Гарольд Лэмб - Тамерлан. Потрясатель вселенной

• Название: Тамерлан. Потрясатель вселенной
• Автор: Гарольд Лэмб
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9533-3348-1

Тимур Великолепный, Владыка Владык, Железный хромец… В прошлом ничем не примечательный эмир, владелец небольших пастбищ в Центральной Азии, он одну за другой разбивал армии более чем половины мира. Разрушал целые города и отстраивал их заново по своему вкусу. Кажется, он больше всех на свете стремился «сокрушить весь Порядок Вещей, переделать его на собственный лад». Тамерлан создал империю и добивался успеха во всех предпринятых кампаниях. Но умер в походе на державу — достаточно сильную, чтобы противостоять ему. Автор книги Гарольд Лэмб предлагает взглянуть на Тамерлана глазами тех, кто сопровождал его в походах.

---

Кроме реки там были еще колодцы с солоноватой водой, пить которую могли только животные. Возле тех, где вода была пресной, находились стойбища обитателей пустыни — кочевых туркменов, пасущих овец и поглядывающих, не появится ли плохо охраняемый караван и те, кто бежал в эту бесплодную землю от кровной мести.

По этой глинистой степи, названной Красными Песками, двигался Тимур. Он взял с собой Улджай и два десятка приверженцев, решивших делить с ним превратности судьбы. У них были вьючные лошади с запасными доспехами, оружием и толикой драгоценных камней, составлявших их богатство. Бурдюки с водой были большими, и они путешествовали быстро, поскольку было кому охранять по ночам лошадей, пасшихся на сухой траве кочек. Они держали путь от колодца к колодцу, пока не нашли Хуссейна, брата Улджай. Это был тоже изгнанник, худощавый, упорный человек, смелый и алчный. В Кабуле он был наследником правителя и больше всего на свете хотел вернуть утраченное.

Хуссейн втайне считал себя стоящим выше Тимура — он был немного постарше, — однако ценил по достоинству великолепные воинские таланты барласа. Тимур же не мог понять алчности Хуссейна, но был рад иметь союзника.

Улджай являлась связующей нитью между ними. Она была истинной внучкой Благодетеля; могла смеяться над напастями, обдумывая сметливым умом возникшие проблемы. Никогда не жаловалась на тяготы, и ее веселость разгоняла Тимурову хандру.

Вчетвером они — Хуссейн взял с собой одну из жен, Дилшад-агу, блестящую красавицу, — встав лагерем у колодца, где повстречались, обсудили создавшееся положение. Теперь у них было шестьдесят вооруженных всадников, и они решили продолжать путь на запад, где южнее Хорезмского, ныне Аральского, моря были караванные пути и большие города.

Тимур повел их в Хиву, где правитель узнал своих нежданных гостей. Он явно вознамерился ограбить их и продать Туглуку. Задерживаться там изгнанникам было нельзя, и они ушли в степь. Правитель пустился за ними в погоню с несколькими сотнями всадников.

Поднявшись на вершину холма, Тимур с Хуссейном устремились на хивинцев, несмотря на численное преимущество противника, и эта безудержная атака оказалась неожиданностью для преследователей.

Последовала одна из ожесточенных схваток между всадниками, в которых татары снискали себе славу. Маленькие круглые щиты они надевали высоко на левую руку. Их большие изогнутые луки метали тяжелые стрелы с такой силой, что кольчуга от них не спасала. А эти воины умели держать лук в любой руке и стрелять как назад, так и вперед.

На одном бедре они носили открытый саадак с готовым к бою луком, на другом открытый колчан. Зачастую луки были усилены сталью и рогом и обладали дальнобойностью английских длинных луков того времени. С этим оружием татары являлись почти столь же грозной силой, как вооруженная револьверами современная кавалерия три четверти века назад. Подавая одной рукой лук вперед, а другой оттягивая стрелу, они стреляли не менее быстро, к тому же им не требовалось останавливаться для перезарядки барабана. В сущности, открытый чехол лука напоминает поясную кобуру, железные наручи — кожаные манжеты нынешних кавалеристов.

Маленький щит, пристегнутый выше локтя, и короткий лук позволяли им легко стрелять поверх конской головы.

Татары ловко маневрировали на быстроногих конях среди более многочисленных хивинцев, пригибаясь к лукам седел и на скаку издавая боевой клич. Врывались группами по двенадцать человек в гущу противника, рассеивались и так же стремительно вырывались из нее. Только в крайнем случае выхватывали кривые сабли или короткие палицы с острыми клинками — они были ужасающими, однако их любимым оружием являлся лук.

Седла и у тех, и у других быстро пустели. Командиры не совались в гущу битвы, понимая, что там их любой ценой окружат и убьют. Потерявшим коня всадникам приходилось самим заботиться о себе, при возможности садиться на другую лошадь. Однако один татарин, Илчи-багатур, продолжал сражаться пешим с таким безрассудством, что Тимур подскакал и рассек тетиву его лука, дабы он вынужден был искать безопасного места.

