Николай Лесков - Язвительный

• Название: Язвительный
• Автор: Николай Лесков
• Жанр: Русская классическая проза

---

5

Объехал два, три соседние дома, - то же самое. На Николин день в селе ярмарка. Зашел на поповку, побеседовал с духовными, стараясь между речами узнать что-нибудь о причинах неудовольствия крестьян на Дена, но от всех один ответ, что Стюарт Яковлевич - такой управитель, какого и в свете нет. Просто, говорят, отец родной для мужика. Что тут делать? Верно, думаю себе, в самом деле врут мужики.

Так приходилось ни с чем и ехать в губернский город.

В городе К. я заехал, без всякой цели, к старому приятелю моего покойного отца, купцу Рукавичникову. Я хотел только обогреться у старика чайком, пока мне приведут почтовых лошадей, но он ни за что не хотел отпустить меня без обеда. "У меня, - говорит, - сегодня младший сынок именинник; пирог в печи сидит; а я тебя пущу! И не думай! А то вот призову старуху с невестками и велю кланяться".

Надо было оставаться.

- Тем часом пойдем чайку попьем, - сказал мне Рукавичников.

Нам подали на мезонин брюхастый самовар, и мы с хозяином засели за чай.

- Ты что, парень, был у нас волей, неволей или своей охотой? - спросил у меня Рукавичников, когда мы уселись и он запарил чай и покрыл чайник белым полотенцем,

- Да и волей, и неволей, и своей охотой, Петр Ананьич, - отвечал я.

Я знаю, что Петр Ананьич человек умный, скромный и весь уезд знает как свои пять пальцев.

- Вот, - говорю, - какое дело, и пустое, да и мудреное, - и рассказал ему свое поручение.

Петр Ананьич слушал меня внимательно и во время рассказа несколько раз улыбался; а когда я кончил, проговорил только:

- Это, парень, не пустое дело,

- А вы знаете Дена?

- Как, сударь, не знать!

- Ну, что о нем скажете?

- Да что ж о нем сказать? - проговорил старик, разведя руками, хороший барин.

- Хороший?

- Да как же не хороший!

- Честный?

- И покору ему этим нет.

- Строг уж, что ли, очень?

- Ничего ни капли не строг он.

- Что ж это, с чего на него жалуются-то?

- А как тебе сказать... очень хорош, - похуже надо, вот и жалобы. Не по нутру мужикам.

- Да отчего не по нутру-то?

- Порядки спрашивает, порядки, а мы того терпеть не любим.

- Работой, что ли, отягощает? - все добиваюсь я у Рукавичникова.

- Ну какое отягощение! Вдвое против прежнего им теперь легче... А! да вот постой! вон мужичонко рахмановский чего-то приплелся. Ей! Филат! Филат! - крикнул в форточку Рукавичников. - Вот сейчас гусли заведем, - прибавил он, закрыв окно и снова усевшись за столик.

В комнату влез маленький подслеповатый мужичок с гноящимися глазками и начал креститься на образа.

- Здравствуй, Филат Егорыч! - сказал Рукавичников, дав мужику окреститься.

- Здравствуй, батюшка Петр Ананьич.

- Как живешь-можешь?

- Ась?

- Как, мол, живешь?

- А! Да все ела те богу живем.

- Дома все ли здорово?

- Ничего будто, Петр Ананьич; ничего.

- Всем, значит, довольны?

- Ась?

- Всем, мол, довольны?

- И-и! Чем довольными-то нам быть,

- Что ж худо?

- Да все бог его знает; будто как не вольготно показывается.

- Управитель, что ль, опять?

- Да, а то кто ж!

- Аль чем изобидел?

- Вот завод затеял строить,

- Ну?

- Ну и в заработки на Украину не пущает.

- Никого?

- Ни одного плотника не пустил.

- Это нехорошо.

- Какое ж хорошество! Барину жалились, два прошения послали, да все никакой еще лизируции нет.

- Поди ж ты горе какое! - заметил Рукавичников.

- Да. Так вот и маемся с эстаким с ворогом,

- Видите, какой мошенник ваш Ден! - сказал, обратясь ко мне, Рукавичников. Мужик в меня воззрился.

- А вот теперь я вам расскажу, - продолжал мой хозяин, - какой мошенник вот этот самый Филат Егорыч. Мужик не обнаружил никакого волнения.

- Господин Ден, ихний управляющий, человек добрейшей души и честнейших правил...

- Это точно, - ветрел мужичок.

- Да. Но этот господин Ден с ними не умеет ладить. Все какие-то свои порядки там заводит; а по-моему, не порядки он заводит, а просто слабый он человек.

- Это как есть слабый, - опять подсказал мужичок.

- Да. Он вот у них другой год, а спросите: тронул ли он кого пальцем? Что, правду говорю или вру?

- Это так.

- Вот изволите видеть, им это не нравится. Наказания его все мягкие, да и то где-где соберется; работа урочная, но легкая: сделай свое и иди куда хочешь,

- Ступай, значит.

- Что?

- Сделамши свое, - ступай, говорю, куда хочешь, - повторил мужичок.

