Наталия Орбенина - Три княгини

• Название: Три княгини
• Автор: Наталия Орбенина
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49245-9

Коллежский советник Владимир Роев оказался в глупейшем для благородного человека положении. От него сбежала обожаемая им жена. Собственно, так твердила молва. Полиция придерживалась менее романтичной версии. Похоже, молодая женщина стала жертвой мошенников и убийц. Минул целый год, прежде чем Наденьку наконец нашли застреленной в глубоком овраге. Но что делала Надежда Васильевна одна на пустынной лесной дороге? В маленькой сумочке обнаружилась бумажка с расплывшимся едва различимым текстом. Может, именно этим письмом Роеву заманили на место убийства? Кто? Евгений Верховский, Надин любовник? Но зачем, если он боготворил ее?..

Ранее роман «Три княгини» выходил под названием «Белый шиповник»

---

А Лидия, видя, что любовный пыл молодого мужа с каждым днем угасает, приуныла, решив, естественно, будто у нее появилась соперница. Для начала она выставила вон всю мало-мальски смазливую прислугу. Затем принялась следить за каждым шагом мужа, читать его корреспонденцию, обнюхивать одежду, выспрашивать и выглядывать все, что только можно. И вот однажды, проведя полночи в злобном ожидании Евгения, она услыхала некий шумок в доме, что обычно означало его появление. Будучи грузной, Лидия не могла передвигаться по паркету бесшумно. На половине князя оказалось пусто, зато она почуяла запах его одеколона, проходя анфилады комнат. Значит, он тут, дома, явился, но не пошел к жене, полагая, что та давно уже спит. Тогда где же он? Что-то скрипнуло. Княгиня замерла на одной ноге. Ну конечно, он пошел к этой ведьме, своей тетке!

Лидия на цыпочках, затаив дыхание, подкралась к дверям Татьяны Аркадьевны, приоткрыла дверь в небольшую гостиную, никого, оттуда — в будуар и оторопело замерла с открытым ртом. Поначалу она даже и не поняла, что к чему. Не часто можно лицезреть в собственном доме отвратительные картины противоестественной связи! Когда же способность мыслить к ней вернулась, Лидия завизжала и бросилась вперед, сметая все на своем пути. Стулья, пуфик со спящей моськой, которая с перепугу упала и завыла, одежду и самих преступников, застигнутых врасплох. Она била их ручищами куда попало, рвала зубами, хватала за волосы. Княжна верещала, пытаясь найти спасение среди перевернутой мебели, но разбушевавшаяся фурия настигала ее везде, колотя, как цыпленка. Верховский, испугавшись в первый момент, однако быстро опомнился, и вид этой дикой оргии только усилил его плотоядные чувства. Он уловил момент, навалился на жену с огромной подушкой, чуть придушил ее, а когда она захрипела и стала синеть, овладел с особым удовольствием на глазах у побитой Татьяны Аркадьевны.

Выяснение отношений между родственниками на следующий день носило самый драматический характер. Судьба старой потаскухи, как теперь именовалась княжна, решилась очень скоро. Она отправлялась на проживание в загородный дом, доселе пустовавший, с приказом никогда не показываться на глаза. Но что делать с развратником-мужем? Поначалу Лидия хотела спозаранок бежать со своим горем в родительский дом, но вовремя опомнилась. Слишком страшной оказалась тайна, чтобы выносить ее за порог. Оставался один путь, пусть каждый живет своей жизнью. Верховский тайно ликовал, ведь именно этого он и добивался! Однако практичная жена мстительно внесла коррективы в его планы. Итак, князь живет как хочет, но… по тем средствам, которые она соблаговолит ему выделить! Эдакая веревочка, за которую княгиня будет дергать в свое удовольствие! Что оставалось Верховскому?

Супруги составили некое соглашение о раздельном проживании и разъехались в разные стороны. Верховский предался прежнему образу жизни, а молодая княгиня, потрясенная пережитым, пустилась во все тяжкие. Бульварные листки столицы с особым удовольствием публиковали грязные сплетни о ее похождениях. Время от времени она дергала за веревочку, и злополучный супруг представал перед ее очами. Ей доставляло удовольствие унижать его денежной зависимостью и тем, что она владела тайнами его порока. Верховский, скрипя зубами, терпел, мечтая, чтобы черт забрал ее в ад. Наконец, пресытившись развлечениями на родине, неукротимая княгиня отправилась на поиски приключений за границу, и жизнь Евгения вошла в более спокойное русло. Он вновь воссоединился со своей воспитательницей, которая с прежним неутраченным пылом принялась обустраивать жизнь своего дорогого мальчика. Так прошло пять лет.

Глава 9

После отъезда жениха Ковалевские еще некоторое время пребывали во взбудораженном состоянии. Разговоры с утра и до вечера крутились только об одном. Надя устала от всего этого и с тоской думала о грядущей свадьбе и грандиозной суете по этому случаю. Была бы ее воля, она бы вообще никого не приглашала и обошлась бы самой что ни на есть скромной церемонией в деревенской церквушке. Но Катерина Андреевна уже составила план торжеств, почти наметила список гостей, а главное, уже мысленно представила фасон подвенечного платья для дочери. Ей доставляло особое удовольствие размышлять на эту тему, представляя свою девочку трогательной и очаровательной невестой, плывущей в волнах вуали к алтарю под восхищенные взгляды присутствующих.