В эту минуту Хуссейн пробивался сквозь ряды хивинцев к правителю. Зарубил знаменосца, но был окружен и в отчаянии вертелся на месте. Тимур увидел его и бросился на выручку. Внезапное нападение Тимура вынудило хивинцев повернуться к нему, и Хуссейн проскользнул между ними невредимым, тем временем юный барлас, сдерживая коня, отбивался саблей от нападающих справа и слева, пока не подскакали несколько его воинов и хивинские всадники рассеялись.

Это был удачный миг для атаки, и Тимур отдал команду своим воинам. Пораженная стрелой лошадь Хуссейна сбросила всадника. Дилшад-ага, супруга эмира, увидела, что он упал, подскакала и отдала ему свою лошадь. Сев снова в седло, Хуссейн бросился в схватку.

Тимур устремился к правителю Хивы и выстрелил в него из лука. Стрела саданула его в щеку и сбила наземь. Тимур, не натягивая поводьев, свесился с седла, поднял короткое копье и пронзил им хивинца. Увидя смерть своего вождя, нападавшие рассеялись, татары преследовали их, осыпая стрелами, пока не опустели колчаны. Потом Тимур усадил Дилшад-агу на одну лошадь с Улджай и поехал обратно к холму с женщинами и уцелевшими воинами.

В живых осталось только семеро воинов, почти все они были легко ранены. Хивинцы спешились на равнине и посовещались. Близился закат, и Тимур решил отходить в пустыню, хивинцы последовали за небольшим отрядом, но потеряли его в темноте.

— Нет, — засмеялся Тимур, обращаясь к своим спутникам, — это еще не конец нашей дороги.

Они всю ночь блуждали в темноте и лишь по счастливой случайности наткнулись на колодец, обнаружили там еще троих своих людей, воинов из Балха, спасшихся пешком. Пока все спали, утолив жажду — вода в колодце оказалась пресной, — Тимур с Хуссейном обсудили положение и решили расстаться, чтобы их не узнали снова.

На рассвете они обнаружили, что балхцы исчезли с тремя из семи лошадей. Поделили оставшихся, договорились встретиться снова, если удастся, на юге, во владениях Хуссейна. Тимур проводил его взглядом, а потом погрузил оставшиеся вещи на одну лошадь, другую, лучшую, отдал Улджай. При себе оставил только одного воина, и Улджай улыбалась, видя, как тащится по песку ее муж, неизменно покидавший дом только в седле.

— Поистине, — воскликнула сна, — наша судьба не может быть хуже этой — необходимости идти пешком.

Еды у них не было, но они увидели вдали пастухов с козами и направились к ним, купили нескольких коз, тут же изжарили полтуши и с наслаждением съели. Остальных освежевали на камнях и погрузили на вьючную лошадь. Тимур спросил у пастухов, есть ли здесь какая-то дорога, и они показали ему тропу.

— Она ведет к туркменским юртам.

Путники отправились по ней и обнаружили юрты, казавшиеся покинутыми. Тимур занял одну из них, и тут вокруг раздались гневные крики. Туркмены, видимо, находились в другой юрте и приняли пришельцев за воров. Оставив Улджай позади, Тимур и его единственный приверженец бросились к выходу. Сделали вид, что собираются стрелять из луков, хотя у них не было стрел, но кочевники приближались с явной целью наброситься на них.

Бросив бесполезный лук, Тимур обнажил саблю и шагнул им навстречу. И тут предводитель туркменов узнал его, так как познакомился с ним в Зеленом Городе. Отозвал своих людей и пошел к юному барласу обнять его и расспросить.

— О Аллах! — воскликнул он. — Это же сам повелитель Мавераннахара.

Худощавые туркмены в дурно пахнущих овчинах, утратив подозрительность, окружили Тимура и, встав на колени, попросили прощенья. Вечером они зарезали барана и устроили пиршество. Юные татары ели из общего котла, и даже дети подошли как можно ближе к огню, посмотреть и послушать. Тимура до рассвета донимали вопросами о том, что делается в окружающем мире. Для кочевников появление такого гостя было не только честью, но и неожиданным источником новостей, чем они воспользовались в полной мере.

На другой день Тимур преподнес туркменскому хану ценные подарки — большой рубин и два расшитых жемчугом одеяния. В ответ на эту любезность хан дал ему трех отборных лошадей и проводника к ведущей на юг дороге.

Путь по пустыне до большой хорасанской дороги занял у них двенадцать дней. Первая деревня, на которую они наткнулись, оказалась покинутой, разрушенной. Пришлось откопать засыпанный колодец и остановиться в этих развалинах, чтобы дать отдых лошадям.

И тут на Тимура с Улджай свалилось новое несчастье. Их заметили люди соседнего племени и отвели к своему вождю Али-беку. Тот увидел возможность нажиться на пленении Тимура, забрал все вещи барласского воина и посадил его с женой в кишевший паразитами хлев.