Збигнев Сафьян - Зарубежный детектив

• Название: Зарубежный детектив
• Автор: Збигнев Сафьян
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детектив
• Год: 1984

В сборник вошли три произведения детективного жанра, принадлежащие перу писателей Польши, США, Испании. Издание рассчитано на массового читателя.

---

— Ты из девятнадцатого века, старина, — говорил ему Беганьский. — Тебе бы носить жесткий накрахмаленный воротничок и сюртук в духе английских детективов.

Однако именно Беганьский обращался к нему за помощью всякий раз, когда городское управление распутывало узелок особенно замысловатый. Кортель всегда советовал что-то дельное, и его оставляли в покое; но никогда еще не случалось так, как теперь: он добровольно стал заниматься делом, которое его совсем не касалось.

Это случилось три месяца назад, точнее, 2 марта. Экспресс Варшава — Щецин прошел местечко Валч. Над лугами и озерами лежал густой туман, поезд опаздывал минут на двадцать. Машинист экспресса после рассказывал: туман был таким густым, что пришлось снизить скорость. Едва проскочили переезд, как он увидел на шоссе свет автомобильных фар. Он хорошо знал дорогу и определил, что подъезжает к опушке леса. Закурил сигарету, посмотрел на часы (это он тоже хорошо помнит), а потом — вперед, на путь. Вдруг из тумана ему в глаза ударил свет мощных прожекторов... Он увидел их прямо перед собой. Мелькнула мысль: «Встречный движется по моему пути... Это конец!..» Резко затормозил. Что было дальше, не помнит: потерял сознание...

Поезд остановился, несколько пассажиров попадали с полок в плацкартных вагонах, были жертвы. Остановились в пустом поле, на опушке леса... С правой стороны, в тумане под мокрым снегом, тускло блестело озерцо. Но никакого встречного поезда не было, как не было вокруг и ни одной живой души на протяжении двух километров... После машиниста подвергли тщательному медицинскому обследованию, пригласили психиатров. Он был здоров — не пил, никогда не принимал наркотиков.

— Бывает... — неопределенно заключили врачи, и железнодорожное начальство, наверное, забыло бы об этом случае, если бы через три дня другой машинист экспресса Варшава — Щецин снова на том же месте не увидел прямо перед собой свет мощных прожекторов. На этот раз паровоз сошел с рельсов.

И вновь машинисту показалось, что навстречу, по одному с ним пути, мчится поезд, но, как и в первый раз, на месте происшествия не обнаружилось ничего, что могло бы разъяснить это загадочное явление. Железнодорожные власти начали тщательное расследование. Комиссия, составленная из высококомпетентных лиц, представила несколько взаимоисключающих гипотез, а когда аналогичный случай повторился в третий раз — делом занялось Главное управление милиции.

17 марта на этой же дороге, не доезжая нескольких километров до Старгард-Щециньски, машинист скорого поезда увидел бьющие из тумана лучи прожекторов. Он был наслышан о железнодорожных случаях, происшедших в этом районе, но, как он потом рассказывал, это было так неожиданно и так ошеломило его, что он инстинктивно затормозил...

Тайна этого странного явления оставалась нераскрытой. Опушка леса, переезд и озерцо, покрытое тающим снегом... Ученые пытались найти разгадку в свойстве двух соприкасающихся плоскостей — воды и тающего снега — отражать концентрированный свет. Говорили также о самовнушении как следствии усталости машинистов, которым приходилось вести поезда в сплошном тумане.

А милиция разыскивала преступников. Но предположение об установке огромных прожекторов на рельсах перед движущимся поездом казалось малоправдоподобным. К тому же не было ни одного свидетеля, который видел бы прожекторы.

Четвертый случай произошел 2 апреля, на сей раз почти на полдороге между Пилой и Старгардом. Машинист не остановил поезда, поехал прямо на свет, который — как потом он утверждал — внезапно погас, оставляя по обе стороны дороги какое-то зыбкое свечение, продолговатый мерцающий блеск, подобного которому он до этого никогда не видел. Потом все исчезло. В Щецин поезд прибыл вовремя. А на следующий день обходчик нашел на рельсах приблизительно на этом месте (с разницей, может быть, в два километра) тело мужчины, перерезанное поездом. Личность убитого установить не удалось. Одет он был плохо, небрит, в карманах несколько злотых. Никто из местных жителей его не видел, никто, вероятно, не разыскивал, так как в соответствующих картотеках не найдено ни фотографий, ни описаний внешности, которые позволили бы опознать погибшего. Следствие зашло в тупик.

Беганьский все это рассказал Кортелю и показал рапорт и заключения экспертов. Его самого это дело мало интересовало.

