Карла Неггерс - Яростное влечение

• Название: Яростное влечение
• Автор: Карла Неггерс
• Издательство: ЗАО «БДР-Трейдинг»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7721-0049-1

В ту теплую летнюю ночь на безлюдном берегу живописного озера в мир жизнерадостной и прекрасной в своей наивности семнадцатилетней Бесс Харт неожиданно и стремительно ворвался таинственный Джерид Инмэн, на внимание которого она и не надеялась. Он слыл человеком опасным: ходили темные слухи о его якобы сомнительном прошлом и причастности к убийству. А обольстительный Инмэн, заинтриговавший девушку, внезапно исчез с ее горизонта. Офицер специального подразделения, он расследует загадочную смерть своего дяди, крупного бизнесмена…

Прошло семь лет. Все эти годы гордая Бесс ни разу не произнесла имени высокого широкоплечего крутого парня, стараясь выбросить его из головы и никогда не вспоминать. В зеленой юности она мечтала о мужчине с характером и темпераментом под стать ее собственным, а теперь молодая образованная женщина, испытавшая несколько легких увлечений и разочарований, но еще не любившая всерьез, была уверена в том, что замужество — вообще не ее удел. Но судьба вновь сводит ее с Джеридом, и на фоне захватывающей борьбы с коррупцией страстное, пронизанное утонченной эротикой чувство вспыхивает с новой силой…

---

Погрузившись в воду, Бесс ощутила блаженную прохладу. Она плавала и ныряла, забыв о времени. Вынырнув в очередной раз, она вдруг заметила фигуру мужчины рядом со своей одеждой и услышала громкий бесцеремонный смех, вроде бы уже знакомый. Ну да, это Джерид Инмэн! Сердце ее бешено заколотилось. Бесс медленно плыла, приближаясь к берегу и лихорадочно соображая, что же делать: ведь, надеясь на полное одиночество в этот ночной час, она разделась догола.

Фигура Джерида ясно обозначилась в лунном свете. Он сидел на выступе скалы, нависающей над водой, а Бесс беспомощно плескалась в озере и не могла отвести глаз от этого грубого, даже отталкивающего человека, как утверждали некоторые дамы. Его темные волосы растрепались, пронзительные карие глаза, казалось, смотрели на нее с надменным самодовольством. В лунном свете были хорошо видны прямой гордый нос, решительный рот, твердые челюсти. Такой узкобедрый, широкоплечий, грациозный! Она вспомнила его склоняющимся с кием в руке над зеленым сукном бильярдного стола… Но как же быть ей сейчас?!

— Никогда бы не подумал, что юные барышни решаются плавать обнаженными, — со смехом крикнул Джерид, видя, что она завороженно и испуганно следит за ним.

— Они по большей части не купаются вообще.

Бесс заботилась сейчас о том, чтобы над водой была видна только голова, но беспокойство ее все возрастало: Джерид явно не собирался уходить.

— И как ты собираешься возвращаться в особняк? Там полно людей, а с тебя будет капать вода. С волос — так просто водопадом.

Бесс возмутилась: как он смеет обсуждать с ней ее трудности, сам создав главную из них!

— Это не ваше дело. Истинный джентльмен давно бы ушел.

— Я не джентльмен, — рассмеялся он.

— Как долго вы собираетесь торчать здесь? — Тон ее оказался высокомернее, чем она хотела.

— Довольно долго, мисс Харт. Пока не объясню обстановку. Должны же вы знать, что вас ждет.

— Меня это не интересует.

— И напрасно. Вы попали в передрягу. Полдюжины мужчин сейчас прочесывают лес. Они думают: либо вам стало плохо от сигары, либо вы с горя побежали топиться. Известно, что барышни, которые добиваются права голоса, чрезвычайно неуравновешенны. — Он опять нагло смеялся.

Бесс нахмурилась: от этого сообщения ей стало не по себе.

— И только один человек не беспокоится о вас, — продолжал Джерид, — это ваш отец. Он поглощен бильярдом и трубкой.

На душе у Бесс сразу стало легче. Отец, как никто, умел отделить озорство от действительного нарушения законов и установлений общества.

— Полагая, что вы ушли на озеро, он попросил меня принести вам несколько полотенец. — Голос Джерида стал наконец серьезным и добрым. — Мистер Харт уверен, что вам не пришло в голову позаботиться о таком пустяке и вы можете простудиться. Я оставлю их рядом с вашей одеждой.

Джерид поднялся, и Бесс вновь внимательно оглядела его. Лицо его не было херувимски красивым, как у Вильяма, но оно было истинно мужским, мужественным. А широкие плечи, мускулистые руки и длинные тренированные ноги притягивали ее взгляд не меньше, чем лицо. Бесс все так же ощущала свою наготу в его присутствии. Но что, собственно, он видел? Возможно, и ничего, так что зря она страдает.

Джерид усмехнулся над явной ее растерянностью.

— Сама выберетесь или помочь?

— Вам давно пора уходить! — фыркнула она.

Джерид повернулся и легко спрыгнул с выступа скалы на траву.

— Мистер Инмэн! — позвала Бесс.

Он удивленно оглянулся.

— Спасибо за полотенца.

Джерид пожал плечами, рассмеявшись:

— Мне все это доставило истинное удовольствие. Спасибо вам: вы превратили чопорно-скучный вечер в нечто романтическое.

