Майкл Кокс - Смысл ночи

• Название: Смысл ночи
• Автор: Майкл Кокс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48919-0

«После убийства рыжеволосого я отправился в заведение Куинна поужинать устрицами» — так начинается история Эдварда Глайвера, высокоученого библиофила и пионера фотографии, а также хладнокровного убийцы. С детства Глайвер был убежден, что ему уготована великая судьба, это убеждение он пронес через учебу в Итоне и Гейдельберге — и вот случайное открытие подливает масла в давний огонь: Глайверу кажется, что теперь величие — в непосредственной досягаемости, рукой подать, а в придачу — немыслимое богатство, положение в обществе и великая любовь. И он не остановится ни перед чем, дабы получить то, что считает своим. Своим — по праву крови. Впервые на русском — один из удивительнейших бестселлеров нового века, книга, за права на которую разгорелась настоящая война, и цена вопроса дошла до беспрецедентных для дебютного романа полумиллиона фунтов стерлингов.

---

Размышляя над новой загадкой, я вышел из-под безмолвных сумеречных сводов мавзолея и зашагал по слякотной тропе к песчаной верховой дорожке, что тянулась вдоль парковой ограды к Южным воротам. Разочарованный, что мисс Картерет так и не встретилась мне, я вернулся к вдовьему особняку и прошел на конюшенный двор, чтобы отдать Брайну ключ от мавзолея.

— Ты меня очень обяжешь, если изготовишь дубликат ключа, Брайн. Втайне от всех. Ты понимаешь?

— Понимаю, сэр.

— Вот и славно. Кланяйся от меня сестре.

Он почтительно дотронулся до картуза и быстро убрал в карман монеты, что я сунул ему в руку.

— Верно, теперь мы вас не скоро увидим, сэр.

Я повернулся:

— Что? Почему ты так решил?

— Ну, я подумал, раз мисс уезжает…

— Уезжает? О чем ты?

— Прошу прощения, сэр, я думал, вы знаете. Она уезжает в Париж, сэр. К своей подруге мисс Буиссон, на Рождество. Вернется только через месяц, а то и больше.

Почему? Почему она не сказала мне? Всю дорогу до Истона, где я собирался сесть в дилижанс до Питерборо, меня терзали сомнения и подозрения; но когда дилижанс выехал с рыночной площади, я начал рассуждать более здраво. Она просто забыла, вот и все. Если бы мы случайно встретились сегодня в парке, она непременно сообщила бы мне о своем скором отъезде. Как пить дать.

Сразу по возвращении на Темпл-стрит я сел за стол, достал лист бумаги и с бешено стучащим сердцем принялся писать:

Темпл-стрит, 1, Уайтфрайарс, Лондон

2 декабря 1853 г.

Глубокоуважаемая мисс Картерет!

Я пишу это короткое письмо, чтобы от всей души поблагодарить Вас за гостеприимство и выразить надежду на скорое возобновление нашего общения.

Возможно, Вы соберетесь навестить Вашу тетушку в ближайшем будущем, и в таком случае, полагаю, Вы не сочтете дерзостью с моей стороны, если я буду лелеять надежду, пусть самую слабую, что Вы известите меня о своем приезде, дабы я смог навестить Вас, в обычный час. Если же Вы намерены остаться в Нортгемптоншире, я с Вашего позволения изыщу возможность проведать Вас на новом месте жительства. Мне бы очень хотелось узнать Ваше мнение о последней книге месье де Лиля.[269] Поэтический сборник «Античные стихотворения» я нахожу превосходным во всех отношениях. Читали ль Вы его?

За сим остаюсь Ваш друг

Э. Глэпторн.

Я с нетерпением ждал ответа. Напишет ли она? И что скажет в письме? Прошло два дня, но от мисс Картерет все не было весточки. Я не мог заниматься ничем иным, кроме как предаваться мрачным раздумьям, уставившись в свинцовое небо за окном, или часами сидеть у камина с раскрытой книгой на коленях, в состоянии полной апатии.

На третий день мне доставили письмо. Не распечатывая, я благоговейно положил его на стол и принялся зачарованно разглядывать изящный почерк. Я медленно обвел пальцем каждую букву адреса, а потом прижал конверт к лицу, вдыхая слабый аромат духов. Наконец я достал бумажный нож и извлек из конверта исписанный листок.

Волна облегчения и радости накатила на меня, когда я прочитал следующее:

Вдовий особняк, Эвенвуд, Нортгемптоншир

5 декабря 1853 г.

Глубокоуважаемый мистер Глэпторн!

Ваше любезное письмо пришло своевременно. Завтра я уезжаю в Париж навестить свою подругу мисс Буиссон. Я глубоко сожалею, что забыла сообщить Вам об этом, когда Вы были здесь; в свое оправдание могу сказать, что наслаждение Вашим обществом вытеснило у меня из головы все прочие мысли и я спохватилась о своем упущении лишь после Вашего ухода.

Верно, Вы считаете меня очень странным другом (ведь мы с Вами условились быть друзьями), раз я умолчала о таком событии, хотя и ненамеренно. Но я уповаю на прощение, как и надлежит всякому грешнику.

