Ирина Кисельгоф - Умышленное обаяние

• Название: Умышленное обаяние
• Автор: Ирина Кисельгоф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-51034-4

Саша и Марат встретились в кафе. Что может быть банальнее? Она казалась яркой бабочкой, безрассудно летящей в огонь, привлеченной светом. Он казался одиноким охотником, щурящим серые миндалевидные глаза в поисках добычи. Все ходы предопределены, финал предсказуем. Но в жизни все сложнее, чем на сцене, и иногда роли меняются, тем более если за плечами каждого из игроков – своя тайна.

---

– Можно?

От неожиданности я вздрогнула и медленно подняла голову. У моего столика стоял мужчина средних лет. Я расслабилась и кивнула.

– Официант, – он заглянул в меню. – «Белый аист», два фужера и двойной эспрессо. Коньяк будете?

Он обращался ко мне.

– Я вас не знаю, – грубо ответила я.

– Это не отговорка, – рассмеялся он. – У нас все впереди. Коньяк – наилучшее средство коммуникации.

Я не сочла нужным ответить. Хочешь отдохнуть – выбери одиночество.

– Хотите, я угадаю, о чем вы думаете? А не пошел бы он в кафе напротив. Так?

– Так, – усмехнулась я. – Только менее экспрессивно.

– Значит, вы девушка воспитанная… – Он прищурился. – И привычная к одиночеству. Заметьте, как вы держите чашку. Обеими руками. Похоже на замкнутый круг из ладоней.

– А вы навязчивы.

Я разозлилась неожиданно для самой себя. Он поднял вверх руки.

– Я одинокий мужчина в чужом городе.

У меня вдруг екнуло сердце, я рефлекторно отвернулась к трем пальмам. Голубая волна миндалевидной формы тянулась ко мне, как к чужим вискам. Я чуть не рассмеялась. Дежавю. Вот в чем дело. Смутное беспокойство материализовалось из миндальной волны мужчиной средних лет. Осло-тюлень! Да зачем он мне?

– Пошло, – сморщилась я.

– Правдиво, – не согласился он. – Поскучаем вместе?

– Разве вы не знаете, что одиночества прекрасней нет?

– Банально, – он засмеялся и вдруг оборвал себя, будто передумал. – Меня Владимир зовут, можно Володя. А вас?

– Владимир? Хорошее имя, – я подумала о брате матери.

– Да? Значит, мне повезло с именем. У вас глаза сразу стали другими. Теплыми. Кто он? – Он замялся. – Простите…

– Не важно, – неохотно ответила я.

Детство – лучшее, что есть у каждого человека. И оно греет не только глаза. Но я прихожу в «Кофе без сахара» только затем, чтобы получить крошечную порцию удовольствия. Не более. Беседы не входят в планы, особенно с посторонними. Им нет дела до моей жизни. И в ней нет места праздному любопытству.

Командированный смотрел на меня выжидательно, но без любопытства. Ему было скучно, он развлекался беседой со мной.

Официант разлил коньяк. От фужера пахнуло глинтвейном, мне снова стало не по себе.

– Может, выпьем за не мое дело? – попросил он, в его глазах на заднем плане мелькнула тоска. Я увидела ее случайно, не сложив выражение глаз и улыбку. Кто-то из них был лишним, но они, похоже, давно ужились рядом. Пожалуй, он был одиноким мужчиной не только в моем городе.

– Давайте, – согласилась я.

Мы выпили и замолчали. Мне стало его жаль, он успел заметить мой взгляд. Я не умею лечить чужую тоску, я умею лечить детей. Разговор продолжать не стоило, мне этого не хотелось, но я ощущала неловкость. Ему было скучно, а я не желала оскорбить его невниманием. Всегда чувствую неловкость в общении с чужими людьми.

Он вертел фужер за ножку. Мы встретились глазами, я улыбнулась. Мне хочется нравиться, хотя это совсем не нужно. Но я так привыкла.

– Я хотел спросить… – он замешкался, подыскивая тему, – кем вы работаете?

– Детским врачом.

– Я почему-то так и подумал, – засмеялся он. – У вас серьезные глаза. И теплые.

Я опять улыбнулась, его взгляд спустился к моим губам и задержался.

– Выпьем за улыбку в ваших глазах? – Он поднял фужер, коньяк засветился абрикосом.

– Не слишком ли часто?

– Не слишком.

Коньяк обжег мне желудок и растекся горячей волной. Зря я не ужинала, частить не стоит.

Прямо в наши фужеры палило электрическое солнце, туго сплетенный ротанг отсвечивал загорелой кожей в полупустом кафе. Я моргнула, смуглый ротанг сложился чужими предплечьями с редкими черными волосками. И мои щеки сразу вспыхнули жаром вслед за обожженным желудком. Черт знает что! Я повела плечами, стряхивая наваждение.

– Что вы там увидели?

– Намек на отсутствие смены времени, – отшутилась я.

– Холодно?

– Жарко, – не согласилась я. Мы рассмеялись.

Его взгляд снова остановился на моих губах.

– Вам идет улыбка, особенно когда вы смущаетесь, – сказал он. – И губы у вас красивые. Они мне навевают что-то фруктово-ягодное.

– Абрикос? – Мои губы полуоткрылись сами собой.