— Бывают действительно странные случаи, — говорил он. — И бывают попросту случайности. Если два человека испытывают одинаковые ощущения в схожих обстоятельствах, этого еще мало для какой-нибудь сенсационной гипотезы. А труп? Достаточно обратиться к статистике, чтобы убедиться, сколько людей в Польше пропадает без вести и сколько находится тел, которые долго или вообще нельзя опознать...

Однако доводы Беганьского показались Кортелю малоубедительными. Он постоянно думал о происшествии на железной дороге и не сомневался в том, что есть нечто, мешающее внести ясность в это дело. Его мучило то обстоятельство, что существуют столь разные гипотезы, он хотел все знать наверняка и был убежден, что любое преступление может быть раскрыто до конца. Поэтому он много беседовал с машинистами и пассажирами экспресса Варшава — Щецин. Всю эту трассу проехал дважды; кажется, безрезультатно, но... не совсем. Пятнадцатого апреля между Пилой и Старгард-Щециньски, находясь в коридоре пустого вагона первого класса, Кортель познакомился с Басей, или Барбарой Видавской. Впервые за десять лет после смерти жены он «вспомнил» о существовании женщин...

Кортель считал, что он выглядит смешным в глазах женщин. И даже при встречах с Басей его не оставляло это ощущение, но он уже не мог без нее и тосковал, если они долго не виделись. Тосковал он и этой ночью, но не позвонил ей со службы, не позвонил и придя домой, отложил все на следующий день, не зная о том, что следующий день будет так заполнен, что не останется ни минуты на личные дела.

Сводка пришла рано утром, но Кортель прочитал ее только в середине дня, когда вернулся из Института технологии искусственных материалов, которым руководил владелец виллы инженер Эдвард Ладынь. Прокурор в связи с убийством в особняке и не без нажима со стороны Кортеля решил вызвать Ладыня с Балатона в Варшаву.

Когда Кортель показал свое удостоверение секретарше инженера Зосе Зельской и назвал свою фамилию, он заметил в ее глазах беспокойство.

— Вчера вечером, — сказал Кортель, — ограбили виллу инженера Ладыня...

Секретарша молчала, не выказав обычного в таких случаях удивления; Кортель не услышал традиционного «что-то невероятное!» или «бедный Ладынь!». Лишь немного погодя она спросила, хочет ли инспектор еще с кем-нибудь поговорить.

— Собственно говоря, нет...

Кортель оглядел комнату секретарши, заглянул через открытую дверь в пустой кабинет и спросил у Зельской венгерский адрес шефа. Конечно, он оставил ей адрес, даже телефон своих друзей в Будапеште, и, когда она подавала ему визитную карточку, где каллиграфическим почерком был написан адрес на двух языках, он в первый раз подумал, что она очень мила. Подумал также о том, что сразу этого не заметил.

— Кто вместо шефа? — спросил Кортель.

— Инженер Рыдзевский, — ответила она тут же. — Он в лаборатории. Позвать? — И, не дожидаясь ответа, сняла телефонную трубку.

Рыдзевский, мужчина высокого роста, что сразу же бросалось в глаза, был одет в серый поношенный костюм, рукава у пиджака чересчур короткие, а помятые брюки выше щиколотки.

— Что случилось, инспектор?

Кортель изложил суть дела, и Рыдзевский сразу же стал задавать вопросы:

— Вы решили вызвать Ладыня в Варшаву?

— Да. Ведь речь идет не только о грабеже. Совершено убийство.

— Я понимаю... А скажите, ящички в книжной стенке были открыты?

— Нет. А почему вы об этом спрашиваете?

— В ящичках, которые закрывались на ключ, Ладынь держал свои бумаги.

— И служебные тоже? Что-нибудь секретное?

— Нет. — Рыдзевский не улыбался. — Личные, но для него важные. Расчеты. Заметки...

— Я надеюсь, что они целы, — сказал Кортель.

— Я тоже... Впрочем, мы это можем проверить до приезда Ладыня. Особняк охраняется?

— Находится под наблюдением.

— Отлично, — Рыдзевский взглянул на секретаршу, и впервые на его лице появилось подобие улыбки. — Приготовь нам кофе, Зося...

— Хорошо, пан инженер... — Она включила чайник и, подойдя к окну, стала глядеть на улицу.

— Воры, наверное, не закрыли за собой двери, — тем же ровным голосом продолжал Рыдзевский. — У меня есть ключ от особняка.

— Ключ? — удивился Кортель.

— Да. — Рыдзевский посмотрел на часы. — Через два часа я еду на вокзал за Алисой, сестрой жены Ладыня. Мне надо отдать ей ключ.

— Вы дружите с Ладынями? — спросил Кортель и тут же почувствовал, что вопрос его наивен.

— Двадцать лет, — ответил Рыдзевский. — Вчера проводил их на аэродром. Туман стоял... Да вы же знаете...