Кирилл Гусев - Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции

• Название: Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции
• Автор: Кирилл Гусев
• Издательство: Мысль
• Жанр: История
• Год: 1975

Автор, видный советский историк, показывает сложный, извилистый путь некогда самой многочисленной и влиятельной мелкобуржуазной партии России — социалистов-революционеров. В книге вскрывается глубокий внутренний кризис партии эсеров, несостоятельность теории и практики мелкобуржуазного социализма, превращение эсеровских террористов в союзников Колчака и Деникина, организаторов кронштадтского мятежа и «антоновщины».

Проблемы, рассматриваемые в книге, имеют не только историческое значение. Они весьма актуальны, их изучение может быть полезным при оценке позиций современных мелкобуржуазных партий, выработке стратегии и тактики коммунистических партий в борьбе за создание единого фронта трудящихся в странах капитала.

Концы страниц размечены в теле книги так: <!-- 123 -->, для просмотра номеров страниц следует открыть файл в браузере. — DS.

---

Если мировая революция не произойдет, вещали левые эсеры, то в стране, где победила социалистическая революция, неизбежен возврат к капитализму. Поэтому бесполезно рассчитывать на осуществление какой-либо программы социалистического строительства. Любившие щеголять звонкими фразами о мировой революции, левые эсеры квалифицировали стремление Советской власти добиться развития экономики, вывести народ из нужды, поднять его материальное благосостояние как «перерождение большевизма», «обуржуазивание советского общества», желание «удовлетворить брюхо», отказ от борьбы с мировым империализмом.

Позиция левоэсеровских лидеров отражала настроения мелкобуржуазной безысходности: если не удалось сокрушить империализм сразу, значит, без помощи извне социализм удержаться не в состоянии. В основе лево-оппортунистической ультрареволюционной фразеологии эсеров лежали пессимизм, неверие в силы трудящихся. Тот факт, что в «революционной» войне они видели единственную возможность разрешения всех трудностей, на деле означал капитулянтство. Один из лидеров левых эсеров, Камков, даже утверждал, что, если германская армия возьмет Петроград и Москву, это пойдет лишь на пользу революции, ибо немцы «подавятся той порцией живого мяса, которое они хотят проглотить»566.

Апеллируя к всемогуществу «революционной» войны и отстаивая военный метод как единственный путь разрешения противоречий между двумя общественными системами, левые эсеры полностью игнорировали то обстоятельство, что социалистическая революция в каждой стране определяется прежде всего зрелостью внутренних условий. Огромное революционизирующее воздействие на все страны мира государство победившего социализма оказывает в первую очередь тем, что на практике показывает преимущество социалистического строя. В лице государства рабочих и крестьян мировое революционное, освободительное движение приобретает надежную и мощную моральную и материальную опору.

В. И. Ленин подчеркивал, что для мелкобуржуазных теорий революции характерно ограничение ее значения политической стороной. «Мелкобуржуазному революционеру, — писал он, — свойственно не замечать, что для социализма недостаточно добивания, ломки и пр., — этого достаточно для мелкого собственника, взбесившегося против крупного, — но пролетарский революционер никогда не впал бы в такую ошибку»567.

Характерной чертой развития социалистического общества, чего не могли понять «безнадежно погрязшие во фразах» левые эсеры, является приближение его политической организации к разрешению в первую очередь задач развития производства как важнейшей сферы деятельности человека, достижения высшей по сравнению с капитализмом производительности труда. В. И. Ленин указывал на ограниченность роли насилия для победы социализма, выдвигая на первый план силу влияния и пример568. Поэтому не заключение Брестского договора, а отказ от него вел к усилению зависимости первого государства рабочих и крестьян от капиталистического мира.

Мелкобуржуазному революционаризму свойственны авантюристические попытки найти во внешнеполитических акциях выход из внутренних трудностей, одним ударом решить все вопросы, покончить со всеми затруднениями, невзирая на сомнительный конечный результат и не считаясь с возможными жертвами. В речах левых эсеров не было ничего, кроме ультрареволюционной фразеологии, повторения революционных лозунгов без учета объективных обстоятельств и исторических условий момента. «Лозунги превосходные, увлекательные, опьяняющие, — почвы под ними нет, — вот суть революционной фразы»569, — писал В. И. Ленин.

Мелкой буржуазии недостает выдержки в трудные минуты. Вначале, пока революция развивается гладко, по прямой, без особых трудностей и серьезных осложнений, появляется головокружение от успехов, которое приводит мелкобуржуазного революционера к мысли, что он все может, стоит лишь захотеть. Но при возникновении серьезных препятствий это настроение сменяется шараханьем из одной крайности в другую, и он легко переходит к ультрареволюционности, которая неустойчива и бесплодна и состоит наполовину из фразы, наполовину из отчаяния. Поэтому разгул «левой» фразы наступал, как правило, на крутых поворотах истории.