– Нет. Что-то красное, – он развел руками. – Ничего не приходит в голову. Что-то я туго соображаю.

– Для этого нужна привычка.

– Для чего?

– Говорить комплименты.

– Угадали. Это не мой конек.

– Не угадали, – я подняла палец. – Все умения приходят в детстве; потом наверстать сложнее, включая кокетство.

– Мужчины и кокетство? – Он поднял брови. – Разве такое бывает?

– Бывает. Только выглядит это по-другому.

Мне привиделся лебедь. Он сложил крылья и превратился в белку с миндальными глазами. Я провела рукой, ее мягкая велюровая шкурка поднялась дыбом и прошила мою ладонь разрядом серой-голубой электрической радужки. Я отдернула руку и засмеялась.

– Над чем смеетесь? – спросил он.

– Над гибридами, – смеялась я.

– Такие смешные?

– Очень! – смеялась я. В моем кровяном русле гулял коньяк под высоковольтным напряжением. Зачем я отказалась? Зачем?!

– По третьей?

– Запросто! – смеялась я.

Коньяк щелкнул включателем абажура из ротанга, черты чужого лица стали четче и резче. Симпатичный, весело думала я. Мне внезапно донельзя захотелось, чтобы парень по имени Марат увидел, как мне сейчас хорошо и уютно. Я не жду ни его звонка, ни его самого. Это просто смешно. Таких женщины не замечают.

– О чем мечтаете? – спросил Владимир.

– Простите, – я улыбнулась.

– Ничего страшного. Мне нравится смотреть на ваше лицо. Оно очень выразительное. И радостное, и грустное. Все время разное. Мне даже немного завидно, что вы не со мной.

– С вами, – я кивнула на столик.

– Улыбнитесь еще.

Я делано нахмурилась, он засмеялся.

– Так нечестно.

– Да.

– Над чем вы смеялись, когда были не со мной? Над гибридами?

– Над ними!

Углы его губ приподнялись, сложив парус. «Мы похожи. Жара и кофе, – сказали они. – Не забыла?» Я покачала головой. Конечно, забыла. Так жаль. Зачем я отказалась?

– Вы опять от меня ушли.

– Кажется, мне действительно пора идти.

– Не уходите, – нарочито жалобно сказал он. – Иначе мне придется идти в гостиницу и читать «Сонные глазки и пижама в лягушечку».

– Как называется?

Я расхохоталась, мой смех прозвучал громче обычного. Коньяк, решила я. Лучше сбавить обороты.

– Эта книга об искусстве управлять женщинами.

– Научились? – Я завертела пальцем кудряшку, серые миндальные глаза потянулись к вискам.

– Нет, – без улыбки ответил он и отвел глаза в сторону. – Писанина и жизнь – разные вещи.

Я взглянула на его руки. На безымянном пальце не было кольца. Он походил на женатого, но обручальное кольцо не носил. Наверное, так бывает, когда личная жизнь превращается в бессрочный полдень без рассветов и закатов и становится скучно. От бесконечного рая тоже может затошнить. Но скука не тоска, а я не психолог.

– Не думаю. – Я развернулась вбок и положила ногу на ногу просто так, не думая. – Футуризм в фантастике всегда воплощается в реальность.

– Намекаете, что в будущем всегда есть надежда на реализацию желаемого? – серьезно спросил он.

– Смотря какие задачи вы ставите. Хотя лучше не мелочиться.

Во мне бурлила странная, вызывающая веселость. Я не могла понять, что со мной… Зачем я отказалась?

– А как же разочарование в случае фиаско? Глобальные планы грозят тотальным провалом.

– Бояться провала – в рай не ходить, – засмеялась я и закачала ногой.

– Я вам завидую, – неожиданно сказал он и тут же перевел разговор на другую тему: – Вы заметили, что мы все время смеемся?

– Ничего удивительного. Так часто бывает при первом знакомстве. Все хотят понравиться, даже если это совсем не нужно.

– Почему не нужно?

Он посмотрел вниз и улыбнулся глазами, я перестала качать ногой и убрала ноги под столик.

– Потому что – пришел, ушел. Зачем напрягаться?

– Зачем вы это сделали? – воскликнул он. – У вас красивые ноги.

– Это лишнее. Один и тот же жест может означать разные вещи.

– Какие? – Он самодовольно улыбнулся.

Я попалась самой себе на удочку. Начала оправдываться, когда в этом не было нужды. А посторонний решил, что это очко в его пользу.

– Ответ может быть совсем не связан с внешним раздражителем, – ехидно заметила я.

– По привычке колетесь иголкой, доктор?

Я насмешливо сощурила глаза, он рассмеялся и указал глазами на бутылку с коньяком:

– Еще?

– А! Давайте. – Я махнула рукой. Мы выпили не чокаясь.

Полбутылки коньяка на голодный желудок растворились в крови и легко встроились в нервные клетки. Я натянула протянутое пальто, не сразу попав в рукава. Меня штормило десятью баллами на миндалевидных, голубых волнах жаркого тропического острова. Я не дошла бы домой сама. Владимир целовал меня у моего дома, а мне чертовски хотелось, чтобы парень по имени Марат нас увидел. Когда он вышел из тени у моего подъезда, я даже не удивилась. Услышала запах кофе с отдушкой из кожи прежде, чем увидела турецкого пехотинца воочию.