Анастасия Павлик - Зерно А

• Название: Зерно А
• Автор: Анастасия Павлик
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Еще пару минут в палате царила тишина. Телевизор вперемешку выплевывал какую-то жизнеутверждающую песню и аплодисменты. Новогодний огонек? Что-то в этом роде.

- Бомбер знает гораздо больше, чем рассказал мне, - сказала я. – Я уверена, он получит то, что хочет. Сегодня. Возможно, уже получил. Как – не спрашивай, я не знаю. Его целью был Человек-Цыпленок, у него на Цыпленка свои планы, иначе, думаю, он бы давно нашел, как вытащить проглоченное зерно из меня и умыть руки…

- Не думаю, что это возможно. Вытащить из кого-то проглоченное зерно. Видишь ли, зерно…

- Эдуард, Бомбер чертовски опасный тип. Он поджег Церковь. У него было, как ты говоришь, это редкое зерно-поджигатель. Он угрожал мне, и это не было пустым звуком. Он получит свое. Более того, проглотив зерно «А», не станет скрывать этот факт, как Человек-Цыпленок. Если он знает, - я сглотнула, - как подчинить себе рядовые зерна, он это сделает. Вероятность того, что в Пороге появится новый поганец, зашкаливает.

- А ты?

- А что я? Я – нейтральная сторона. Бомбер знает мою позицию, знает, что я не стану вмешиваться в его грязные делишки. Именно поэтому он для меня не угроза. А я – для него.

В коридоре послышался топот шагов, открылась дверь и двое мужчин в халатах ввели в палату парня с перемотанной головой. Его голова походила на голову снеговика. За бедолагой по пятам следовала молодая женщина с перекошенным от волнения лицом.

- Прошу прощения… - начал было санитар.

- Считайте, нас уже нет.

Эдуард рукой обвил меня за талию и вывел в коридор. Даже не смотря на то, что мы оба были грязные, в засохшей крови и пахли отнюдь не миндальными пирожными, он все равно выглядел как полубог. Его осанке мог позавидовать любой морской офицер.

- Куда пойдем? – спросила я.

- Пожалуй, тебе следует…

- Черта с два! Я не уеду, пока состояние Влада не нормализуется. Это не обговаривается, Эдуард.

Он вздохнул:

- Тогда – не первый этаж.

- Вот вы где!

София догнала нас. В ее руках было два белых пищевых контейнера. На верхнем контейнере стояли две пластиковые чашки с кофе, и пакетик с апельсиновым соком. Ни капельки кофе не выплеснулось, пока она шла.

Мы расположились на одном из диванов. Не смотря на максимально приближенную к домашнему очагу атмосферу, я ни на секунду не забывала, где нахожусь.

Здесь все пахло больницей: каждая подушка, каждая страница в сваленном кучей на журнальном столике глянце, каждый листок растущего в кадке розового куста пропитались запахом больницы. Даже украшенная «дождиком», гирляндами и пузатыми шарами елка словно бы несла на себе штамп: «Да, приятель, это все еще больница!»

Я почти не чувствовала вкуса еды. Что было в контейнерах? Картофель, отбивная, салат, брокколи и кусок подгоревшей запеканки («новогоднего пирога», как сказала София). Еда горячими кусками проваливалась по пищеводу в желудок, принося насыщение, но не удовольствие.

Не у кого ни спрашивая, я закурила. Ко мне тут же подбежали и велели немедленно потушить сигарету. Тогда я вышла на крыльцо, села на лавку и курила, пока Эдуард не затащил меня внутрь, в тепло. Спрашивается, какая теперь к черту разница, тепло, не тепло, когда я коматозник? На мою ругань он не отреагировал.

Стрелка на больших белых часах ползла медленно, издевательски медленно.

София листала журнал, Эдуард сидел с закрытыми глазами, я же свернулась клубочком на другой половине дивана и пялилась в беззвучно работающий телевизор. Праздничный концерт, шампанское рекой, бенгальские огни, конфетти, двое кривляющихся ведущих, весь певчий бомонд страны за круглыми столиками. Крупный план – улыбающаяся Примадонна поднимает бокал…

Что-то холодное коснулось моего лица. Я отозвалась на это прикосновение и открыла глаза. Эдуард. Он убрал волосы с моего лица. Под глазами у него были синяки, лицо осунулось, морщины, казалось, углубились. Меня как кипятком ошпарило. Я резко села на диване, из-за чего окружающая действительность протестующе выгнулась и начала медленно закручиваться спиралью.

- Который час? О нет. Влад! Что с ним?

- Тише, Софию разбудишь. Влад в послеоперационной. Доктора довольны. Его состояние стабилизировалось.

Я некоторое время смотрела на Эдуарда, а потом накрыла ладонями лицо и разрыдалась.

36

Небо посветлело на два тона, но звезды оставались такими же яркими. Если небо не запрудят тучи, можно будет полюбоваться рассветом.