Я вернусь в Англию не раньше января или февраля, но буду часто думать о Вас и надеюсь, Вы тоже будете изредка думать обо мне. Обещаю сразу по возвращении известить Вас — сделать это я не забуду, поверьте. Вы проявили ко мне столько доброты и участия, даровав мне неожиданное душевное утешение в моем горе, что я просто пренебрегу собственным благополучием, коли откажу себе в удовольствии вновь увидеться с Вами, как только позволят обстоятельства.

Я читала несколько сочинений месье де Лиля, но не упомянутый Вами сборник — я постараюсь раздобыть оный во Франции, дабы высказать здравое суждение о нем при следующей нашей встрече.

За сим остаюсь Ваш любящий друг

Э. Картерет.

Я поцеловал письмо и откинулся на спинку кресла. Все хорошо. Все просто замечательно. Даже перспектива разлуки с мисс Картерет не приводила меня в ужас. Ведь она мой любящий друг и будет думать обо мне столь же часто, как я — о ней. А когда она вернется — что ж, надеюсь, тогда наша нежная дружба быстро перерастет в пылкую любовь.

Рассказ о последующих неделях я опущу, ибо они текли скучно и однообразно. Я часами сидел за рабочим столом, делая для себя записи и заметки относительно проблем, все еще требующих решения: смерть мистера Картерета; линия действий, которую следует выбрать в связи с фактами, изложенными в его письменном свидетельстве; срочная необходимость найти неопровержимые доказательства, юридически подтверждающие мою подлинную личность; причина, побудившая мисс Имс прислать мистеру Картерету листок со словами «Sursum Corda»; и наконец (последнее по счету, но отнюдь не по важности) способ, каким я сорву личину со своего врага. Если бы только я мог обратиться за советом к мистеру Тредголду! Но он все не шел на поправку, и в два или три своих визита в Кентербери я печально сидел у его постели, задаваясь вопросом, выйдет ли когда-нибудь славный джентльмен из промежуточного состояния между жизнью и смертью, в кое оказался ввергнут жестоким недугом. Доктор Тредголд, однако, продолжал надеяться на лучшее — и как врач, и как любящий брат — и заверял меня, что в его практике подобные случаи нередко заканчивались полным выздоровлением. Я каждый раз возвращался на Темпл-стрит со слабой надеждой, что к следующему моему визиту у больного появятся признаки улучшения.

Но с каждым днем настроение у меня неуклонно падало. Лондон, холодный и мрачный, казался чужим и неприветливым — многодневные удушливые туманы, скользкие от грязи улицы, люди с лицами такими же желтыми и нездоровыми, как окутывающие город миазмы. Я отчаянно тосковал по прекрасным глазам Картерет и начал исполняться уверенности, что она забудет меня, несмотря на свои обещания. В довершение ко всему я был лишен дружеского общения. Легрис находился в Шотландии, а Белла уехала к занедужившей родственнице в Италию. Я виделся с ней вскоре после своего возвращения из Эвенвуда, на обеде, устроенном Китти Дейли по случаю дня рождения своей protégée. Разумеется, все мои чувства и мысли были заняты мисс Картерет, но все же я нашел Беллу очаровательной, как всегда. Влюбиться в нее ничего не стоило, только безумец мог остаться равнодушным к ней. Но я и был таким безумцем — бесповоротно сведенным с ума мисс Картерет.

Поздно вечером, когда все гости разъехались, мы с Беллой стояли у окна, глядя в озаренный луной сад. Она положила голову мне на плечо, и я прикоснулся губами к ее надушенным волосам.

— Ты был необычайно мил сегодня, Эдди, — прошептала она. — Наверное, разлука действительно усиливает любовь.

— Никакая разлука, сколь угодно долгая, не может усилить моей любви к тебе, ибо сильнее не бывает, — ответил я.

— Я рада, — сказала Белла, прижимаясь ко мне. — Только хорошо бы ты не уезжал так часто. Китти говорит, я маюсь и хандрю, точно безответно влюбленная школярка, когда тебя нет в городе, а это плохо сказывается на моей работе, знаешь ли. На прошлой неделе мне пришлось отказаться от встречи с сэром Тоби Дансером, а все наши девушки считают его господином приятным во всех отношениях. Так что видишь, тебе нельзя оставлять меня надолго, иначе тебе придется держать ответ перед Китти.

— Голубушка, я ничего не могу поделать, если моя работа вынуждает меня иногда расставаться с тобой. Кроме того, если твоя хандра мешает тебе общаться с другими мужчинами, мне стоит, пожалуй, уезжать почаще.

Белла больно ущипнула меня за руку и отстранилась. Но я видел, что она лишь притворяется раздосадованной, и вскоре мы удалились в спальню, где мне было дозволено вдоволь налюбоваться, а затем и овладеть теми сладостными телесными совершенствами, в наслаждении коими было отказано приятному во всех отношениях сэру Тоби Дансеру.

Я покинул Блайт-Лодж рано утром, не будя Беллу. Она чуть пошевелилась, когда я поцеловал ее, и несколько мгновений я стоял, глядя на прелестное лицо и разметавшиеся по подушке черные волосы.

— Милая, милая Белла, — прошептал я. — Если бы только я мог полюбить тебя!