- Да. Ну-с, а они вот на него жалобы строчат. Мужик молчал.

- Ну а на заработки-то он их зачем же не пускает? - говорил я.

- Не пускает-с, не пускает. А вы вот извольте расспросить Филата Егоровича: много ли ему его сыночек за два года из работы принес. Расскажи-ка, Филат Егорыч.

Мужичок молчал.

- А принес ему, сударь мой, его сыночек украинскую сумку, а в ней сломанную аглицкую рубанку, а молодой хозяйке с детками французский подарочек, от которого чуть у целой семьи носы не попроваливались. Вру, что ль? - опять обратился Рукавичников к мужичку.

- Нет, это было.

- Да, было. Ну-с, а Стюарт Яковлевич задумал завод винный построить. Я его за это хвалю; потому что он не махину какую заводит, а только для своего хлеба, чтоб перекурить свой хлеб, а бардой скотинку воспитать. Приходили к нему разные рядчики. Брали всю эту постройку на отряд за пять тысяч, он не дал. Зачем он не дал?

- Мы этого знать не могим, - отвечал Филат Егорыч.

- Нет, врешь, брат, - знаешь. Он вам высчитывал, что с него чужие просят за постройку; выкладал, почем вам обходится месяц платою у подрядчика, и дал вам рублем на человека в месяц дороже, только чтоб не болтались, а дома работали.

- Это такая говорка точно была.

- То-то, а не не могим знать. Ну а они вот теперь небось настрочили, что на работу не пущает, все на заводе морит; а насчет платы ни-ни-ни. Так, что ль?

- Не знаю я этого.

- Да уж это как водится. Вот вам и Филат Егорыч, старый мой друг и приятель! Любите-жалуйте его. Мужичок осклабился.

- А вот меня бы вам в управители! - шутливо продолжал Рукавичников, - А приняли б вы меня?

- Да с чего ж?

- И никогда бы мы не ссорились; все бы у нас по-любезному пошло. Потому что порядок бы у нас душевный был. Ты, Филат Егорыч, пробаловался - на клин тебя, молодой парень какой где проворовался или что другое - за виски его посмыкал; раздобылся чем таким на Украине, вроде вот Филата Егорыча сынка, ну - в больницу его, а потом покропил березовым кропильцем, да и опять пущай. Так, что ли, Филат Егорыч?

- По-нашему так.

- Ну вот! Ведь я знаю. Мужичка отпустили.

- Что же это такое однако? - спрашивал я Рукавичникова.

- А вот видишь сам, сударь мой. Господин Ден человек хороший, да мой бы совет ему уходить отсюда, а не то они ему подведут машину.

Рассказал я это дело губернатору во всей подробности. Губернатор просто на стену прыгает: сам он был администратор и несказанно восхитился, что в его губернии завелся такой сельский администратор, как Стюарт Яковлевич Ден,

6

В пятницу на масленице у губернатора были званые блины. Весь город почти собрался. За столом дежурный чиновник подал губернатору конверт. Губернатор сорвал печать, прочел бумагу и отпустил дежурного с словом: хорошо! Но видно было, что что-то совсем не хорошо.

Вставши из-за стола, губернатор поговорил кое с кем из гостей и незаметно вышел с правителем в кабинет, а через четверть часа и меня туда позвали. Губернатор стоял, облокотись на свою конторку, а правитель что-то писал за его письменным столом.

- Скверное дело случилось, - сказал губернатор, обратись ко мне. - В Рахманах бунт.

- Как бунт?

- Да бот читайте.

Губернатор подал мне с конторки бумагу, полученную им за обедом. Это было донесение к-ского исправника, писавшего, что вчера "рахманскйе мужики взбунтовались против своего управителя, сожгли его дом, завод и мельницы, а самого управляющего избили и выгнали вон.

- Я сейчас посылаю вас в Рахманы, - сказал губернатор, когда я пробежал донесение исправника. - Сейчас получите открытое предписание к инвалидному начальнику, берите команду; делайте что нужно, но чтоб бунта не было и чтоб виновные были открыты. Собирайтесь скорее, чтоб к утру быть на месте и идти по горячим следам.

- Позвольте мне не брать команды, - сказал я губернатору. - Я там всех знаю и надеюсь без команды исполнить ваше поручение: команда мне только помешает.

- Это как знаете, но про всякий случай возьмите предписание к инвалидному начальнику.

Я поклонился и вышел, а через четыре часа уже пил чай у к-ского исправника, с которым должен был вместе ехать в Рахманы. От города К. до Рахманов всего верст пятнадцать, и мы приехали туда ночью. Остановиться было негде. Управительский дом, контора, людская, прачечная, мастерские - все было сожжено вместе с заводом и мельницами, и по черным грудам теплого пепелища еще кое-где вились синие струйки дыма от тлеющих головней. Поместились в избе у старосты и послали за становым. Утром ранехонько прибежал становой и привез с собой рахмановского мужика, Николая Данилова, взятого им вчера под арест по подозрению в поджоге завода и в возмущении крестьян к бунту.