Збигнев Сафьян - Зарубежный детектив

• Название: Зарубежный детектив
• Автор: Збигнев Сафьян
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детектив
• Год: 1984

В сборник вошли три произведения детективного жанра, принадлежащие перу писателей Польши, США, Испании. Издание рассчитано на массового читателя.

---

— Что теперь, Мануэль?

— Дайте ему нас обогнать.

— Прошу прощения, Мануэль, но я не очень хорошо понимаю, зачем мы едем за ним.

— ...Честно говоря, я сам пока что этого не понимаю, сеньорита учительница.

— И до каких пор мы будем его преследовать?

— Не знаю.

Сара непонимающе пожала плечами и рассмеялась.

Достигнув улицы Пасео де Сиркуласион, Паскуаль сделал обманный маневр: он перешел на левую сторону улицы, чтобы, таким образом, ускользнуть от машины, которая должна была ехать по правой стороне.

— Над чем вы смеетесь, сеньорита Сара?

— Мы играем с ним в кошки-мышки. Он убегает от нас, а мы его догоняем.

— Отлично сказано... Так вы его хорошо знаете?

— Превосходно.

— Ах да, вы ведь соседи.

— Не только соседи.

— Что же еще?

— Мне смешно говорить об этом.

— А вы смейтесь и говорите.

— Он влюблен в меня. Такого постоянного поклонника, как он, у меня не было никогда в жизни.

— Ах, вот оно что?.. Никогда не подумал бы.

— С тех пор как я поселилась на улице Сервера, он глаз с меня не сводит.

— И сватался к вам?

— Ну, что вы! Он даже ни разу не заговорил со мной. Только смотрит на меня из окна и с балкона, когда я выхожу на улицу или возвращаюсь домой. Особенно из окна. Бедный Антонио называл его «оконным поклонником номер два».

— Куда же он девался?

— Не беспокойтесь, Мануэль, он только что свернул на улицу Санта Мария.

И тут же они увидели его. Доминго Паскуаль бежал, прижимаясь к стенам домов, но силы уже покидали его.

— Вон он. Опять на левой стороне улицы, чтобы мы не могли к нему близко подъехать.

— По-моему, Мануэль, вас нисколько не удивило мое признание в том, что Доминго Паскуаль мой поклонник.

— Напрасно вы так думаете. Я удивлен и даже очень.

Доминго Паскуаль обернулся и посмотрел на них печальными глазами.

— Почему?

— Вам никогда не приходило в голову, что этот ваш «оконный поклонник номер два» может иметь какое-то отношение к смерти дона Антонио?

Сара, не останавливая машины, повернула к Плинию удивленное лицо.

— Пожалуйста, смотрите вперед и притормозите на минутку.

— А вам это приходило в голову, Мануэль? — спросила она, слегка притормозив.

— Вот об этом-то я и спрашиваю вас и себя... У меня есть только подозрение и никаких доказательств.

— Из ревности? Но ведь этот человек не вполне нормальный.

— Именно поэтому... Поехали дальше, а то мы выпустим его из виду.

В течение почти получаса продолжали они преследовать Доминго Паскуаля, маневрируя на самой малой скорости, иногда двигаясь наравне с ним, и за все это время не проронили ни слова. Сара, крепко вцепившись в руль, сжав губы, не спускала глаз с Доминго Паскуаля, который с каждой минутой все больше терял самообладание и задыхался. То и дело он оборачивался назад и устремлял на нее свой печальный взгляд.

На какой-то миг Плинию показалось, что выражение ее лица смягчилось и она смотрит на Доминго с некоторым состраданием.

Когда они въехали на площадь, уже был вечер. И пока Сара на самой малой скорости разворачивалась, Доминго Паскуаль, уже окончательно поверженный, направился к дверям аюнтамиенто. Поднимаясь на тротуар, он споткнулся о его край и упал на бок, прикрыв голову руками.

Плиний быстро выскочил из машины и схватил его. Доминго вспотел и задыхался. Двое караульных, которые стояли в дверях аюнтамиенто, и Плиний подняли его на ноги и буквально поволокли в здание на глазах многочисленных зевак, находившихся на площади.

Сара осталась у машины в ожидании Мануэля.

 

Несмотря на праздничный день, Мансилье пришлось приехать в то утро в Томельосо, чтобы, как он любил выражаться с присущей ему грубоватой манерой деревенского простака, «прикончить дело».

Инспектор, дон Лотарио и Плиний пили кофе, который принесли из бара «Лови» в кабинет начальника муниципальной гвардии Томельосо.

— Хотелось бы знать, Мануэль, — сказал Мансилья, прикрыв глаза, — как вы догадались, что убийство совершил этот олух Доминго Паскуаль?

— К этому выводу я пришел постепенно, Мансилья.

— Но как?

Дон Лотарио посмотрел на своего друга с нежной восторженностью.

— Меня насторожил тот интерес, который Доминго Паскуаль начал проявлять к этому делу. Зачем-то стал рассказывать нам то одно, то другое, и никогда раньше он не шаркал ногами. Как, впрочем, никогда не вмешивался в дела, которые мы расследовали у нас в городе.