Владислав открыл глаза и кривовато улыбнулся. Он попытался поднять руку и махнуть, но я шикнула на него. Все равно он бы не смог. Он был слишком слаб даже для того, чтобы махнуть рукой.

- Привет, - стараясь не шуметь, я пододвинула к его кровати стул, села и кончиками пальцев коснулась его руки. – Как дела?

Он облизал нижнюю губу, его улыбка стала на миллиметр шире. Он был очень бледен, его кожа имела нездоровый пепельный оттенок. Глаза с поволокой. Но это был Влад, мой Влад. Живой Влад.

- Привет. Уже хорошо, ведь ты рядом, - ответил он. – Живот, правда, болит. Я что, съел что-то не то?

Это у Владислава такой юмор.

Я погладила брата по голове:

- Ничего, скоро все пройдет.

- А как моя сестра поживает?

- Хорошо. Ведь ты рядом.

Влад в упор посмотрел на меня. Он всегда лучше меня умел играть в гляделки. Я первой отвела глаза.

- Рита, это был очень необдуманный поступок с твоей стороны. Соваться в место лежанки зверя. Тебя могли ранить…

- За вами, парниша, нужен глаз да глаз.

Он не улыбнулся:

- Рита, я все знаю.

- Ты о чем?

- У меня не было основания не поверить ему. Когда тебя не собираются долго держать среди живых, тебе начинают говорить правду. Он назвался Стефаном. Он сказал, что ты коматозник.

Я знала, что хочет услышать Влад. Любопытно, но мой голос даже не дрогнул:

- Он сказал правду. Ты ненавидишь меня?

- Рита, - брат прикрыл глаза и поморщился, - пожалуйста, вот только не начинай плести чушь, чем наверняка добьешь меня.

- Влад…

- И каково это?

- Что?

Он открыл глаза и выразительно посмотрел на меня:

- Каково быть коматозником?

И знаете что? Я ответила:

- Ну… я могу щеголять в майке в пятнадцатиградусный мороз и не замерзну. Влад, - я придвинулась к нему, сжала его руку и заглянула ему в лицо, - клянусь, я все та же.

- Нет. Не та. – Закружилась голова, когда он шепотом добавил: - Ты стала морозоустойчивой.

- Это было ничуть не смешно, - процедила я.

Перед внутренним взором мелькали видения, в которых Влад съедает очередную порцию горькой правды. Кому понравится, узнай он, что его сестре стреляли в голову? Но рано или поздно придется все рассказать.

- Конечно, не смешно, - согласился он. – Ты могла рассказать мне обо всем, и не говори, что у тебя не было возможности.

- Я боялась твоей реакции. И все еще боюсь ее.

- О какой реакции может быть речь? Да я пальцами с трудом могу пошевелить!

- Влад, мне так жаль!

- Жалко у пчелки, - проворчал брат, морщась, когда я принялась расцеловывать его.

- Прости, прости, тебе больно?

- Терпимо. Ладно, если хочешь, - Влад деланно снисходительно вздохнул и закатил глаза, - можешь продолжать. Чмокнешь меня в нос?

Я запечатала поцелуй на кончике его носа.

- Я не уберег тебя, Рита, - сказал он внезапно потяжелевшим голосом, и я отодвинулась от него. – Я никогда не прощу себе этого.

- Знакомая пластинка. Именно этим я всю ночь пилила Эдуарда и Софию.

- Они тоже здесь?

- А как же. Ты у нас главный нарушитель спокойствия. – Я подумала и добавила: - И главный подарок на Новый год.

Верхушки тополей, похожие на рыбьи скелеты, заметали небо, будто хотели соскрести с него все звезды. Молодой месяц со свитой из облаков важно плыл к горизонту.

Мы молчали, глядя друг на друга. Рука об руку с таким молчанием обычно идет неловкость и напряжение. Но, ни первого, ни второго в протянувшейся между нами тишине не ощущалось. Никогда не ощущалось. Влад первым заговорил:

- Тебе пригодилось то, чему я тебя научил?

Что толку скрывать?

- Да. В одного стреляла. Второго честно хотела пристрелить, но, в конце концов, его прикончил идущий по моему следу призрачный киллер.

Я наклонила голову и кончиками пальцев взялась за седую прядь волос. Взглянув на окаменевшего Влада, я пожала плечами с видом «дерьмо случается».

- Расскажи подробнее, - процедил брат.

- А, - я отмахнулась. – Все завязано на «Темной стороне». Скоро ты узнаешь всю историю от и до, причем, у тебя будет широкий выбор источников информации. Надеюсь, ты обратишься к тому, который сидит перед тобой.

Несомненно, Влада ожидали еще много насыщенных открытиями минут. Громову повезло, что брат будет некоторое время не в кондиции: у засранца будет время сделать заказ на собственные похороны.

- Рита.

- Черт возьми, не сейчас, о’кей? В конце концов, ты разозлишься, и мне придется звать кого-то, чтобы вкололи тебе успокоительного.

- Ты оскорбительно низкого обо мне мнения.