции является общепризнанным показателем решительного поворота в политическом сознании широких масс. «Пролетариат и гарнизон двух столиц, — писала газета, — двух крупнейших промышленных центров, дал явственное свидетельство крушения политики соглашательства, разрыв с тактикой господствующих партий с.-р. и м-ков. …Рабочие и солдатские массы твердо и решительно обратились к большевикам, как партии последовательной и ни перед кем не капитулирующей»326.

Процесс большевизации шел бурными темпами. Вслед за Петроградом и Москвой большевистские резолюции приняли Советы Киева, Харькова, Казани, Уфы, Минска, Самары, Брянска, Красноярска и других городов. Недаром кадетская «Речь» с раздражением писала, что агитация большевиков «значительно усилилась и пускает корни в нашем народе… Торжество большевизма вырисовывается гораздо более серьезным и угрожающим, нежели можно было предполагать»327. На перевыборах Исполкома Совета рабочих депутатов Москвы за большевиков голосовало 246 человек, за меньшевиков 125, за эсеров — 65. В Исполком было избрано 32 большевика, 16 меньшевиков, 9 эсеров, а в президиум — 5 большевиков, 2 меньшевика и 1 эсер328. В течение сентября 1917 г. большевистскими стали и районные Советы Москвы. В Севастопольском Совете к началу октября эсеры потеряли половину мест, а количество большевиков увеличилось с 14 до 60 человек329. На Урале из 100 Советов к середине октября эсеро-меньшевистских осталось лишь 18330.