Гомер - Античная лирика

• Название: Античная лирика
• Автор: Гомер
• Издательство: "Художественная литература"
• Жанр: Античная литература
• Год: 1968

Книга содержит образцы греческой лирики (Гомер, Сапфо, Анакреонт, народные песни и др.), а также лирики Рима (Катулл, Флакк, эпиграммы Сенеки и др.).

Переводы с древнегреческого и латинского.

Вступительная статья С. Шервинского.

Составление и примечания С. Апта (1-644) и Ю. Шульца (645-1020).

---

Перевод Л. Блуменау

Время отправиться в путь! Прилетела уже щебетунья
Ласточка; мягко опять западный ветер подул,
Снова луга зацвели, и уже успокоилось море,
Что под дыханием бурь волны вздымало свои.
Пусть же поднимут пловцы якоря и отвяжут канаты;
Пусть отплывает судно́, все паруса распустив!
Так я напутствую вас, Приап, охраняющий пристань:
Смело с товаром своим в путь отправляйся, пловец!

Анакреонту

Перевод Л. Блуменау

Смотри, как от вина старик шатается
Анакреонт, как плащ, опустясь к ногам его,
Волочится. Цела одна сандалия,
Другой уж нет. Но все еще на лире он
Играет и поет, все восхваляет он
Бафилла иль, красавец Мегистей, тебя…
Храни его, о Вакх, чтоб не упал старик.

Гомеру

Перевод Л. Блуменау

Звезды и даже Селены божественный диск затмевает
Огненный Гелий собой, правя по небу свой путь.
Так и толпа песнопевцев бледнеет, Гомер, пред тобою,
Самым блестящим огнем между светилами муз.

Эринне[391]

Перевод Л. Блуменау

Деву-певицу Эринну, пчелу меж певцами, в то время
Как на лугах пиерид ею срывались цветы,
В брачный чертог свой похитил Аид. Да, сказала ты правду,
Умная девушка, нам, молвив: «Завистлив Аид».

Теллену[392]

Перевод Л. Блуменау

Это могила Теллена. Под насыпью малою старец,
Первый умевший слагать песни смешные, лежит.

Диогену[393]

Перевод Л. Блуменау

Мрачный служитель Аида, которому выпала доля
Плавать на черной ладье по ахеронским водам,
Мне, Диогену-собаке[394], дай место, хотя бы и было
Тесно от мертвых на нем, этом ужасном суднé.
Вся моя кладь — это сумка, да фляжка, да ветхое платье;
Есть и обол[395] — за провоз плата умерших тебе.
Все приношу я в Аид, чем при жизни своей обладал я, —
После себя ничего я не оставил живым.

Автоэпитафия

Перевод Л. Блуменау

От Италийской земли и родного Тарента далеко
Здесь я лежу, и судьба горше мне эта, чем смерть.
Жизнь безотрадна скитальцам. Но музы меня возлюбили
И за печали мои дали мне сладостный дар.
И не заглохнет уже Леонидово имя, но всюду,
Милостью муз, обо мне распространится молва.

На киника Сохарея

Перевод Л. Блуменау

Посох и пара сандалий, добытых от Сохарея,
Старого киника, здесь, о Афродита, лежат
С грязною фляжкой для масла и с полною мудрости древней,
Очень дырявой сумой — или остатком сумы,
А положил их в обильном венками преддверии храма
Ро́дон-красавец за то, что полонил мудреца.

Эпитафия Фидону

Перевод Л. Блуменау

Вечность была перед тем, как на свет появился ты, смертный;
В недрах Аида опять вечность пройдет над тобой.
Что ж остается для жизни твоей? Велика ль ее доля?
Точка, быть может, одна — если не меньше того.
Скупо урезана жизнь, но и в ней не находим мы счастья;
Хуже, напротив, она, чем ненавистная смерть.
Лучше беги от нее, полной бурь, и, подобно Фидону,
Критову сыну, скорей в пристань Аида плыви.

Дорога в Аид

Перевод Л. Блуменау

Дорогой, что в Аид ведет, спокойно ты
Иди! Не тяжела она для путника
И не извилиста ничуть, не сбивчива,
А так пряма, ровна и так полога вся,
Что, и закрыв глаза, легко пройдешь по ней.

Жертва критских пиратов[396]

Перевод Л. Блуменау

Кри́тяне все нечестивцы, убийцы и воры морские,
Знал ли из критских мужей кто-либо совесть и честь?
Вот и меня, Тимолита несчастного, плывшего морем
С малою кладью добра, бросили в воду они.
Плачут теперь надо мною живущие на море чайки;
Здесь, под могильным холмом, нет Тимолита костей.