— Прошу прощения, Мануэль, но что странного углядели вы в том, что он шаркает ногами?

— Мне почему-то показалось, что он начинал шаркать ногами, когда нервничал.

— Если я расскажу в Управлении безопасности в Алькасаре, что Плиний заподозрил Доминго Паскуаля в убийстве потому, что тот шаркал ногами, они все рты разинут от изумления и потребуют у начальства дать Мануэлю еще одну медаль за полицейские заслуги.

— Не надо преувеличивать моих заслуг, Мансилья... Я действительно заподозрил Доминго, но не в убийстве, а в том, что он знает гораздо больше, чем говорит. Особенно когда его сестра сказала мне, что не видела в ту ночь дона Антонио и Гомеса Гарсию. А когда она добавила, что, наверное, он сам их видел, так как поздно ложится спать и шпионит за всеми из окон своего дома и с балкона... я понял, что он врет, и решил серьезно поговорить с ним. Ну а после того, как Доминго пустился наутек, увидев меня с учительницей, а та рассказала, что он влюблен в нее, тут уж все стало ясно.

— От кого же он бежал, если в конце концов сам сдался?

— Не знаю. Возможно, его мучила совесть, и он боялся встречи с Сарой.

— Он сразу вам во всем признался?

— Да, как только уселся на тот самый стул, на котором сидите вы, Мансилья, и немного отдышался... Он сказал, что открыл решетку «люка», но доктора в подвал не толкал. Просто заранее разбил лампочку на фонаре перед винным заводом и, зная, что доктор возвращается от Сары всегда одной и той же дорогой, две последние ночи, когда тот приходил к ней, открывал «люк», а потом бегал смотреть, провалился в него доктор или нет. Но каждый раз терпел неудачу. Вероятно, Антонио шел по краю тротуара или по другой стороне улицы. И только на третий раз, ночью, в среду, пятнадцатого октября, добился своего.

— Но ведь Антонио в ту ночь тоже ушел от Сары пешком.

— Да, конечно. Но в ту ночь, судя по его словам, он не стал открывать «люк», когда доктор уходил от Сары, а открыл его, когда увидел, как тот приехал вместе с Гомесом Гарсией... Потом Доминго, как всегда, пошел посмотреть, свалился ли доктор в подвал, и, обнаружив, что свалился, закрыл «люк» решеткой.

— А как он объясняет, за что убил дона Антонио?

— Об этом он ничего не говорит. Когда я спросил, правда ли, что он влюблен в Сару, он словно в рот воды набрал. И как я ни старался, не смог выудить у него ни слова... Он преспокойненько рассказывал о том, как три ночи открывал «люк», а об этом — молчок.

— Ну и ну! А я был убежден, что доктора убил Гомес Гарсиа.

— Гомес Гарсиа был только косвенным виновником... Вот так-то. Теперь, как только судья отдаст распоряжение, можете увозить Доминго Паскуаля в Алькасар... Мне искренне жаль, Мансилья, что именно я, на которого наложена санкция, раскрыл это преступление.

— Иначе и быть не могло! — вырвалось у дона Лотарио.

— Зря вы так говорите, дон Лотарио.

— Ничего не зря, Мануэль. Дон Лотарио совершенно прав, иначе и быть не могло. Вы — лучший детектив Испании, настоящий мастер своего дела. И для меня большая честь работать вместе с вами.

 

Доминго Паскуаля усадили в полицейскую машину, и Мансилья повез его в Алькасар, а дон Лотарио и Мануэль остались стоять у дверей аюнтамиенто в слабых лучах ноябрьского солнца.

— Сегодня опять воскресенье, дон Лотарио.

— Теперь все дни до следующего происшествия будут для нас воскресными. Мы будем неторопливо прогуливаться со скучающими, глупыми лицами, видеть и слышать то, что видим и слышим изо дня в день всю свою жизнь. И даже умные речи губернатора нисколько нас не развлекут.

— Будем надеяться, что Франко скоро умрет и тогда оживет жизнь в нашей стране.

— Возможно, в Мадриде и в других крупных городах она и оживет, но здесь, у нас, ничто не изменится, вот увидите.

— Ладно, Мануэль, сегодня по случаю твоего успеха я плачу за пиво, холодные закуски, жареные кальмары и анчоусы в уксусе.

— Что ж, идет!

— Бедный Мансилья, ты его здорово огорошил такой неожиданной развязкой... да, признаться, и меня тоже. Интуиция тебя не подвела.

— Интуиция тут ни при чем, дон Лотарио. Просто совпадение случайностей.

— Ты же сам говорил, что случайности надо искать.

— Другого выхода нет, дон Лотарио.

СПРАВКИ ОБ АВТОРАХ

ЗБИГНЕВ САФЬЯН (Zbigniew Safjan) — известный польский питатель, кино- и телесценарист. Родился в 1922 году в Варшаве. Его молодость совпала с годами фашистской оккупации и войны. В 1944 году Сафьян вступил в ряды народного Войска Польского и вместе с ним прошел славный боевой путь.