Он уходил, энергично прокладывая дорогу через кусты, скользя меж деревьев. Она подождала, пока не перестанут колебаться раздвигаемые им ветки, и вылезла из воды. Быстро натянула одежду, высушила волосы полотенцами, но справиться с лентами и шпильками было трудновато, и она оставила свою каштановую гриву распущенной. Почти бегом вернулась Бесс в дом и через кухню, по черной лестнице, пробралась к себе в комнату. Зажгла газовый рожок над столом и устало опустилась в кресло, все еще с бьющимся сердцем: ведь только чудом удалось избежать встречи с ищущими ее разгневанными или, по крайней мере, всерьез озабоченными мужчинами.

На кровати что-то белело. Она подошла. Записка: «Я вынужден немедленно уехать, но однажды я вернусь к тебе, Бесс. Джерид».

Она нахмурилась, вновь почувствовав в этом оскорбительную бесцеремонность. «Надменная свинья», — пробормотала она, однако аккуратно сложила листочек и сунула его в середину журнала, уже прочитанного и теперь лишь украшающего интерьер своей яркой обложкой с дамами в кружевах.

1

«Семь лет!» — вздохнула Бесс, рассматривая знакомый каменный особняк. Семь лет прошло с тех пор, как она в последний раз гостила в Саратоге-Спрингс жизнерадостной, свободолюбивой и наивной девчонкой, и лишь сейчас, повзрослев, Бесс осознала: одного оптимизма и свободомыслия мало, чтобы добиться избирательных прав для женщин или положить конец коррупции, пронизавшей верхи американского общества. Для этого надо упорно работать, расширяя и увеличивая круг единомышленников. Теперь Бесс была образованной молодой женщиной двадцати четырех лет, испытавшей несколько легких увлечений и разочарований, но еще ни разу не влюбившейся всерьез. Недаром отец говорит, что здравомыслие и умеренность не пристали Хартам. Никакие превратности судьбы не могут надолго удержать Бесс в плохом настроении и отказаться от новых попыток изменить привычные нравы общества. «В нас слишком много жизни, чтобы выполнять всякие дурацкие правила так называемой взрослой жизни», — традиционное присловье судьи Роберта Лоуэла Харта.

Отец торопил Бесс с отъездом в Саратогу. Когда она получила письмо Джинни с криком о помощи, ей было трудно изменить распорядок своих летних занятий, чтобы поехать к подруге. Вмешался отец.

— Ты нуждаешься в отдыхе! — настаивал он. — Ты слишком долго сдерживала себя. — Тон его был серьезным, хотя речь шла о развлечениях. — Ты много работала, Бесс, и заслужила хороший отдых с летними забавами.

— В письме Джинни нет ничего забавного.

Отец пренебрежительно махнул рукой:

— Джинни всегда была склонна к преувеличениям. Элизабет, я беспокоюсь о тебе. Ты становишься уныло-серьезной. Это несвойственно нашей семье! Ты потеряла перспективу в работе именно из-за излишней сосредоточенности на деле. Поезжай в Саратогу и дай себе волю — побудь сама собой.

Бесс вздохнула, не очень веря в его правоту. Юные проказы давно позади. Другое дело, что в последние годы у нее совсем не было времени на отдых, даже на то, чтобы всерьез подумать о любви, о замужестве. В зеленой юности она мечтала о мужчине с характером и темпераментом под стать ее собственным, а теперь была уверена, что замужество — вообще не ее удел. В роли предполагаемого мужа долгое время выступал Вильям Прэнтис, но она знала: он никогда не одобрит ее феминистской, или, точнее, суфражистской деятельности. Они с Вильямом спорили по этому поводу много раз.

Отец, не получив от Бесс ответа, лукаво улыбнулся:

— Ты могла бы выполнить и мое небольшое поручение, пока будешь в Саратоге.

Бесс заинтересованно посмотрела на него, улыбка заиграла в уголках ее губ. Что именно может предложить папа, ради того чтобы она согласилась отдохнуть?

— На железной дороге сложности, ты ведь знаешь? Даже Корнэлиус Вандэрбилт озабочен финансовой нестабильностью и ее влиянием на железнодорожную индустрию. Некоторые экономисты утверждают, что расширение сети дорог закончено.

— Но ведь это неразумно, — удивилась Бесс.

— Конечно, неразумно: хорошие дороги — главный фактор развития экономики. Важно только, чтобы железнодорожный бизнес был в руках честных людей. Поговаривают, что летом в Саратоге-Спрингс соберутся главные воротилы этого бизнеса, а далеко не всех их можно причислить к порядочным людям. Я бы хотел знать, не замышляют ли они чего-нибудь втайне от печати и общественности. Если ты поедешь в гости к Прэнтисам, Бесс, то можешь услышать там много интересного, — закончил судья и испытующе поглядел на дочь.

Она широко улыбнулась:

— А затем доложить тебе?

— Разумеется. Это ведь в интересах страны, простых людей, да и вообще справедливости ради.

Таким образом отпали все возражения Бесс, и она согласилась поехать на знаменитый курорт, в гости к давней своей подруге Вирджинии Прэнтис. Бесс попыталась даже убедить отца присоединиться к ней, но у судьи были неотложные дела в Нью-Йорке.

Итак, Элизабет Харт стояла перед дверями особняка Прэнтисов, собираясь ударить в тяжелый медный молоток. Ей как наяву представилось вдруг купание в Саратоге под насмешливо-доброжелательным взглядом Джерида Инмэна. Даже теперь кровь прилила к щекам при воспоминании об испытанном тогда ужасе. Но Бесс высоко задрала голову, напоминая себе, что теперь она — зрелая образованная женщина, не имеющая почти ничего общего с той глупой озорной девчонкой.