Жертва акулы

Перевод Л. Блуменау

Похоронён и в земле я и в море, — такой необычный
Жребий был Фарсию, мне, сыну Хармида, сужден.
В глубь Ионийского моря пришлось мне однажды спуститься,
Чтобы оттуда достать якорь, застрявший на дне.
Освободил я его и уже выплывал на поверхность,
Даже протягивать стал спутникам руки свои,
Как был настигнут внезапно огромною хищною рыбой,
И оторвала она тело до пояса мне.
Наполовину лишь труп мой холодный подобран пловцами,
А половина его хищницей взята морской.
Здесь, на прибрежье, зарыты останки мои, о прохожий!
В землю ж родную — увы! — я не вернусь никогда.

Эпитафия рыбаку Фериду

Перевод Л. Блуменау

Древний годами Ферид, живший тем, что ему добывали
Верши его, рыболов, рыб достававший из нор
И невода́ми ловивший, а плававший лучше, чем утка,
Не был однако, пловцом многовесе́льных судов,
И не Аркту́р[397] погубил его вовсе, не буря морская
Жизни лишила в конце многих десятков годов,
Но в шалаше тростниковом своем он угас, как светильник
Что, догорев до конца, гаснет со временем сам.
Камень же этот надгробный поставлен ему не женою
И не детьми, а кружком братьев его по труду.

Могила пастуха

Перевод Л. Блуменау

Вы, пастухи, одиноко на этой пустынной вершине
Вместе пасущие коз и тонкорунных овец,
В честь Персефоны подземной уважьте меня, Клитагора,
Скромный, но дружеский дар мне от земли принеся.
Пусть надо мной раздается блея́нье овец, среди стада
Пусть на свирели своей тихо играет пастух;
Первых весенних цветов пусть нарвет на лугу поселянин,
Чтобы могилу мою свежим украсить венком.
Пусть, наконец, кто-нибудь из пасущих поднимет рукою
Полное вымя овцы и оросит молоком
Насыпь могильную мне. Не чужда благодарность и мертвым;
Также добром за добро вам воздают и они.

Зарытым при дороге 1

Перевод Л. Блуменау

Кто тут зарыт на пути? Чьи злосчастные голые кости
Возле дороги лежат в полуоткрытом гробу?
Оси проезжих телег и колеса, стуча то и дело,
В лоск истирают, долбят камень могильный и гроб.
Бедный! Тебе и бока уж протерли колеса повозок,
А над тобою никто, сжалясь, слезы не прольет.

2

Перевод Л. Блуменау

Кости мои обнажились, о путник! И порваны связи
Всех сочленений моих, и завалилась плита.
Черви уже показались на свет из могилы. Чего же
Дольше скрываться теперь мне под могильной землей?
Видишь — тропинку уже проложили здесь новую люди
И, не стесняясь, ногой голову топчут мою.
Но именами подземных Аида, Гермеса и Ночи
Я заклинаю тебя: этой тропой не ходи.

«Молча проследуйте мимо этой могилы…»

Перевод Ю. Шульца

Молча проследуйте мимо этой могилы; страшитесь
Злую осу разбудить, что успокоилась в ней.
Ибо недавно еще Гиппонакт[398], и родных не щадивший,
В этой могиле смирил свой необузданный дух.
Но берегитесь его: огненосные ямбы поэта
Даже из царства теней могут вам зло причинить.

«Гроба сего не приветствуй…»

Перевод Д. Дашкова

Гроба сего не приветствуй, прохожий! Его не касаясь,
Мимо спеши и не знай, кто и откуда я был.
Если ты спросишь о том, да будет гибелью путь твой;
Если ж и молча пройдешь, гибель тебе на пути.

Эпитафия ткачихе

Перевод Л. Блуменау

Часто и вечером поздним, и утром ткачиха Платфида
Сон отгоняла от глаз, бодро с нуждою борясь.
С веретеном, своим другом, в руке иль за прялкою сидя,
Песни певала она, хоть и седа уж была,
Или за ткацким станком вплоть до самой зари суетилась,
Делу Афины служа, с помощью нежных харит;
Иль на колене худом исхудалой рукою, бедняга,
Нитку сучила в уток. Восемь десятков годов
Прóжила ткавшая так хорошо и искусно Платфида,
Прежде чем в путь отошла по ахеронским волнам.

Эпитафия пьянице Марониде

Перевод Л. Блуменау