Социальным источником, питавшим «левый» революционаризм, был, как указывал В. И. Ленин, «мелкий хозяйчик, который взбесился от ужасов войны, от внезапного разорения, от неслыханных мучений голода и разрухи, который истерически мечется, ища выхода и спасенья, колеблясь между доверием к пролетариату и поддержкой его, с одной стороны, приступами отчаяния — с другой»570. Этот хозяйчик неспособен проявить в нужный момент стойкость, организованность, выдержку, что и отразилось в демагогических заявлениях левых эсеров о «всеобщем восстании», «повстанческих комитетах», «предательстве мировой революции». Левые эсеры, считавшие, что «революция может идти только прямо»571, побили, по выражению В. И. Ленина, рекорд фразы о революционной войне572. А за этой фразой не стояло ничего, кроме мелкобуржуазного авантюризма и нежелания понять, что для серьезной борьбы с международным империализмом нужны не «истерические порывы», а «мерная поступь железных батальонов пролетариата»573.

В. И. Ленин указывал, что отход левых эсеров от большевиков — явление закономерное, связанное с дальнейшим развитием революции, которая в России проходила в особо сложных и трудных условиях. Было бы неправильно полагать, что она обойдется без колеблющихся. «…Это значило бы, — писал В. И. Ленин, — совершенно не считаться с классовым характером переворота, с природой партий и политических группировок»574. Поддаваясь давлению буржуазии и воздействию мелкобуржуазной стихии, ища выхода из внутренних и внешнеполитических трудностей в «революционной» войне, левые эсеры, авантюристически играя завоеваниями Октябрьской революции, резко качнулись вправо.

После решения ВЦИК 24 февраля 1918 г. о принятии условий мира, предложенных Германией, ЦК левых эсеров провозгласил борьбу против Брестского договора основной линией политики своей партии. Однако решительный разрыв с большевиками левоэсеровские лидеры откладывали до IV Чрезвычайного Всероссийского съезда Советов. Во-первых, они питали надежду, что съезд выскажется против ратификации договора, а во-вторых, в самой партии не было единого мнения по вопросу о том, оставаться или нет в правительстве в случае его ратификации.

IV Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов открылся 15 марта 1918 г. На него прибыло 1084 делегата с правом решающего голоса, из них большевиков — 732 (68%), левых эсеров — 238 (22%), представителей других партий — 96 (9%), в том числе 15 правых эсеров и 18 беспартийных575. С докладом о ратификации договора на съезде выступил встреченный бурными овациями В. И. Ленин. Он убедительно показал, что необходимо как можно вернее и надежнее обеспечить возможность укрепления социалистической революции, сохранить ее завоевания, ибо Советская республика не в состоянии вести войну. Поэтому, «какова бы ни была передышка, как бы ни был непрочен, как бы ни был короток, тяжел и унизителен мир, он лучше, чем война, ибо он дает возможность вздохнуть народным массам, потому что он дает возможность поправить то, что сделала буржуазия…»576.

Отстаивая свою гибельную для дела революции авантюристическую позицию, левые эсеры развернули ожесточенную борьбу против большевиков и Советского правительства. Содоклад представителя фракции левых эсеров Камкова представлял собой смесь истерических воплей, «архиреволюционной» фразы и полного непонимания условий момента. «Мира нет и быть не может, покуда революционная Россия, покуда крестьянство трудовое, покуда пролетариат окончательно не раздавлен, растоптан в крови международным империализмом»577, — кричал с трибуны съезда Камков, обвиняя В. И. Ленина и большевиков в прислужничестве германскому империализму.

В своем заключительном слове Камков заявил, что партия левых эсеров слагает с себя ответственность за ратификацию и выйдет из правительства в случае принятия условий, предложенных Германией. «Как правительственная партия, — говорил он, — мы не имели бы права предпринимать шагов к нарушению этих условий, как партия политическая, не ответственная за ратификацию, мы берем на себя смелость утверждать, что мы сделаем все от себя зависящее, чтобы оказать вооруженное партизанское сопротивление на всех фронтах»578.

Таким образом, в содокладе фракции левых эсеров кроме предупреждения о выходе из правительства в случае ратификации мирного договора содержался и открытый призыв к вооруженному срыву Брестского мира. В то же время Камков говорил, что, за исключением вопроса о мире, «на всех путях партии большевиков» левые эсеры будут поддерживать ее как «честные борцы»579.