— А ведь как умна и ловка эта Ковалевская, так удачно выдать дочку, с такой-то внешностью. Но невеста сегодня хороша, как замечательно, со вкусом подобран фасон, какая изысканная прическа! Девушка, точно свежий персик. Сама чистота и невинность!

Вспоминала и свое венчание Катерина Андреевна, когда долго потом дамы света с огорчением обсуждали неземную красоту Ковалевской.

Надя понимала, что не может лишить мать невинной радости этих мечтаний. Она смирилась и решила, что во имя родителей и их спокойствия перенесет эти неприятности. Впрочем, может, как и в истории с поцелуем, все получится не так плохо? Надя даже решила побороть в себе извечное нежелание приукрашать свою внешность. Семья и будущий супруг желают видеть ее у алтаря красавицей. Что ж, она отдаст себя во власть какого угодно парикмахера, модистки, пусть опытной рукой исправят промахи всевышнего. Решив так, девушка перестала противиться судьбе и, казалось, совершенно успокоилась.

Между тем лето набирало свою силу. Семья решила до середины августа пожить за городом, а потом воротиться в петербургский дом и готовиться к торжествам.

Как-то раз Надежда вернулась домой с прогулки по ближайшим окрестностям и застала мать в величайшем раздражении. В комнатах витало недавнее присутствие постороннего человека.

— У нас были гости, мамочка? — спросила девушка, протягивая Ковалевской чудный букетик полевых цветочков. — Посмотрите, какую прелесть я насобирала!

— Букет замечательный, а гостья не очень! — отвечала мать. — Ты, верно, ее совсем не помнишь, соседка наша здешняя, княжна Верховская. Да я и сама толком с ней не знакома, они почти и не жили в своем доме. Только последние несколько лет она тут обитает в совершенном одиночестве, мало с кем видится, говорят, хворает. А тут, поди ж ты, племянник ее объявился, повеса и мот. Так, чтобы он не скучал, она решила, что соседи составят молодому человеку светское общество и развлекут его.

— И что тут такого, пусть приезжает, — пожала плечами Надя.

— Я тоже так решила, но отец твой на меня заругался. Негоже, говорит, людей с такой репутацией в дом пускать! А я ему, с какой такой репутацией? И мало ли всякого в свете говорят! Да ежели и впрямь хотел бы отделаться от визита, так не поленился бы с дивана встать и к гостье выйти. Нет! Сослался на очередную хворь! — Катерина Андреевна совсем расстроилась, а Надя заулыбалась, слушая родительскую перепалку.

Василий Никанорович с возрастом утратил навык светского пустого времяпровождения и старался при случае всегда улизнуть, оставляя жену в одиночестве развлекать гостей. А к незваным или неприятным визитерам и вовсе не выходил.

Девушка пошла к себе и о завтрашнем визите соседей тотчас же забыла.

На следующий день Катерина Андреевна, обозленная на мужа, заявила, что если он по своему обыкновению не выйдет к гостям и заставит ее отдуваться в одиночестве, она мстительно поведет их гулять к гамаку, в котором хозяин дома обычно проводил это время суток. Ковалевский оценил угрозу и примирился со своей участью. Наконец гости прибыли. Надя, приготовившаяся, как и отец, отчаянно скучать, увидела перед собой непривлекательную малорослую особу непонятного возраста, но одетую с претензией на моложавость. Выражение лица княжны Верховской, вероятно, изначально всегда оставалось кислым, но, по случаю, она изобразила нечто наподобие улыбки. Зато шедший следом за теткой князь невольно привлек внимание девушки. Наде показалось, будто полотно Ван Дейка ожило перед ее взором, то, на котором художник изобразил сам себя. Внутри ее стукнуло. Сердце? С чего бы это? Верховский по случаю визита облачился в светлый летний костюм, в руках у него была изящная соломенная шляпа, волосы легко вились, а глаза смотрели с печальной поволокой.

Катерина Андреевна, поздоровавшись с княжной, тоже с некоторым беспокойством воззрилась на молодого человека. Если это порок, то как он прекрасен, говорил ее взор. И многоопытный гость, поклонившись, особым, только ему известным образом прикоснулся губами к руке хозяйки. Ковалевская вздрогнула, забытые вулканы опасно зашевелились внутри. Надя же отчего-то испугалась целования руки и ограничилась легким поклоном головы. Князь посмотрел на нее задумчиво и печально.

Визит тянулся долго и бестолково. Беседа скакала от темы к теме, а в общем, ни о чем. Так бывает всегда, когда собираются почти незнакомые люди и пытаются развлекаться разговорами. В основном трещала Татьяна Аркадьевна своим высоким, визгливым голосом, напоминавшим звуки, издаваемые некоторыми птицами. Свой рассказ она посвятила описанию жестокой, грубой и коварной жены, заманившей великодушного и легковерного Евгения в свои злодейские сети. Теперь же она мучает и тиранит его и ни за что не хочет отпускать на свободу. Сам же князь только грустно поддакивал и тоже явно скучал. Кому охота пересказывать собственные жизненные неудачи! Впрочем, хозяевам с трудом верилось в подлинность слезоточивой истории. Хотелось только одного, ее скорейшего завершения. В какой-то момент Ковалевская, воспользовавшись случайной паузой в бесконечной речи гостьи, произнесла: